"Фантастика 2024-148". Компиляция. Книги 1-16

— Ничего я вам, сукам большевистским не скажу!

— Ох, Иван Иванович, очень глубоко заблуждаешься! И не такие как ты пели у нас, поверь! Так что ты сейчас хорошо подумаешь. А потом петь начнешь, очень красиво петь. Даю тебе на раздумья пять минут, больше извини, не получишь. А петь ты захочешь, потому как от твоей песни будет зависеть — пойдешь ли ты на нары за бесхозяйственность или попадешь под расстрельную статью за саботаж советской власти. И выручать тебя никто не будет. Неужели ты думаешь, что о твоих гешефтах с заготконторой никто ничего не знает? Наивный чукотский мальчик…

* * *

Киев. Особняк Закса.

25 мая 1932 года

Довольно большой особняк в центре Киева бурлил. Когда-то он принадлежал разным богатым людям, после революции сюда вселилось ВЧК, позже тут жил командующий киевским особым военным округом Якир, сейчас тут разместилась Особая комиссия. Я приехал сюда, чтобы взять интервью с человеком, с которым мне совершенно не хотелось встречаться. Если честно, я его боялся. Нет, понимаю, что написанное про него — неправда, ни те, кто безумно восхвалял, ни те, кто обвинял во всех грехах — они лгали. Но подсознательно, встречи с Лаврентием Павловичем я боялся намного больше, нежели с самим товарищем Сталиным. И что с того, что Берия сейчас один из руководителей Грузии, он не так давно ушел из органов на хозяйственную работу и за очень короткий срок смог сделать в своей маленькой республики очень много, реально улучшая жизнь трудящихся. Всё это меркнет по сравнению с тем, что он будет делать в будущем. Блин! Накручиваю себя, как истеричка-интеллигент времен перестройки. Хватит Миша, хватит, возьми себя в руки! Кабинет руководителя Особой комиссии на втором этаже. Замечаю, что в его аппарате много кавказцев, ну да, Берия привез с собой людей, которым может доверять, и у которых нет местечковых связей, всё ради объективности. Вхожу в кабинет. За столом сидит невысокий худощавый мужчина с большой лысиной, если бы не лысина и пенснени за что бы не узнал! Он еще очень молод и совершенно не похож на те портреты, фотографии, что привычны мне по литературе и кино.

— Здравствуйте, Лаврентий Павлович! Михаил Кольцов, корреспондент газеты «Правда».

— Здравствуй, Михаил Ефимович! Меня предупредили, что ты хочешь взять интервью. Давай, поговорим. Только прошу учесть, что времени у меня очень мало. Очень.

— Лаврентий Павлович, скажите, что вызвало приезд такой серьезной комиссии на Украину?

— Дело в том, товарищ Кольцов, что тут, на Украине, наши товарищи оторвались от жизни, оторвались от народных масс и стали жить какими-то своими, не понятными никому интересами. Отчитываются о победах, о сдачах хлеба государству, в то время, как народ голодает! И это не просто слова, это реалии!

— То есть, ситуация с голодом действительно очень острая?

— Она могла бы быть острой, если бы партия не обратила на этот вопрос внимания и не начала принимать меры. Главная задача нашей комиссии — это не наказать виновных, хотя это тоже мы будем делать, главная наша цель сделать так, чтобы помощь государства дошла до каждого, кто в ней нуждается. А то складывается удивительная ситуация: принимаются меры, говорим о них, а на местах делают вид, что их ничего не касается. Я возьму такой пример: как только начали поступать сигналы о голоде, было принято решение организовать в школах горячие завтраки для всех детей. И вот, мы узнаем, что в некоторых районах эти решения просто проигнорировали! Речь идёт о детях! Из централизованных фондов выделены средства, в том числе зерно для того, чтобы оказать помощь страдающим от голода. Что интересно, что уже сейчас некоторые очень активные деятели украинской республики помогли большей части помощи куда-то исчезнуть. Эти бывшие наши товарищи уже задержаны и ждут суда. И задача нашей комиссии сделать так, чтобы эти позорные моменты больше не повторялись.

— Скажите, каковы реальные полномочия вашей комиссии? Я просто понимаю, что уровень задач, которые поставили перед вами должны подкрепляться и какими-то соответствующими полномочиями.

— Ты прав, у нашей Особой комиссии особые полномочия. Мы можем снять с руководящей должности любого руководителя тут, на месте. Неприкосновенных для нас нет. И нет, мы не ведем следствие и не открываем уголовных дел. Мы собираем факты и передаем их соответствующим органам. Но снять человека, который не хочет или не умеет работать, поставить на его место более старательного или компетентного специалиста это в нашей власти. Исправить ситуацию, проконтролировать выполнение решений центра — основная наша функция.

