"Фантастика 2024-148". Компиляция. Книги 1-16

Ему предложили выход — признать свои ошибки и снова работать на благо партии и советского народа. И тогда никакого забвения… Но… нет… он мрачно смотрит на меня и порыкивает: я дам ответ завтра… На следующий день там же, на причале. Он сообщает, что подумал, и что ответа не будет. Он не готов снизойти до ответа пигмеям. Он… «лев революции», лев с выбитыми клыками и сточенными когтями, мяукающий вместо рычания, ждущий, когда хозяин-американец сменит ему блюдечко с прокисшим молоком на сочный кусок сырого мяса. Не дождётся! Его учение отдает тленом и пустотой. Оно пусто, оно имеет непреходящую нулевую ценность! И потому уже не опасно. Сеющий ветер пожинает бурю, сеющий пустоту в пустоту же и проваливается!

Глава семнадцатая. Генеральное интервью

Париж

11 апреля 1932 года

Я остановился в небольшом пансионе на окраине Парижа. Тут было всё, что необходимо непритязательному журналисту, да еще и живущему по чужим документам. Главным было выбрать район, в котором обреталось не слишком много русских эмигрантов. Увы, столица Франции была наводнена ими, и не все из них были достаточно обеспеченными, недаром до войны поговаривали, что такси в городе на Сене говорит на русском языке. Ну да, бывшие офицеры, лишенные денежного содержания, не имевшие средств, которые можно было с собой прихватить, подрабатывали таксистами, охранниками, официантами, каждый выживал как мог, как у кого получалось. Хорошо себя чувствовали только некоторые умники, успевшие вывести капиталы за границу, да аристократы, у которых этих средств за рубежом Родины было и так навалом.

Во Францию добирался пароходом до Марселя, а потом довольно комфортным поездом в столицу. В Стамбуле я пережил несколько очень неприятных моментов в своей жизни. Во-первых, не слишком-то приятно чувствовать за собой слежку. Она-то, может быть, велась и профессионально, но всё-таки заметил. Главное, я не знал, кто за мной следит: турецкие спецслужбы (не надо недооценивать младотурок), белогвардейские контрразведчики (их в Стамбуле было не так уж и много, но всё-таки сбрасывать их со счетов не стоило), люди Троцкого (вот это казалось мне маловероятным из-за того, что пока что Лев Давыдович был отработанным материалом, его достанут из нафталина через год, отряхнут и бросят в бой за светлое будущее мировой бойни, стоп, уже не вытащат и не бросят) или наши…

Связаться с секретарём Троцкого было не сложно, [ПW1] намного труднее было убедить его, что встреча с Львом Давыдовичем столь необходима. Он не хотел принимать корреспондента какой-то газетенки из Марселя. То ли из чувства природной осторожности, то ли просто потому что вожжа зашла под хвост, что за масштаб, у него брали интервью самые крупные издания в мире. А тут какой-то бульварный листок… Но у меня был козырь. Серьезный такой. Я послал Троцкому второй номер «Огонька». Лев Давыдович дураком не был. Так я оказался у него на острове. А вот к телу опального вождя меня пропустили не сразу. Не знаю, откуда эти парни, что его охраняют, обшманали они меня более чем профессионально. Из острых предметов у меня оказалась только ручка «Паркер» с золотым пером, ну так они даже ручку разобрали и сложили. Вроде бы ручки с патроном уже где-то были в ходу. Ага! И ничего не заметили? Так я не брал на первую встречу спецсредство, а обычную ручку, точную копию той, что была преобразована в оружие неизвестным мастером из наших доблестных органов.

Сам Лев Революции встретил меня неприветливо — его грива топорщилась, бородка боевито торчала, и он порыкивал, уставившись на меня немигающим взглядом.

— Кольцов? И какого тебе нужен был этот спектакль?

— Лев Давыдович, у меня масса причин для встречи с вами.

— Масса? Этот хитрожопый горец уже присылал ко мне своего человека, уговаривал разоружиться, вернуться на родину, обещал прощение. Как ты думаешь, Кольцов, сколько бы я прожил, вернувшись в СССР.

— Думаю, до тридцать пятого года примерно. Вам дали бы какую-то не слишком ответственную должность, постарались вычислить сторонников, связи, которые еще остались, а потом арестовали бы по ложному обвинению и организовали процесс, например, обвинив в шпионаже на… США, нет, банально, на Колумбию или Эквадор!

— А на Эквадор почему? — искренне удивился Троцкий.

— Новый ход, свежо и небанально.

— Ну да. так тебе что надо, Кольцов?

— Ну, вообще-то я тут, чтобы передать новое послание Политбюро, типа ответ на ваше послание, сами знаете, какое…

— Ххе… долго они шевелились. Что там, знаешь?

— Думаю, ничего нового… разоружись, перестань мешать, мы всё тебе простим и так далее, обычный набор ничего не значащих фраз.

— И зачем ты согласился на это?

— Есть мотивы, свои мотивы, Лев Давыдович.

— Какие же?

