"Фантастика 2024-130". Компиляция. Книги 1-23

Когда они вышли на дорогу, то быстрым темпом двинулись по направлению к кластеру, оформленному в стиле восточных сказок. Когда же до этого кластера осталось пройти не больше полукилометра, об этом сообщил Снегирь, который уже снова вовсю пользовался своим даром Улья, Заноза не выдержала и молча указала на какие-то развалины, стоящие неподалеку от дороги. Грубер, помедлив, кивнул, и они сошли с трассы, крадучись приблизившись к остаткам какого-то строения, пережившего пожар. Скорее всего, когда-то это был ангар, потому что внутри все еще стояли остатки небольших частных вертолетов. К счастью внутри никого не оказалось, а Снегирь нашел небольшую конторку, под потолком, принадлежащую, вероятно, управляющему, которая была нетронута огнем полыхавшего здесь пожара.

В конторке было довольно уютно, и даже обнаружился небольшой запас тушенки и ящик с колой, которая была вполне годная. Рассевшись на двух диванчиках и креслах, рейдеры позволили себе слегка расслабиться и перевести дух.

— Рассказывай, — практически сразу начала тормошить Грубера Заноза. — Что это был за кластер, и что за штуковина напугала лотерейщика до полусмерти, а потом его так странно переваривала?

— Это была часть Припяти, — Грубер откинулся в кресле и закрыл глаза, — города, четвертый энергоблок атомной электростанции которой был взорван. Так называемая Зона отчуждения, где уровень радиации такой, что воочию можно видеть, как в трусах поджариваются яйца.

— То есть, там могут встречаться атомиты? — нахмурившись спросил Снегирь. — Но это не объясняет, что это была за штуковина, как ее емко назвала Заноза.

— Ты не понял, — покачал головой Грубер. — Атомиты, и иже с ними, появляются тогда, когда возникает высокий радиационный фон вследствие вынужденной остановки реакторов при перезагрузке. А здесь же реактор был взорван, причем задолго да переноса. Тот детский садик, который нас приютил, он уже тогда стал таким, а эти штуковины, уже тогда начали формироваться, хотя я думал, что все это просто выдумки — художественный образ, придуманный писателями с целью привлечения внимания к своим произведениям. Снегирь, следи за моей мыслью — разные мутанты там уже были, ты вообще можешь представить, что может с ними произойти здесь? — Снегирь заметно вздрогнул. — Вот-вот, и я представил, — усмехнулся Грубер. — Если уж аномалия умудрилась мутировать вот до этого…

— Аномалия? Что это вообще такое? — Снегирь потер переносицу.

— Это что-то, что отличается от всего остального? Я не знаю, как лучше это объяснить, — развел руками Грубер. — Что-то отличное, чужеродное. То, в зоне действия которого даже все законы физики идут в одном интересном направлении. Но это вы и так видели. Что еще?

— А как вообще эти аномалии можно уничтожить? — вопросы Снегиря как всегда поражали своей практичностью.

— Никак. В том-то и весь прикол, что никак. Их несколько разновидностей, но та, на которую мы нарвались, не похожа ни на что, даже близко не похожа, — Грубер протер глаза. Сегодняшнее приключение всем им далось нелегко. — В общем, чаще всего эти штуки статичны, но бывают и исключение, типа сегодняшней. Свойства тоже у всех разнятся. Их можно просто обойти, если заметил и они сидят на месте и не стремятся с него уходить. Их можно обмануть, например, бросить тряпку, пропитанную кровью, можно даже своей собственной. Но иногда невозможно сделать ничего, кроме того, что мы сегодня сделали и хорошо, что мы нарвались на лотерейщика. Это было очень хорошо.

Он замолчал, и на некоторое время воцарилась тишина. Никому не хотелось говорить. Леха, для которого эти дни стали откровением, сидел, глядя в одну точку, практически не мигая. Снегирь разряжал и снова заряжал магазины к своему любимому ружью, а Заноза и Грубер делали вид, что дремлют, но на самом деле всего лишь сидели с закрытыми глазами и слушали тишину. Насколько же эта тишина отличалась от тишины, которая возникла при приближении аномалии…

Из основного помещения ангара раздался грохот, заставивший Грубера распахнуть глаза и скатиться из кресла на пол. Оглянувшись, он увидел, что его примеру последовали остальные. Грохот раздался снова, словно кто-то пытался сдвинуть тяжелый шкаф, но тот не захотел сдвигаться и упал. Очередной грохот и противный высокий скрип, от которого у сидящих в конторке людей все волосы на теле встали дыбом и отчаянно заболели зубы. А потом послышались громкие отборные маты. Грубер переглянулся со Снегирем. Измененные матом не ругались, они только урчать могли.

