"Фантастика 2024-150". Компиляция. Книги 1-23

Вот только он, очевидно, и не собирался бежать.

— Я ждал его. Поэтому хотел переломить всё. Снести тебя, как единственного, кто смог бы помешать моему миру уничтожить твой. Тот удар, где ты обдурил Грайбая Белого, должен был сломать хребет вашему сопротивлению. Но ты выжил, а потом и вовсе сбежал.

— Прости меня, — вздохнул я. — Дорога приключений звала. Как можно было отказаться.

— Ты много ёрничаешь, Душеед. Будто бы ты боишься, что я узнаю о тебе что-то особенно. Или кто-то ещё. Зачем? Иногда надо быть серьёзным.

— Прости меня ещё раз, учитель, — не сдержался я. — Просто… Твои коварные планы несомненно очень интересны. Но зачем ты меня сюда вытащил?! Поведать, как хотел меня убить и как это не получилось? Чего же ты так быстро сдался? Времени же масса! Мог бы ещё поохотиться. Ты же не просто так набираешь себе армию бездушных, м?

— Времени нет, — покачал рогатой головой демон. — Я разослал своих посланников в сотни миров во все стороны, откуда мог бы появиться Пожиратель. Маленькие крупицы бытия, которым нет дела до времени и пространства. Моя сигнальная сеть….

Я отметил, что Обухов подошёл ближе, заинтересованный. Да и Претендент на своём кресле подплыл так близко, что оказался перед паладинами. Ну, немного над ними. Один из святых воинов старательно не обращал внимания на свисающую перед его капюшоном ногу.

— Ты умеешь пронзать пространство? — удивился я.

— Ты пришёл сюда через портал. Почему тебя так удивляют мои таланты? — Мордард пошевелился, чуть меняя позу. — Это ведь то же самое.

— Нет. Я не могу отправить человека на другую планету, — вмешался Оладушкин. — Это невозможно.

— Ты просто не знаешь, как это сделать, — Князь Падали перевёл на него взгляд и мерзко облизнулся. — Вы многого не знаете, жители другой стороны. Я —знаю.

— Потом поговорите о технической стороне. Ты рассказывал про сигнальную сеть.

— Да. Сотни колокольчиков, гаснущих, когда гаснет мир, в котором они оказались. В моём замке есть небесная карта. Хочешь, покажу?

Он с гулким смешком, от которого задрожали внутренности, кивнул в сторону портала.

— Опиши своими словами, хорошо? — отказался от приглашения я.

— Там видно, как нечто приближается сквозь миры, сжирая их. Голодный Бог знает где-то. Голодный Бог идёт за тобой. И он сожрёт наш мир также как и прочие. У нас нет времени на подготовку. Мы обречены.

— О чём это чудище глаголет, Илья? — подошёл Андрей Обухов оставил Косолапика чуть в стороне, и сейчас чудище грозно возвышалось над чуть растерянными пушгорскими медведями.

Претендент шикнул на него со своего кресла, и князь злобно прищурился. Пальцы вцепились в древко алебарды.

— Как вы сме…

— Все благородные игры оставим на потом, — резко прервал я зарождающуюся перепалку. — Мордард, почему ты решил, что он идёт к нам?

Обухов прикрыл глаза, вдохнув носом, пару секунд постоял недвижимо и, как ни в чём не бывало, поинтересовался:

— Илья. Ты взаправду ведаешь, о чём он молвит?

— Твои друзья не знают кто ты, да? — прогудел Князь Падали. — Не знают, кто скрывается под нежной кожицей юного человеческого порождения, Душеед? Ты так и не открылся им? Отчего же?

Я отмахнулся от Андрея, дескать, потом поговорим.

— Я не верю тебе, Мордард, — сказал я демону.

— Мне и не нужна твоя вера, — фыркнул тот. ­— Я пришёл тебе сказать, что у нас есть месяц. Может быть два. Колокольчики гаснут очень быстро, Душеед. Очень быстро. Я не успею набрать необходимое число эссенций, чтобы повторить то, что когда-то сделал ты.

Мой океан был при мне. И если отравить его сейчас, то, когда Пожиратель явится, я смогу вырубить тварь. Конечно, мне бы не помешала инфраструктура, с хранилищами и усилителями-башнями. Но если надо, я справлюсь и сам. Так, как когда-то справился вместе с Княгиней.

Вот только мир всё равно погибнет. Там, в моём будущем, это был баш на баш. Месть рыбной косточки, застрявшей в горле. Бытие твоё прекращено, зато напоследок можно подгадить, а то и прикончить неприятеля.

— Илья? — позвал меня Андрей. — Тревога во мне всколыхнулась. Он не лжёт нам?

Я молчал. Хороший вопрос. Демон и ложь это одно и то же. Но… Почему-то внутри зрела уверенность, что всё это правда, и Голодный Бог действительно приближается.

— Как думаешь, Душеед, если прикончить тебя, то, может, это собьёт Пожирателя со следа? — снова осклабился демон. — Вдруг он промахнётся, а? Подумай сам, какой бы вышел героический поступок! Вот только сможешь ли ты на него пойти, Душеед? Отдать свою жизнь во благо миллионов! Поступок сильного человека.

— Хорошая попытка, Мордард! — хмыкнул я. — Ты, как и прежде, хорош в том, чтобы смущать разумы.

Князь Падали поклонился, так и не поднимаясь.

— Ты ради этого сюда пришёл? Предложить мне самоубиться? Отчаянный поступок.

— А что я теряю? Если попытаюсь напасть, ты отобьёшься. Если не буду делать ничего, то погибну. Но вдруг в твоей голове возникнет план? Раз ты один раз уже его прикончил. То второй раз будет попроще, Душеед. Больше идти не к кому.

— Он не врёт, — прогудел за моей спиной голос. Зоркий. Одноглазый паладин подошёл к нам. Смело уставился в глаза демона. — Медиумы говорят тоже самое. Зло приближается. Истинное зло. Конец времён. Они дают срок в два месяца.

— Медиумы Первой Церкви слишком близки к демонам, — заметил я.

— Большая их часть это воцерквлённые ведьмы, — не повернулся ко мне Зоркий, играющий в гляделки с Князем Падали. — Голоса с той стороны их разумы давно не смущают. Все они преданно служат истинному Господу так, как могут, и сражаются с тем оружием, которых наделил их Всепрощающий.

Очень удобная позиция, конечно. По отношению к ведьмам, не идущим на сотрудничество, у них доброты такой определённо не хватает. Вот только удивительно легко паладин на это пошёл.

— Демоны объединяются, господин Зоркий. Это всё может быть ловушкой. Частью хитроумного плана, — позволил я усомниться. — Это же посланник серого мира! Нельзя…

— Он сидит здесь, перед нами, готовый умереть, — задумчиво перебил меня Зоркий. — Враг рода людского. Гад, выползший с той стороны, и отдавший свою жизнь нам на милость. Это очень не похоже на типичного демона, Илья!

Мордард покачал рогатой головой, поддерживая слова паладина. Князя Падали совершенно не трогала оскорбительная риторика.