"Фантастика 2024-150". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Фальтедро направился к арке центральных ворот. С ним ушел Шатци, взяв мой топор в обе руки. И кверлинги. И еще несколько теней, в одной из которых я опознал свою бывшую любовь — Джальтану.
Тень скрытного господина тоже исчезла — утекла, растворилась между камней.
Наследник Гордфаэлей не умер в зале Оракула.
Талаши ошиблась.
Если варвар встретил врага сильнее себя — да убежит варвар, забыв о приличиях.
Ну, или пусть дерется. На его усмотрение. Но иногда проще убежать.
Интерлюдия I (Десять
Шатци сдает экзамен, я ревную, страсти кипят
Ворота Боевой Арены со скрежетом начали раздвигаться; подростки тянули обитые сверкающей медью створы, скользя ногами по песку.
— Гро-о-о-о-о! — раздалось из проема. Горячий вихрь пронесся над нашими головами. От вихря разило пивом.
— Запомни еще раз, — произнес я, чувствуя, как мурашки разгуливают по моей коже. — Не подставляй под его дубину даже край меча — выбьет. Попадет в руку — покалечит. Угодит в голову — сплющит. Видал Хромого Бью? Ему досталось по полной.
— Хе-хе, — сказал Шатци Мегарон Джарси, подмигнув кому-то за моей спиной. — Хе-хе, хе, хе… Не учи, знаю, хе-хе.
— Ладно, — сказал я. — Используй смекалку… Или боло. Да что я тебе говорю… Это предпоследнее испытание. Пройдешь его, а потом экзамен на знание Кодекса, да по письму и чтению — и добро пожаловать к нам, боевым варварам. Дедушка Трамп тебя заметит и… благословит, хм. И начнется у тебя другое житье — будешь бегать по горам и весям, зарабатывая деньги для клана.
— Да помню я, хе-хе, — прогудел Шатци, встряхнув запыленной гривой рыжеватых волос. — Не обижай сиротинушку, с памятью у меня — ха-ха, хе, хо!
Он был спокоен, как скала, а вот я нервничал. Он взял со стойки тяжелый деревянный меч без гарды и выпрямился — выше меня почти на голову и почти вполовину шире в плечах. Хитрая смазливая физиономия со свежей ссадиной на выпяченном подбородке. Боло — свинцовые шары на стальной цепочке, пристегнуто к наборному поясу. Пояс — и короткая набедренная повязка из кожи, вот и все, что было на моем братце.
Он был лучшим из молодых варваров и прекрасно это знал. Медвежьи манеры — это было врожденное. Он гордился ими очевидно и явно, выпячивал, холил. Ни я, ни дедушка Трамп, что воспитывал Шатци еще ребенком, не могли их укротить. Не могли — и все тут. Трепка, порка и прочие наказания малолетнего сироты — дедушка выкупил его у странствующих эльфов в свое время, а те подобрали малыша на пепелище крестьянского дома, который сожгли каратели Вортигена — не заставили его отказаться от гыгыканья, хехеканья, гаканья, грохочущего смеха и даже ковыряния в носу. Его повадки были как бы негативным приложением к выдающимся военным талантам. Он рос настоящим, могучим боевым варваром. И удачливым к тому же. Эта дурашливая ребячливость, с которой он брался за дело и достигал успеха, больше всего меня раздражала. Он относился к делу несерьезно, и все у него получалось!
— Вишь, какой меч! — воскликнул он, обдав меня запахом чеснока. — У меня побольше твоего, хе-хе, гы-гы, го!
Я чуть не отвесил ему подзатыльник: последние экзамены на носу, а этот хлюст вздумал перед кем-то рисоваться!
— Хорошая шутка, — сказал я. — Но у меня стальной топор. Соберись!
Он фыркнул и снова подмигнул поверх моего плеча. Кому это он раздает авансы?
