"Фантастика 2024-131". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Проблем не было, в штабе фронта о моём прибытии знали, внесли в списки, забрав направление, и почти сразу вызвали в кабинет к начальнику штаба фронта. Серьёзный товарищ.
– Гаврилов? Из плена бежал? – спросил генерал.
– Так точно.
– Карбышев о тебе рассказывал. Вот что, нужен зам по строевой на мотострелковую бригаду. Прямое подчинение штабу фронта. Там зам ранен был, решили варяга со стороны назначить.
– Я не против, вам виднее.
– Ну и отлично. Бригада в резерве, на отдыхе, пополнение закончено, быстро в суть дела войдёшь.
На этом генерал закончил и отправил оформляться, его зам этим занимался. Тот просто на меня посмотреть хотел, что и сделал. Оформили меня быстро, все нужные документы получил, метки, и даже нашли попутную машину, ехала прямиком в бригаду. Повезло. Это финансист бригады возвращался, причём, не пустой. Полуторка разбитая местными дорогами,
Сам же иногда поглядывал на экран планшета управления – я как сюда прилетел, сразу разведчика выпустил и в курсе, что вокруг происходит. Да, бригада может и прямого подчинения, но находилась не у штаба фронта, а в селе стояла, в пятидесяти километрах от городка со штабом фронта. Вообще не понятно. Такие подразделения как бригада, вполне могут быть резервом в корпусе, ну армии, но не у фронта. У них как раз корпуса в резерве, это нормально. Странно. Хм, может, бригада пока в резерве для усиления тех мест, где хорошо развивается наступление? Тем более мотострелковая? Да, тогда может быть, так штаб фронта усилит какой участок, дав ещё одно мобильное подразделение. Вполне сходится. Кстати, а мы находимся на Курской дуге и страшные бои уже идут, немцы прут, наши держатся в обороне, ждут момента для контрнаступления. А находимся мы на северном фасе Курской дуги.
У кабины машины сзади окошечко было, те могли заглядывать ко мне. Поэтому лежал я к ним ногами, у заднего борта на соломе, постелив шинель. Ноги скрещёнными держал, планшет те не видели. Покачиваясь – серьёзная такая тряска, дорога убитая – я с помощью дрона вёл неплохую разведку. Кое-что заставило нахмуриться. Обнаружил ложный пост. Летом сорок первого это было обычным делом, не знал, что и в сорок третьем такое практикуют. Плохо, что мы двигаемся к нему, свернув с основной трассы, и тут движение куда слабее, и будем у поста уже минут через десять. Тут то лесные перелески, то поля, ложный пост у опушки леса стоял, куда ныряла дорога. Удобное место, отходов несколько, я оценил. Ничего предпринимать я не стал, а как объяснишь, что знаю о противнике? Нет, на месте «опознать» кого, ещё может быть, но ничего другого просто не приходит в голову. Крупные колонны те не трогали, а вот две одиночные машины перехватили. «Додж», похоже, с лётчиками, двух взяли живыми, утянули на допрос вглубь леса, и такая же полуторка как у нас, медики, судя по красному кресту на тенте. Там всех в ножи. Был шофёр и пассажир. Недолго работают. Технику в отстойник отогнали, метрах в трёхстах от поста густой подлесок из ёлок. За нами в километре машины ехали, две единицы, и навстречу, там одиночная, автобус, и снова, похоже, медики, медсанбат или госпиталь рядом? Но мы первыми у поста будем, это хорошо. Так что я больше смотрел, где кто размещался в группе прикрытия, и повадки самих диверсантов, что изображали пост.
В общем, прикинул всё, и понял, что вполне могу положить пост с прикрытием в одно лицо. С личной защитой такое возможно, хотя накопитель в ноль будет потрачен, но я готов рискнуть. Оба бойца в кабине, ефрейтор и старлей, схватку вряд ли переживут, нахватавшись случайных пуль, но это война. Зато не пострадают те, кто подъедут следом за нами. Проверив пистолет, убрал в кобуру, планшет тоже прибрал, как раз машина начала притормаживать на поднятую руку старшего поста, в звании капитана. Война не первый год идёт, те уже под бойцов НКВД часто не одеваются, палят их быстро, обычные армейцы на вид, у некоторых красные повязки патруля. Хорошо маскируются. Как только машина замерла, я сел. До этого меня не видели, но сейчас заметили. Надев фуражку, я ухватился за неустойчивый борт, и одним движением покинул кузов, пружинисто встав на ноги. Осматриваясь, я для виду потянул плечами, крутя корпусом, как будто разминаюсь после долгой езды.
– Чего встали? Пост? – подходя к кабине, спросил я.
– Так точно, – кивнул «капитан». – Прошу предъявить ваши документы.
Тот сам ко мне подошёл, другой диверсант, в форме советского сержанта с двумя медалями, подошёл к кабине, принимая документы.
– А что мне твоё лицо знакомо? – спросил я у того, отчего напряглись все диверсанты, и это было видно, вот я и заорал: – Диверсанты!