— Вы же хорошо знаете Сталина. Значит понимаете. Что свой смертный приговор я уже заработал.

— В смысле?

— Думаете, мне простят ту статью про вас, мою статью? И второй номер «Огонька»? И то, как я фактически отбрил Сталина, когда он намекнул мне, что статья «День Троцкого» не совпадает с мнением партии?

— Так это правда? А то только слухи ходили?

— Правда. А он никогда не прощает такое пренебрежение к своим словам. Я его недооценил тогда. Сейчас понимаю, что надо было бы быть осторожнее. В общем, такая ситуация, Лев Давыдович.

— Понимаешь, Миша, я тебе не смогу помочь устроиться, вакансии в моей редакции…

— Лев Давыдович, неужели вы не понимаете? Я не собираюсь становится невозвращенцем [3] .

— И что тебе мешает? Жена? Дети?

Последние слова произносит иронично. Ну да, нет у меня детей. А с женой мы расстались, и я сейчас лишь официально в браке, а так — свободная птица, слава Богу, в СССР сейчас брак регистрировать не обязательно, гражданские отношения тоже вполне себе, конечно, коллективизацию женщин отменили, но нравы достаточно вольные. Пока что.

3

Был такой термин, это когда гражданин СССР оказывался за границей и потом возвращаться не хотел… по различным причинам.

— Да нет, но тогда меня точно достанут. В общем, есть интересные варианты, Лев Давыдович.

— Вот как? И что за варианты?

Самым сложным было создать оппозицию. Именно так, создать оппозицию, такую же, как в операции «Трест». В общем, вторым посланием к Троцкому стало письмо «Новой оппозиции». Важно было, чтобы в эту группу вошли только те люди, которые считались верными сталинцами, причем не верхушка, а звенья обкомов, примерно, третьих-четвертых лиц в республиках плюс люди из ОГПУ, верховодить этой «шарашкой» нами с Артузовым был назначен Мессинг, нет. Не Вольф Мессинг, а бывший второй заместитель Менжинского Станислав Адамович Мессинг, переведенный год назад в Центральную Контрольную комиссию ВКП(б), и вообще стал заниматься делами торговыми, то есть от реальной власти был отодвинут. Кроме того, наш фигурант выступал против начавшегося дела «Весна», считая нецелесообразным переводить ее в массовую чистку армии от неугодного элемента, да плюс конфликт с Ворошиловым. Он пытался установить слежку над наркомом, подкинув ему свою агентессу… вроде бы симпатичную актрисульку, то ли артисточка оказалась паршивенькая, то ли у Клима охрана разобралась с этим делом, то ли еще что, но Мессинга сильно подвинули. Так что такая фигура на роль лидера оппозиции подходила более чем.

Поверил ли мне Троцкий? Так я до конца и не знаю. Но вот то, что меня могут назначить редактором «Правды», привело его в довольно-таки возбуждённое состояние. Когда же я оставил ему «просмотреть» три статьи, направленные против Сталина, которые должны были быть приурочены к внеочередному съезду партии, на котором Сталина должны от власти убрать, Лев Давыдович «поплыл». Он с интересом прочитал статьи, которые я практически «скатал» из будущего. Разве мог Троцкий не узнать свои же статьи? Мог! Потому что он не были еще написаны! Но стилистику-то узнал! Точнее… Почувствовал! Так я очутился у него на второй день. Меня уже не обыскивали так же тщательно, только убедились, что оружия никакого нет, ни револьвера, ни апельштока. Впрочем, у эсеров и большевиков-террористов в моде были стилеты, их у меня тоже не было.

На следующий день Лев Давыдович пригласил меня приехать снова, как бы он вычитает эти статьи и поправит, если посчитает нужным. Я радостно согласился, тем более, что талант журналиста у Троцкого был, никуда от этого не деться. Такой бы талант да в мирное русло… Да фиг с ним, итак всё ясно… Рабочее движение можно победить только если его расколоть. Принцип «разделяй и властвуй». И Лев Революции сейчас не на той стороне баррикад, чтобы он себе не воображал!

Конечно, Троцкий оставил эти статьи для того, чтобы их просто-напросто скопировать. И иметь компромат на меня, так, «на всякий случай». Недооценивать этого жука не надо! На следующий день Троцкий встретил меня куда как более приветливо и в лучшем расположении духа. Он прикинул расклады и решил, что появление «Новой оппозиции» Сталину ему на руку. Он с удовольствием «поправил» мои статьи. Первая из них была про бюрократизацию страны и роль Сталина в создании новой бюрократической аристократии, вторая намекала на связи Сталина с царской охранкой, причем очень серьезно так намекала. Третья же даже не намекала, а обвиняла Сталина в отравлении Ленина. Первая и третья статьи — выжимки из статей на эту тему самого Троцкого (как хорошо, что в своё время я эти труды перечитал, интересно было, да и мода на такое чтиво появилась с перестройкой, вот я и не удержался). Вторая — это компиляция из материалов, что я читал по делу троцкиста Тухачевского. И вот это материал Льва заинтересовал не по-детски…