— Гро-о-о-о! — В воротах застыла массивная фигура горного тролля, в основном состоящая из плеч, ну и брюха, если взглянуть на тролля в профиль. Для такого массивного туловища голова была слишком маленькой. Голубовато-сизая, с массой черных пигментных пятнышек, она была похожа на грязноватое яйцо, которое отложила меж плеч тролля исполинская галка. Обычно у троллей имеется комплект из двух ушей-трубочек,
напоминающих фанфары, но левую фанфару Зелмо Верхогляду кто-то отжевал. Он еще раз взревел, повел маленькими черными глазками и шандарахнул дубиной по Арене. Дубина у тролля была знатная, охваченная кольцами из вороненого железа с заклепками размером с виноградину.Переваливаясь, тролль вышел на солнце. Эти топтыги запросто переносят прямые солнечные лучи. Так же хорошо они переносят смесь пива, вина и эля в своем брюхе. Единственное, что они плохо переносят, это голод. А, ну да — меч в брюхе они плохо переносят.
На Верхогляде были драные портки скорбного серого цвета с вкраплением бурых пятен.
— Он не слышит на левое ухо, учти! — сказал я.
— Ага, — сказал братец.
Тут я посмотрел через плечо — проследил взгляд Шатци до каменных рядов амфитеатра.
Там сидели старейшины, все, кроме дедушки Трампа, ребятня и клановые мужчины. И Джальтана. Мне хватило секунды, чтобы проследить ее взгляд, направленный — верно, на Шатци. Сверху вниз, поверх моей головы.
К моим ушам прилила кровь.
Арена и трибуны амфитеатра запретны для девушек и женщин. Им нельзя учиться навыкам боевых варваров и смотреть на испытания мужчин. Такие уж в кланах Джарси порядки. Мужчинам — мужское, женщинам — женское, хотя женщины кланов Джарси легко управляются с луком и копьями, а кое-кто запросто может отходить кланового мужчину (бывали случаи). Так вот Джальтана была единственной девочкой, которой сам дедушка Трамп, главный старейшина клана, страдавший углубленной мизогинией [64] , разрешил — вы не поверите! — учиться рядом с мужчинами, а позднее возвел в ранг боевого варвара.
64
Говоря проще, дедушка был убежденный женоненавистник. Образование, вернее, самообразование, которое я получил в Хараште, иногда прорывается всякими заумными словечками.
Мотивов он не разглашал, а Джальтана, рядом с которой учился и я, своими талантами затмила почти всех мужчин. Кроме меня, гм.
Мы были близки в свое время. Наш роман то вспыхивал, то затухал, а потом Джальтана уехала — «отбыла зарабатывать деньги для клана», как сказал бы мой дедушка Трамп. Мы не виделись год, и, наконец, позавчера она возвратилась, и… и…
Она пялится на моего сводного брата! Смотрит, прищурясь, а вернее, жмурясь, как сытая довольная тигрица, и между бровей ее вновь пролегла знакомая мне саркастичная складка.
Вот почему она старательно избегала меня вчера: этот ушлепок, этот обезьяний царь, этот… Он успел встретиться с ней раньше!
За этот год мой братец подрос и раздался вширь, а еще в нем проснулся великий врожденный талант: привлекать женщин, ничего для этого не делая. Есть мужчины, обладающие своего рода животным обаянием, которое действует на женщин — не на всех, однако на многих — как манок на уток. Такой мужчина может просто поплевывать на них, унижать, а то и всячески притеснять, больно шлепать по попе, таскать за волосы, не обращать внимания, не мыться, не бриться, даже завести блох в одежде и вшей в бороде, но женщина — даже суровая варварша, Гритт ее маму за ногу! — пойдет за ним на край света.
«И ты, Джальтана!» — мог бы сказать я. Но не сказал. Тролль рыкнул, вернее, рыгнул, распространив по Арене запах горелого солода (перед дракой он накачался дармовым пивом). Джальтана перебросила боевое копье, установленное между ног, с одного бедра на другое, тряхнула упругим хвостом светлых волос и удостоила меня мимолетного взгляда. «Останемся друзьями», — вот что говорили ее глаза. Знаменитый, классический эвфемизм выражения «Пошел на хрен»!
— Гро-о-о-о! — заревел тролль нетерпеливо: мол, да что вы там, уснули?