"Фантастика 2024-130". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Пасмурным утром Эрдэнэ уже не оказалось рядом, и даже его запах развеялся, будто и не было. На спинке кресла по-прежнему висел небрежно брошенный кафтан. Значит, не сбежал. Но где же он?
Я кое-как заставила себя подняться, ощущая, как от долгого дня в кровати стонет каждая косточка. Тяжесть в голове никуда не делась, но мысли прояснились. Я давала себе на скорбь всего день, и он прошел. Сегодня моя жизнь продолжится. Плевать, что сама я внутри словно выгорела дотла, но Нарам важнее моей несчастной любви.
Я умылась, оделась потеплее и даже расчесала растрепанные короткие лохмы. Из зеркала на меня смотрела девица с опухшим лицом, свежей царапиной на щеке и угрюмым,
Почему-то эти простые действия помогли ощутить, что жизнь, несмотря ни на что, продолжается. И я смело открыла дверь, чтобы доказать самой себе, что живу дальше. Сквозь высокие окна лился серый свет, а кружащиеся в воздухе снежинки казались пеплом моего сожженного сердца, оседающим на проклятый город ярости. А еще пеплом сожженного тела Амира. И два этих пепла встретились на белоснежном зимнем покрывале.
Из малой гостиной слышались мужские голоса и они, кажется, не очень-то ладили. Я заставила себя отвести взгляд от снежинок и неслышно подобралась поближе.
– Я не могу позволить прислуге просто так уходить и возвращаться как ни в чем не бывало! Мои люди должны быть рядом! Тем более те, кто могут натворить дурных дел под носом у императорской семьи! – сокрушался Тир. – Где ты была? Почему не спросила разрешения? Ты хоть понимаешь, что ответственность за любую твою глупость свалится на меня и Амаль?
– Не трогай ее, воевода, – раздался мертвенно-спокойный голос Эрдэнэ, и в нем проступила знакомая мне угроза. – У девочки погиб брат. Ты и сам это прекрасно знаешь, но продолжаешь делать вид, что она – попросту служанка Амаль.
– А как еще прикажешь мне к ней относиться?! Как к революционерке? Что скажешь, хозяин трупов?
– Как предсказуемо. Я бы удивился, если бы ты назвал меня как-то по-другому.
– Не ерничай мне тут! Я разрешил тебе остаться только ради Амаль! И, поверь, еще не забыл, что ты вышел из ее спальни!
– Только не нужно этих сцен ревности. Разрыв вашей помолвки – решенный вопрос, – скучающим тоном парировал Эрдэнэ и, кажется, даже зевнул. – Амаль – не ваша собственность, воевода. Советую довольствоваться местными девицами, которые вам так по нраву.
– Да как ты смеешь?! – Тир задохнулся от гнева.
Вот тут-то и пришло время вмешаться. Я застегнула бархатный камзол и твердым шагом вошла в гостиную, откуда на меня тут же пахнуло теплом горящего камина. Тир с Эрдэнэ стояли друг напротив друга, и оба замерли в причудливых позах от звука открывшейся двери. Игла скукожилась в кресле и глядела на меня пустым взглядом. Я узнала эту пустоту – всего несколько минут назад такая же смотрела на меня из зеркала.
– Разве нас не объединяет одна цель? – процедила я и перевела тяжелый взгляд с Эрдэнэ на Тира. – Если вы решили устроить петушиные бои, то избавьте нас с Иглой от этого действа.
Тир потупился, а Эрдэнэ, не скрываясь, хохотнул. Я же ощутила, что внутри нет даже раздражения. Только пустота и ясная цель, которой мы могли и не достичь, если не уладим бесконечное множество мелких склок.
– Тир, Игла – не прислуга. Она – свободный человек, который следует за мной по своей воле. Ради нее я стояла на коленях перед собственным умалишенным братом. Как думаете, стану ли я указывать ей, как переживать свое горе? Слава Творцу, все мы сегодня здесь и потому можем обсудить, как подобраться к другу Иссура, которого вы так неосмотрительно вышвырнули вон.
