"Фантастика 2024-154". Компиляция. Книги 1-18

– Донь торгуйся сама. – Распорядился я.

– Хорошо Дан.

Девушка и трактирщик ушли взвешивать рыбу и мясо.

– Что хочешь купить у нас? – Продолжил разговор Адди.

– Не очень много. Нужна еще одна лодка. – Начал я перечислять наши с Донь нужды. – Соль, мука, сахар и разные каши. Сколько и чего знает Донь. От тебя мне нужна проволока и капканы. Вот собственно и все. Соли мешков двадцать, муки тоже. Сахар мешков пять. Каши разной по пять мешков. Лодку нужно такую же или больше этой.

– Приличный заказ. Ты теперь, когда появишься? – Поинтересовался кузнец.

– Как забью обе лодки рыбой и мясом так приплыву. Есть еще одна просьба, вернее две.

– Какие?

– Нужно большое зеркало, для Донь.

– Нет проблем, а вторая.

– Тут сложнее. – Я затушевался. – Бабу надо мне. Я скоро совсем озверею.

– А Донь? – Кузнец смотрел на меня удивленно.

– Она молодая. Девка еще. Мне надо нормальную.

– Не знаю чем тебе помочь. – Кузнец задумался. – Есть один вариант, но не знаю, подойдет ли тебе.

– Излагай.

– Охотники, когда догнали Аверса. По дороге назад встретили пятерых мужиков. Бандиты. В общем, наши их положили всех. Дак вот с ними были три женщины. Рабыни. Постирать, обслужить, ну ты понимаешь. Дух я уже пристроил, осталась одна. Молодая, нормальная, но вот одна проблема, но нашему не говорит. Поэтому никому не нужна.

– Хорошо. Я возьму. – Кивнул я.

– Она по праву добычи принадлежит Зарасту. Короче один золотой и она твоя. – Закончил разговор Адди.

– Я беру. Без проблем. – Согласился я. – Проволоки сколько дашь?

– Не больше чем на один золотой. – Кивнул Адди. – Зеркало пятьдесят серебра. Не обидишься. Лодка полтора золотых, будет чуть больше этой и новее. По муке, соли, кашам и сахару сами сторгуетесь с трактирщиком.

– Отлично.

– Донь! – Крикнул я. – Как дела?

– Мясо договорись с Куном за одиннадцать золотых, рыбы на полтора.

– Кун, три золотых вычти для Адди. – Распорядился я. – Донь, что по муке, сахару, соли и кашам?

– Тридцать мешков соли, пять сахару, тридцать мешков муки и разных каш двадцать мешков. – Перечислила Донь – Мешок сорок килограмм. Договорились за семь золотых. Так что один золотой остается.

– Ладно, то, что я обещал, будет через двадцать минут. – Кузнец отравился в поселок. – Кун, лодка Винта, теперь их. Отдашь ее им. – Кун согласно кивнул.

– Что он обещал? – Донь смотрела на меня с подозрением.

– Я купил у него проволоки, на золотой, лодку и выкупил рабыню у какого-то Зарасту. Еще есть подарок для тебя. – Отчитался я.

– Какой подарок? – Загорелись глаза Донь, на рабыню она не обратила внимания, видимо тут это было в порядке вещей.

– Увидишь. Я уверен, будешь довольна.

– Ладно. А рабыня тебе зачем. – Девушка с интересом смотрела на меня. – Тебе что скучно со мной?

– Дело не в этом. – Я замялся.

– А в чем?

– Донь, я нормальный, здоровый мужчина. – Смутился я.

– И что? – Сначала не поняла Донь.

– Ни чего. Выкупил рабыню, да и все. – Я повернулся к лодкам, в которые грузили мешки.

– А как же я? – Донь за рукав развернула меня к себе лицом и требовательно посмотрела в глаза.

– А что ты? – Переспросил я. – Ты у нас молоденькая, тебе об этом думать рано.

– Но я думала…

– Индюк тоже думал, да в суп попал. – Меня начал злить этот разговор.

– Но ты мог спросить меня. Я ведь согласна. – Покраснела Донь.

– Ее мне не надо уговаривать. С тобой все как-то сложно, а сложностей я не хочу. Мне не нужна жена. Мне нужна женщина в постели и тогда когда я этого хочу. Поняла?

– Дан, с этим нет проблем.

– Я уже заплатил деньги. – Сказал я Донь. – Я не могу отменить сделку.

– Ладно. Как хочешь. – Донь обиделась и пошла в лодку, считать мешки.

Из поселка принесли проволоку, завернутое в мешок большое зеркало и записку для Куна. Я погрузил все в лодки. Ко мне подошел Кун.

– Дан, тут такое дело.

– Что случилось Кун? – Спросил я трактирщика.

– Адди просил тебе вернуть золотой. Извинится и сказать, что когда он пришел, товар уже был продан. – Кун отдал мне два золотых.

– Передай Адди, что я не в обиде. – Я привязал вторую лодку к нашей и пошел в свою.

– Донь два золотых раскинь на соль, и что-нибудь еще глянь сама. На пятьдесят серебра возьми стрел. – Я чуть не забыл, что нам нужны стрелы и, повернувшись к трактирщику, сказал. – "Передай Адди, что я не в обиде, может, что подвернется в мой следующий приезд".

– И тебе удачи Дан. – Ответил Кун.

– Все отчаливаем Донь. Адди сказал, что нам в поселок пока не желательно появляться, поплыли домой. – Я оттолкнул лодку от берега, когда дополнительная соль, стрелы и еще пять мешков с сахаром, кашами и погрузили в лодку.

– Поплыли. – Девушка была довольна. – Что за подарок, ты мне так и не сказал.

– Увидишь. – Я специально положил запакованное в ткань зеркало во вторую лодку, что бы Донь не знала что там.

– Я догадываюсь.

– Это твое право. – Хмыкнул я.

Домой, на остров, вернулись ближе к вечеру. Пока разгрузили обе лодки, пока перетаскали мешки уже начало темнеть. Я так и не дал Донь развернуть ее подарок. Когда дела были закончены, и мы сели ужинать, я развернул сверток. Денег заплаченных за него, зеркало стоило. Оно было большим. Полтора метра в высоту и восемьдесят сантиметров в ширину. Донь была счастлива. Она так и не поняла до последнего момента, что было в свертке.

В новую жизнь, я начал втягиваться. Во-первых, я уже мог не спать весь световой день, внутренний биоритм начал входить в согласование с местным. Во вторых: уже не так тяжело ощущалась местная сила тяжести, превосходящая земную в полтора раза. Постоянный труд на свежем воздухе ускорил адаптацию. Поездка в поселок за покупками хоть и вызвала усталость, но я уже окреп и привык к постоянным физическим нагрузками.

–Дан, можно тебя спросить? – Начала разговор Донь, когда мы поужинали и начали собираться ложится спать.

– Можно. – Кивнул я. Разговаривать мне не особо хотелось, гребля, перенос мешков с лодки в зимовье не прошел для меня бесследно, я устал и хотел полежать. – Только Донь, можно я прилягу в постель? День был трудным и я устал.

– Ложись. – Пожала плечами Донь. – Я тоже сейчас лягу, просто приберу на столе.

Я сразу залез под одеяло и закрыл глаза. Минут через десять легла Донь: