"Фантастика 2024-152". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
— Попросил бы свою девушку выдать тебе отступные сухим пайком.
— У нее в коконах все хранится, я столько не донесу. Да и ты не унесешь. Хиляк ты, Хандро.
— Ты говорил, тебе моя энергия нужна. Ее недостаточно?
— Разумеется, нет. Твоя энергия мне нужна, чтобы творить заклинания. И их, в отличие от тебя, я знаю множество.
— Да ну? Покажи что-нибудь.
— Твоя энергия только начинает просачиваться и усваивается с большими потерями, так что ничего я не покажу. Вот когда мы притремся друг к другу… А для этого я должен нормально питаться. Мясом. Вон тот окорок мне подойдет.
Я настрогал ему полосок в одну из бесхозных мисок, и Шарик спрыгнул с моего плеча и приступил к трапезе. Я же воспользовался тем, что мое плечо больше ничего не оттягивает, и радостно сделал все утренние дела, потому что любая жидкость, попавшая в организм, через какое-то время стремится на выход. В число чародейских особенностей моего организма однозначно не входило вечное удержание жидкости, так что пришлось оросить кусты поблизости.
Потом я немного поплескался в водичке и вернулся к костру. Голова, как ни странно, не болела — то ли вино качественное оказалось, то ли у организма повышенная регенерация — так что я даже смог попользоваться ею по прямому назначению. И это не только в нее есть, но и думу думать.
Из плюсов было только то, что я жив, цел и с магией. Все остальное было сплошным минусом. Даже отомстить за свое положение никому не выйдет — все умерли настолько давно, что там, поди, и костей не осталось в могилах. И даже будь у меня мысль отыграться на потомках Бельмонте или Мурильо — ничего бы не вышло, потому что потомков тоже нет. А вот цель какая-то нужна, чтобы не свихнуться. Но как можно ставить перед собою цель, ничего не зная про мир, где я нахожусь?
— Серхио, как учатся чарам?
— Обычно в ученики к чародеям идут.
Шарик внезапно застрекотал, потом, сообразив, что я его не понимаю, прыгнул и забрался на мое плечо. Причем использовал он четыре лапы, в остальных четырех тащил ломти вяленого мяса.
— Ты не сможешь пойти в ученики к чародею.
— Почему это? — опешил я, от неожиданности даже вслух. — У меня же есть способности к чарам.
— А еще у тебя есть метка учителя. Поэтому никто тебя не возьмет на индивидуальное обучение.
— Он что-то говорит? — спросил Серхио.
— Говорит, что у меня есть метка учителя.
— Значит, учил все же кто-то. Но плохо.
— С чего это плохо! — возмущенно застрекотал Шарик. — У дона Леона времени не было. А так он лучший учитель был в этом мире! Равных нет ему.
— Может, совсем недолго? — предположил я вслух, прикрыв рукой разбушевавшегося Шарика.
— Думаю, если кто-то и учил, у него уже не спросишь. Торрегроса наверняка постарались и все зачистили. За чародеев-то денег не платят, их просто отбирают, без денег.
— А потом учат чарам? — предположил я.
— Сначала оскопляют, — огорошил меня Серхио. — А уж потом учат.
— А оскоплять-то зачем?
— Ну ты и дубина, — оскорбил меня Шарик. — Кому нужно, чтобы они размножались?
— Как зачем? Чтобы королевская кровь на сторону не уходила и не было потом проблем с претендентами на трон, — пояснил Серхио. — Тех, кто на закрепление уходит, портить нельзя, а то бы и их лишали возможности размножаться. Но присматривают и в случае чего потомков — того, потому что пользы от них уже никакой, кровь без ритуала
разбавлена, но для мятежа и занятия трона хватит. А так королевская кровь сильная, король своих потомков рядом сразу чует, поэтому нам лучше в Мибии не задерживаться. Сделаете то, куда вас чуйка толкает, — и в Гравиду двинем.— А если девочки?
— Что девочки? — недовольно переспросил ками.
— Если у короля рождаются дочери, — пояснил я и для него, и для Серхио, который тоже недоумевающе уставился на меня, — их тоже убивают на алтаре или делают бесплодными?
— Не знаю. — Серхио поскреб подбородок, которому не помешала бы бритва. — Я в чародейских делах не силен.
— После таких ритуалов рождаются только мальчики, — со знанием дела пояснил Шарик. — Теперь все понятно?
Я кивнул и приступил к монолитной каше. Эх, если бы ее настрогать на полоски да обжарить с яишенкой — королевское блюдо получилось бы. Но ни масла, ни яиц не было, приходилось наслаждаться тем, что есть. Шарик тоже бухтел, что привык к свежим продуктам. Пришлось его отвлечь. Если уж болтает, пусть по делу.
— Почему я тебя слышу, только когда ты на мне? Дон Леон тебе точно приказывал на расстоянии.
— Позже сможем связываться и на расстоянии. — Он тяжело вздохнул. — Привык я, Хандро, к независимости за это время, и чувствовать себя на поводке нынче тяжко.
— Я не рабовладелец. Хочешь — уходи.
— Ага, уходи, — возмутился он. — Без моей помощи сдохнешь, как слепой щенок в ведре с водой, а я следом за тобой уйду. По первоначалу-то я с доном Леоном должен был уйти, но перепривязался к тебе после его смерти.
— А сколько вообще живут ками?
— Столько, сколько живет его чародей, — неохотно ответил Шарик. — Непривязанный — и того меньше, лет сорок-пятьдесят.
По всему выходит, что мой ками — долгожитель из долгожителей: пережил первого чародея, который очень долго обманывал смерть, затем ждал второго больше двухсот лет. А выглядит ничего, бодренький, даже мех с лап не облез. С головой разве что проблемы, но у кого их нет?
— А камия на дороге, которая нас спасла, — это твоя подруга? — предположил я. — Ты ее попросил, чтобы она нам помогла?
Шарик зашелся странным клекотом вперемешку с прорывающимся иканием.
— Вашей зверюшке плохо? — забеспокоился Серхио.
— Моей зверюшке почему-то смешно. Я спросил, кем ему приходится спасшая нас камия.
— А подумать не судьба? — ехидно спросил Шарик. — Мы сейчас на той половине острова, которая принадлежала Бельмонте.
— В курсе. Там даже замок сохранился.
— В курсе он. А ты в курсе, что ты отец последнего Бельмонте, а значит, его наследник?
— Да ладно? — вытаращился я на него. — И что мне это дает?
— Защитные твари Сангрелара тебя защищают.
— Офигеть… Главное теперь — не забыться и не перейти на сторону Мурильо.
— Почему?
— Потому что те твари — с враждебной стороны, значит, защищать меня не будут.
— Я тебя сейчас обрадую. Поскольку мой учитель умер, не оставив ни одного единокровного потомка и оставив только одного ученика, то ты являешься его наследником.
— То есть Сангрелар весь мой? — недоверчиво уточнил я. — Я могу вернуться в замок и мне ничего не будет?