Пожалуй, я совру, если скажу, что разговор получился мирным. Эрдэнэ с Тиром то и дело норовили выяснить, кто же из них хозяин положения. Мы с Иглой казались безжизненными отражениями друг друга. Она говорила редко
и по делу, так и не обронив ни слова о вчерашнем дне и Амире. У нее внутри тлело свое горе, в которое я не имела права вмешиваться, и потому поклялась себе не спрашивать, где она была.Мы решили приступить к плану, едва стемнеет. Дан, как и полагалось каждому навиру, посещавшему столицу, жил в огромном корпусе Белоярской роты. Значит, Тиру предстояло как-то выманить его за ворота, чтобы мы могли поговорить. Воевода вспомнил, что Дан два года назад служил с Амиром, а еще помогал ему в Даире. Его наверняка тронет весть о гибели сослуживца от пыток Первой стражи.
У меня же никак не получалось прогнать из памяти образ светловолосого навира и его насмешливое: «Амир, отстань от Амаль Кахир. Для нежностей еще будет время». Я ненавидела его так же сильно, как и всех остальных императорских шавок, кроме Амира и Ратнара… а еще тех незнакомцев, что помогали им вытащить нас с Иглой из плена Айдана. Воспоминание о том, как Дан грубо сковал мне руки особыми кандалами, свербело под кожей, но и его пришлось укротить ради дела. Теперь его дружба с Иссуром не казалась такой уж невозможной. К ним обоим я испытывала искреннее, жгучее омерзение. Сегодня мне предстояло попросить ненавистного навира об услуге и даже пообещать то, чего он так желал. Судя по траурному лицу Тира, он до сих пор не осознал, на какую жертву собирался пойти, чтобы помочь мне и удержать мир у границ Миреи.
До самого вечера я старательно избегала одиночества, но боялась остаться наедине с Иглой. Своим унынием мы окончательно уничтожили бы друг друга. Поэтому я провела день с Беркутами, а после почти два часа проговорила с Эрдэнэ. На удивление, мы больше не касались болезненных тем, сосредоточившись на политике и планах Мансура просить помощи у шаха Нашада. Этого я допустить никак не могла. Вмешивать в дела провинции другие государства? Нет уж, не хватало еще мне полноценной войны!
Едва стемнело, мы отправились в путь пешком. Идею привести навира домой к Тиру пришлось отмести – возможно, за имением следили. Если и вести, то под покровом миража Иглы, а от такой прогулки навир мог и отказаться. Не хватало еще тащить его силком. Благо корпус Белоярской роты расположился неподалеку. Беркуты, да и Брай тоже, остались не в восторге, что мы собрались выйти в город без охраны, но приказы воеводы обсуждать не осмелились. Меньше людей привлекут меньше внимания. Тем более под защитой плотных теней Иглы.
Пока мы шагали по свежему снежному полотну, я вспомнила о Рефе и уже не смогла выбросить его из головы. Наверняка старик сейчас держался где-то поблизости. Каково ему потерять любимого ребенка? Реф оказался так близко к возвращению и так безнадежно опоздал. На глаза навернулись непрошеные слезы, но я смахнула их так быстро, что никто не заметил. Больше никаких слез! Я найду в себе силы пережить. Пусть, не сегодня, но завтра точно найду.
Мы двигались под покровом теней Иглы, старательно обходили людные улицы и держались подворотен. Она безропотно поддерживала мираж и хранила гробовое молчание.
В очередной из подворотен, зажатой с двух сторон торцами белокаменных двухэтажных домов, Тир замер и велел нам ждать здесь. Сам же направился дальше, к корпусу навиров. По нашему шаткому плану он должен потребовать, чтобы Дан вышел к нему, а после – под благовидным предлогом привести к нам.
Убедившись, что вокруг ни души, Игла развеяла мираж. Снежинки кружились в воздухе, оседали на снежный покров и разрезали мглу, царившую в глухой подворотне. Тир и вправду выбрал удачное место для разговора. Откуда только он знал подворотни столицы?