Мой вопль не был упущен, я же закрутил тело капитана, что меня пытался ударить в живот прикладом. Только вот я приклад его ППШ засветил ему самому в челюсть, и, порвав ремень, стал бить на расплав диска по стрелявшим по мне диверсантам. Так я и перемещался, «капитану» добавил прикладом по голове, пристрелил и того сержанта у кабины. Диверсанты сосредоточили огонь на мне, я же, откинув
пустой пистолет-пулемёт, перекатом добрался до тела другого диверсанта, завладев его оружием. Точно таким же. Тот выстрелить не успел, как мне помнится, и вот так перемещаясь, бил по диверсантам. Потом вскочив, рванул следом. Выжившие, семеро, тут и прикрытие, уходили. Гнался по лесу недолго, «подавителем» дрон отработал, спикировав, я же, подойдя, добил короткими очередями и бегом обратно. Шофёр меня чуть не пристрелил из винтовки, машина в решето, но тот, что удивило, цел. Только финансист ранен, да серьёзно, лёгкое зацепило, кровь на губах пузырилась. Плюс ещё три ранения, но с ними легче.Машины спереди и сзади встали, там пытались понять, что это было, я же перевязывал старлея, отправив шофёра вязать главного диверсанта. Или не главного, не всегда те носят форму со званием старше чем у других. Чуть позже по лесу к нам вышли несколько бойцов из той колонны, где две машины были. Быстро разобрались, кликнули своих, а это артиллеристы ехали, помогли, собирали трупы, нашли могильник и отстойник, всё фиксировали, там капитан старшим был. Медики подъехали, они и забрали финансиста, того срочно на операционный стол нужно, помогли мне ещё закончить перевязку, сказали, что всё правильно сделал, похвалив.
Помыв руки в луже, я стал командовать. Шофёр мой пригнал полуторку, ту санитарную, туда грузили оружие с диверсантов, вещмешки нашли в стороне, документы, все тела снесли на опушку, копали общую могилу. А лётчики живы, не успели те их ликвидировать, только пытали. И называется это «не успели» «подавитель» с дрона-разведчика. Через несколько часов очнутся, но их тоже медики забрали. Я же, прихватив «капитана», покатил обратно в штаб фронта. Шофёр в кабине, я в кузове, стерегу связанного диверсанта. Пришлось подлечить лекарским амулетом, серьёзно я ему заехал. Челюсть вылечил – перелом в двух местах – иначе как допрашивать? Мы уже подъезжали, когда тот заворочался. Да ещё нас настоящий патруль остановил. Старший, выслушав моё сообщение о бое с диверсантами, что пленного взяли, выделил двух своих бойцов, что с нами и доехали до штаба фронта. А сами рванули к месту боя, не дать диверсантов закопать, их лица ещё снять должны были на фотоплёнку. «Капитана» сразу утащили особисты на допрос, тот пришёл в себя. Приняли оружие, вещмешки и радиостанцию, да и машину. Ну и меня, рапорт писать. Объяснил его опознание тем, что в Австрии видел у убитого мной офицера фотокарточку, на ней этот самый офицер и другой, гауптман, похожий на «капитана». Может, просто похожий, но тут угадал. Не наши. А сумку финансиста передал кому нужно, там приняли по описи. Шофёра тоже опрашивали.
Кстати, после боя, когда по лесу шёл обратно, сменил накопитель у личной защиты, там мизер маны остался. Прав я был. А так работал, форму отдал в стирку, в исподнем сидел. Уделал форму, пока кувыркался, но местные бойцы обещали в порядок привести. Мне комбинезон разведчика временно выделили, так что неплохо с особистами пообщался. Те кстати, ко мне со всем почтением. Даже командир Особого отдела фронта пообщался со мной.
– Твой шофёр такие сказки рассказывает, что ты один полсотни диверсантов уничтожил, – сказал генерал, закурив у окна. – Мы, кстати, эту группу уже неделю ищем, а они тут рядом объявились.
– Врёт, их там двадцать семь было, двенадцать изображали пост, остальные в прикрытии. Никто не ушёл, это могу гарантировать.
– И ты их один?
– Ну да. Я же из плена сбежал, если не в курсе, генералам нашим помог. Так там пока по тылам у немцев бегал, сотни полторы таких положил. Был даже отряд егерей, в три десятка рыл. Вот с ними тяжело было, два часа в прятки играли, пока не сократил их поголовье в ноль. Эти послабее были, егеря серьёзнее, больше меня впечатлили. Честно признаюсь, мне встречи с ними одного раза хватило, постараюсь больше не встречаться.
Я сидел за столом, заканчивая с рапортом, генерал сразу сказал сидеть, когда я вскочил, увидев его. Написание рапорта и общение с генералом мне не мешало. Кроме него было два сотрудника Особого отдела, подполковник и майор, слушали нас не без интереса. Попросили рассказать, как был побег проведён, слышать слышали, но без подробностей. Вот и описал, ту же версию, что записали на Лубянке. Ну и орден показал, снял награды, когда форму в стирку отдавал, мол, получил от Карбышева за побег, с разрешения Сталина. Награда, кстати заинтересовала, новинка, таких ещё не видели, пока на болтах в ходу. Их, кстати, придётся сдавать и будут выдавать такие же, как у меня, но со старым номером, что в документы вписан. Заменят награды. Я про это тоже сказал, выяснил в Кремле, во время награждения, они не знали. У генерала как раз орден на замену был. А так эта схватка с диверсантами, похоже, снова изменила мою судьбу.