Грубер осторожно подполз к окну, из которого просматривался весь ангар. Осторожно отодвинув звенья жалюзи, он заглянул в образовавшуюся щель, и осмотрел помещение.

Трое амбалов пытались сдвинуть с места относительно целый вертолет. Получалось у них плохо, вертолет двигаться не хотел, буквально приклеился к полу под воздействием пламени. Один из них опустил руки и смачно харкнул на пол.

— Да на хер надо! Кончаем, все одно не выйдет ни хера.

— Я тоже так думаю, — второй вытер лоб рукой, замарав его сажей. — Вот скажи, за каким грибом ей вертушка понадобилась?

— Летать охота, — первый снова сплюнул на пол.

— Да все одно чернота с небес на землю сбросит, — подал голос третий.

— Хорош тогда дурью маяться, — второй вытащил откуда-то тряпку и начал вытирать руки. — Скажем, что мы так старались, так старались… Ну вот, не получилось.

— Дело говоришь. Слушай, а ты не знаешь, на кой ляд она образину за собой таскает?

— Чтобы иметь под рукой аргумент. А вот за хрена ей мужик местный понадобился?

— А он на нее не реагирует, или реагирует слабо, вот и жмет в одном месте, да как так, как он смеет? — последнюю фразу амбал под номером три произнес противным фальцетом.

— Смотри, договоришься, — покачал головой второй. — Так, пошли, пока ее любимый дворец на перезагрузку не отправился, а то греха не оберемся.

Грубер осторожно убрал руку и встал к окну боком. Он по себе знал, что, когда откуда-то уходишь, то обязательно оглядываешься по сторонам. Это как рефлекс, не зависит от наших настоящих желаний. Зачем в таком случае давать повод что-то заподозрить? Лучше перестраховаться, даже если они сейчас просто уйдут.

Некоторое время снизу раздавалась какая-то возня, затем раздался жуткий скрип и громкий стук закрывшейся двери.

Снегирь все-таки не решился встать. Он подполз к Груберу и только когда был точно уверен, что его не будет видно из окна, поднялся и встал рядом с другом.

— Это мы удачно зашли, — прошептал он.

— Да уж, — Грубер решился и снова приоткрыл жалюзи, оглядывая помещение ангара. Никого не увидев, он повернулся к Снегирю. — Ну теперь мы по крайней мере знаем, что Митрич жив, и что они расположились в одном из дворцов того кластера, куда мы и направлялись.

— Но мы не знаем, в каком именно дворце, и что это все-таки за банда. — Нормальным голосом закончил Снегирь. — И переться туда в открытую — чистой воды самоубийство. А еще где-то там у этой гадины есть весьма весомый аргумент в виде элитника. И что будем делать?

Некоторое время все молча переваривали полученную информацию.

— А почему они сюда не пошли? — спросил Леха, который сейчас выглядел более сосредоточенным, чем за все время их знакомства.

— А что им здесь делать, если некогда задерживаться? — ответил Грубер и повел плечами, сгоняя напряжение. — Или ты, правда, думаешь, что банки с тушняком сюда хозяева этих хором приволокли? Нет, Леха, это заначка тех трех шкафов. От нимфы тоже можно устать, особенно, если тебя держат за лоха. Так что, не удивлюсь, если когда-нибудь узнаю, что они сюда и мебель эту притащили, чтобы было удобно отдыхать от хозяйки.

— А я знаю, что делать, — внезапно подала голос Заноза. Она сидела на полу и задумчиво накручивала на палец прядь своих довольно коротких волос.

— И что же ты предлагаешь? — Грубер отошел от окна, и снова упал в кресло.

— Мы должны заманить элитника в тот кластер, ну, где мы аномалии лотерейщика скормили. Может быть, огромная туша элитника придется ей по вкусу? Уж его-то она долго будет переваривать. Мы даже, возможно, сможем немного осмотреться.