"Фантастика 2024-148". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Буря Стихий тогда спасла всех, кроме самого Джетуша.
А Уолт ничего не мог сделать. Никто не мог ничего сделать. Но когда ему снилась тишина, когда он парил над стеклянной пропастью с многомерными искажениями пространства (только это и осталось от неистовства Бури Стихий!), в такие моменты Уолт просыпался с острым чувством вины.
И благодарности. Благодарности, которую он никогда не сможет выразить.
Джетуш погиб, защищая его и тысячи других смертных. Пожертвовал собой.
Он герой.
Наверное, самое прекрасное время – когда не нужны герои. Когда можно прогуливаться по улицам прекрасного города, которому не грозят ни армии
Гм, а кто недавно критиковал взгляды юной Юко? А теперь сам мечтает о покое и безмятежности. Эх, ходячее противоречие ты, Уолт.
Ну да.
Как и все смертные. Прав Бертран: жизнь противоречива, и все ее составляющие – тоже.
Так.
Что за убогство?
Энергетические Щиты он поставил бессознательно, едва только настроенная улавливать неладное интуиция встрепенулась. Навык, въевшийся с первого года специализации, – при малейшем признаке опасности готовить заклинания, предназначенные для защиты, а не нападения.
Вокруг Уолта вспыхнули октариновые круги – десять, по количеству сторон света, – внутри засияли магические символы: желтые треугольники земной стихии сменились синими квадратами Воды, которые превратились в голубые пентагоны Воздуха, в свою очередь обратившиеся в красные гексагоны стихии Огня. Шестиугольники сжались в разноцветные сферы, по краям кругов промчались руны и знаки Сакральной Геометрии, а внутренняя часть заполнилась индиговыми разрядами энергии, исходящими из сфер, – и в следующий миг круги исчезли, оставив после себя лишь дрожание пространства, едва заметное даже для магов. Все произошло буквально за несколько секунд. Лишенные Дара вообще ничего не увидели бы и не ощутили, как, впрочем, и низкоранговые чародеи. Энергетические Щиты хоть и не относятся к разновидности сложных чар, однако требуют обширных запасов чистого эфира. Сельскому колдуну тоже под силу создать такой Щит, разумеется, потратив на заклинание полчаса и удерживая его не больше минуты. А боевым магам в Школе специально изменяют часть Локусов Души для сбора и хранения чистой магической энергии.
Окружив себя Многогранным Щитом, Уолт огляделся.
Проспект обезлюдел. Буквально только-только мимо прошла компания молодых волшебниц в накидках со стигной ордена Танцующих Фей, пронеслась запряженная гнедой лошадью двуколка – и вдруг Ракура понял, что он один-одинешенек посреди улицы.
Чувство опасности обострилось, послало сигнал о непонятной угрозе. Ага, очень вовремя. И так ясно: происходит нечто странное. Неестественное? Вполне. Сверхъестественное? А вот это непонятно. Эфирные колебания окружающей среды не изменились, Локусы Души не уловили никаких преобразований в колдовских полях.
Это ничего не значит. Опытные или могущественные маги умеют хорошо маскировать свои чары. А Старшие боги и убоги скрывают свое присутствие еще лучше.
Но глупо скрывать магическое воздействие и при этом настолько явно демонстрировать вмешательство в нормальное течение событий. Никто так и не появился на улице. Да и из домов словно бы исчезли обитатели.
Уолта будто перенесли в точную копию Мирты, лишенную жителей. Перенесли, а он и не заметил? Такое действительно под силу лишь богам. Все-таки он лицензированный боевой маг первого разряда! Не зеленый первогодка – дипломированный Магистр как-никак. Такие высококлассные магические манипуляции с пространством даже
Архимагу не под силу утаить полностью.«Беги!»
Лан Ами Вон кричал. Тихий и немногословный Лан Ами Вон кричал – и Уолт, не раздумывая, побежал. Куда бежать? Об этом можно будет подумать и позже. Надо бежать. Без остановки.
Потому что Лан… боялся? Нет. Лан Ами Вон не боялся ни бога, ни убога. Опасался чего-то? Да. И поэтому надо было бежать. Потому что Лан Ами Вон за свою жизнь мало чего опасался.
«Ты их видишь?» – Лан был напряжен. Невероятно напряжен. Остальные молчали и не вмешивались.
«Кого…» – Уолт подавился вопросом.
Они появлялись справа и слева, спереди и сзади. Огромные – под стать вымершим гигантам-лоргам Снежной империи. Мерцающие – словно призраки, с трудом воплощающиеся в косной материи. Пластичные – как статуи на въезде в Мирту.
Стройная затрарианка, укутанная в узкое полотнище с бахромой поверх длинной пурпурной туники с разрезами сбоку, опоясанной шнуром с кисточками. Из костяного гребня на висках и затылке над лысой макушкой поднимались четыре нароста, указывая на знатное происхождение, хотя по-особому заплетенные тонкие отростки, растущие из нижней челюсти, говорили о принадлежности к жреческой касте.
Раулус с двумя членистыми хвостами, опирающийся на все восемь гибких конечностей на нижнем насекомоподобном теле. Безрукий торс укрыт защитным капюшоном с грозной раскраской, вдобавок повествующей о воинской доблести. Шесть глаз на треугольном лице открыты, седьмой, находящийся в центре лба, закрыт.
Худая дроу, из одежды только нагрудная и набедренная повязки. Черная кожа расписана зигзагообразной татуировкой, на шее кольцо с длинными иглами. Пламевидные лезвия торчали из плеч, по два с каждой стороны. В левой руке Темная эльфийка держала посох, чье навершие было похоже на раковину с пульсирующим сгустком белого пламени в устье.
Четырехрукий тигроглавый дайкарашас в боевом махапопском доспехе. Катары в нижних руках, вокруг средних пальцев верхних рук вращались метательные чакры. Справа от дайкарашаса парил похожий на короткую глефу бхудж, слева – загнал, южная разновидность чекана. Вокруг пояса обмотан уруми – гибкий меч на длинной рукояти. Над ним вертелся зубчатый диск-ваджра, окутанный яростными молниями.
Четыре гигантские фигуры прорастали в явь мира смертных, и чем реальнее они становились, тем сильнее сиял вокруг них золотистый ореол эннеарина.
Боги.
Все-таки боги, убоги их дери!
«Это не Созидатели», – возразил Лан.
Тогда кто?
«Не отвлекайся. Беги. Тебе надо успеть».
Что успеть?!
«Покинуть пределы гексаэдра ушебти. Иначе…»
Иначе что?!
«Иначе тебе не поздоровится».
Шепот. Со всех сторон – шепот, шепот, шепот. Шептали булыжники под ногами, шептали столбы, шептали ограды и дома. Не взывающий, не печальный, не угрожающий, не влекущий – просто шепот. Не разобрать, что за язык – может, давно исчезнувший с земного диска, а может, и всеобщий.
Взгляды. Отовсюду – будто Уолт оказался в заполненном амфитеатре, он – завоевавший славу в сотнях боев гладиатор, внезапно проигравший молодому новичку, и трибуны замерли в сладостном ожидании: поднимет император большой палец вверх или опустит вниз?
И ведь понятно – никого нет в этой копии Мирты, кроме Уолта и громадных фигур с отблеском божественной Силы, которые глядят лишь друг на друга.
Или все же есть еще кто-то?
Ведь кто-то же несет ответственность за происходящее!