— Как я понимаю, голода на Украине не будет?

— Миша, голод — результат многих факторов: демографических (рост городского населения), природных, сильная жара, отсутствие влаги, неурожай, распространение сорняков, в том числе опасных, распространение грызунов, эпизоотии, падеж крупного рогатого скота и лошадей, ошибки коллективизации, которые нашли своё отражение в статье товарища Сталина «Головокружение от успехов». Всё это плюс вопиющая некомпетентность и бюрократизм государственного и партийного аппарата Украины в результате этого мы имеем голод. Уже сейчас созданы специальные центры, в которых голодающим оказывают медицинскую помощь, особое внимание уделяется спасению жизней детей. Но что я хочу заметить, в хозяйствах, колхозах и совхозах, в которых руководители компетентны, голода нет. Очень важно избавиться от случайных людей на местах, поставить у руля народных коллективных хозяйств достойных руководителей.

— Как вы считаете, какие проблемы есть в руководстве колхозов и совхозов?

— Дело в том, что в руководство коллективных хозяйств проникли кулаки и их пособники, так называемые «крепкие хозяева». Это стало результатом и общей неграмотности населения, и ошибками в борьбе с кулачеством. Особенно на Украине сложилась странная ситуация, когда середняка могли отправить на высылку в Сибирь, а кулак оставался при своем хозяйстве, продолжал богатеть, а сейчас еще и старается изо всех сил помешать коллективизации. Потому что сплошная коллективизация, это смерть кулачеству, как эксплуататорскому классу. Я хочу сказать, что в рамках нашей комиссии работает группа товарищей из наркомата Народного контроля. И их задача провести ревизию раскулачивания на селе. Нужно навести в этом деле порядок, восстановить социалистическую законность.

— Вы говорите о восстановлении социалистической законности. Следовательно, на Украине она отсутствовала?

— Тут сложилась странная ситуация, сложилось такое впечатление, что советская власть во многих регионах Украины просто отсутствует. И законность постоянно нарушалась. Одна из самых больших бед молодой советской республики — это коррупция. И сейчас наша комиссия делает всё, чтобы виновные понесли наказания. Подчёркиваю, аресты мы не осуществляем, для этого есть ОГПУ, расследования и суд — это тоже не наше дело. Мы тут для того, чтобы искоренить перегибы на местах, восстановить законность и защитить простых людей от произвола небольшого количества негодяев.

Я вышел на улицу. Майский ветерок был теплым и ласковым. Тут, в Киеве, намного теплее, чем в Москве. Захотелось пройтись по Хрещатику, полюбоваться цветущими деревьями. Май месяц, уже сирень цветет, каштаны, красота. Я решил пойти в гостиницу, чтобы написать статью об интервью с Лаврентием Павловичем. Но судьба сегодня повернулась ко мне неожиданным образом. До гостиницы я не добрался.

— Кольцов! Михаил Кольцов? — я обернулся. Ко мне подошла довольно высокая (почти на полголовы выше меня женщина поразительных статей. Знойная украинская красотка, черные брови, карие очи! Четвертый размер бюста и внушительная такая фигура, как говориться, женщина — мечта поэта!

— Я Михаил Кольцов. С кем имею удовольствие говорить?

— Зовите меня Наталкой.

— Наталка-Полтавка…

— Нет-нет, что вы, я киевлянка. Меня очень интересует вопрос сингулярность славянских окончаний в творчестве Льва Толстого.

Этот набор идиотских слов был паролем. Точнее, приветом с того света, от товарища Троцкого. Меня аж на пару минут пробило током. Передернул плечами.

— Извините, в орфопоэтике позднего классицизма я не силён. Поговорим лучше о творчестве Владимира Маяковского. Я был с ним близко знаком.

Ну вот и отзыв. Дама, одетая со вкусом, но при этом не вызывающе, а как раз в меру подчеркивающая свои самые выигрышные стороны, очень изящно взяла меня под руку.

— Михаил, проводите меня немного, тут рядом очень симпатичный парк. Пойдемте, посидим. Поболтаем.

У меня сегодня разговоров было… огого, не столько длинных, сколько сложных. Но тут ничего не поделать, надо идти и говорить. Вспомнил самую короткую рецензию на фильм «Пришла и говорю»: «Хорошо, что ты пришла, но лучше бы ты помолчала!». Тут не отмолчишься.