"Фантастика 2024-154". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Я покачал головой:
– Не против…
Мангуст отложил папку бумагами и как сжатая пружина, получившая ослабление, взвинтился в воздух. Приземлился на две ноги мягко и бесшумно напротив меня и сказал:
– Разрешаю бить по морде. От меня не убудет. Если попадёшь…
Я кивнул и Мангуст ринулся в атаку. Мгновенно почувствовалась школа капоэйра, которая явно преобладает над остальными стилями. На первый взгляд не скажешь, но акробат он отличный. Начал кружить вокруг меня, исполняя причудливый танец. Что ж, кузнечик, я принимаю твои условия.
Заниматься капоэйра мне не доводилось. Но зато пару лет я досконально изучал школу тхэквондо. Прыгать
Танец-бой затянулся. Два акробата пытались достать друг друга, чудом не дотягиваясь до низкого потолка убежища. После первой минуты я понял почему Мангуст получил свое прозвище. Реакция у него и вправду отменная. Как он умудряется уходить от моих атак – только одному ему известно. Но Мангуст явно дразнит меня.
Первый удар достался мне. Пяткой по макушке. Вкупе с мощным армейским ботинком удар получился нехилым. Звездочки начали кружить, тем самым дезориентировав. Я как раз заканчивал боковое сальто и получил перед самым приземлением. С трудом вышло удержать равновесие и только с помощью руки. Мангуст не стал медлить и решил добить. На этом он и прогорел. Ближний бой – не его стихия.
Чудом пропустив летящую в лицо ногу правее, я перехватил ее в районе бедра и упал на бетон, тем самым повалив Мангуста. Перехватившись за корпус, ударил наотмашь и попал в лицо. Мангуст понял, что попал не в свою стихию и начал вырываться. Дистанция – доя него всё! Ближний бой явно не любит. Но я вцепился крепко. Рука Мангуста уперлась в лицо и мое тело само завершило прием, полагаясь на мышечную память и отточенные годами навыки. Рывок, руку в захват между ног. Прогиб в спине и попытка сломать локтевой сустав. Из минусов – я лежу лицом в бетон. Из плюсов – Мангуст верещит и требует освободить его. Я прекратил экзекуцию…
– Грязно ты работаешь, Суворов… – прошипел Мангуст, потирая попавшую в мой стальной захват руку. Я мог легко сломать ее. Прием позволяет.
Уфимцев, тенью стоящий в дверях, захлопал в ладоши.
– Грязно или чисто – не важно, – сказал он. – В нашей работе важен результат, а не методы его достижения. Суворов действует кратчайшим путем. Так его учили. То, чем занимался всю жизнь, не изменишь. Балет ему не танцевать. А вот тебе, Мангуст – еще можно переучится.
– В нашей работе важно уметь стрелять и быть не заметным, – недовольно огрызнулся Мангуст.
– И еще куча других качеств, – добавил я. – Как ни странно, подполковник, но балет я танцую очень хорошо. Пришлось по службе однажды.
Уфимцев хмыкнул и спросил:
– Есть еще желающие поспарринговаться?
Молчание стало ответом.
Подполковник посмотрел на меня и сказал:
– Я нашел окончательное решение твоей загадки.
Я вопросительно уставился на него.
– Ключ – работающая радиостанция убежища, – объяснил Уфимцев. – Только что проверил и засек несколько рабочих частот. Чтобы выйти из убежища нам достаточно сообщить о себе.
– Но тогда… – начал я.
– Да, – перебил Уфимцев. – Нас могут ликвидировать. И тут напрашивается другой вопрос – чего мы хотим? Сидеть в убежище с чертями или драться на поверхности?
– Думаю, что выйти на верх нам не позволят. Скорее всего постараются зажать в убежище. А тут мы долго не продержимся, – проговорил Мангуст.
– Бредовая идея, подполковник, – покачал я головой. – Это не разгадка. Ключ другой. Уверен в этом.
– Но, – Уфимцев развел руками, – что-то менять уже поздно. Я поймал канал федералов совершенно случайно и, простите, сообщил им наше местоположение.
Никита, который все это время стучал
в коридоре кувалдой, притих минуту назад и влетел к нам в комнату с очень довольной рожей и красной пластиковой папкой в руках. Размахивая ей, заявил:– Я нашел! Это документы прораба, руководившего стройкой тоннеля и нового убежища-лаборатории. Проект «Аполлон»… – он протянул папку Уфимцеву и продолжил: – Самое главное – тут есть упоминание об устройстве запирания дверей!
Я приблизился к подполковнику, нелепо стоящему с папкой в руках и положив руку на плечо, сказал:
– Нелепая вышла ситуация, правда? Даже самые предусмотрительные порой ошибаются…
Записная книжка нашлась среди других документов в сейфе. Сейф скорее всего принадлежал прорабу или начальнику участка, руководившим строительством тоннеля и нового убежища. Старое убежище они использовали как опорный пункт. Стройка началась в нулевом году и продолжалась до две тысячи четвертого. Так же в старом убежище располагались спальные места для строителей. Работы велись круглые сутки. Масштаб был огромным, если учитывать засекреченность объекта. Девяносто девять процентов строителей даже не подозревали где они находятся. Привозили и увозили их раз в месяц. Доставка материалов для стройки так же была засекречена и происходила в три уровня. Сперва строили тоннель, а после – убежище.
– Есть что-нибудь ценное? – спросил Уфимцев, исследуя толстую тетрадь, исписанную кривым почерком.
Я покачал головой:
– Не особо. Прораб был военным. Почерк – я ногой лучше напишу. Трудно читается…
– Такая же хрень, – пожаловался Уфимцев.
Листая записную книжку, я дошел до личного учета косячных строителей. Список набрался солидный. Сорок три человека стабильно получали выговоры. В основном за пьянки и драки. Каким образом они умудрялись провозить на режимный объект алкоголь для меня загадка. Но зная одного товарища алкоголика могу смело сказать – когда хочется выпить они способны и не на такое.
Четыре страницы посвящены пометкам о недоделанных участках тоннеля. Две страницы – пометки о работе мастеров. Среди них так же нашлись раздолбаи. А дальше началось интересное. Личные записи и наблюдения прораба, которого, как выяснилось, зовут Владимир Иванович. Первая запись датируется маем две тысячи первого, двенадцатым числом:
«Первое серьезное ЧП на объекте. Как ответственное лицо я считаю, что это частично моя вина. Сварщик Колобоков постоянно жаловался на психическое расстройство и странные виденья, преследовавшие его. Это началось на его четвертой вахте. Как ярый стахановец он пахал на объекте по два, а то и три, месяца, не вылезая на поверхность. На плохое состояние он жаловался редко. Всего жалоб набралось три или четыре. Притом последняя была за день до ЧП. Колобков никогда не употреблял на работе и даже во время отдыха за ним не было замечено распития алкоголя. Повесился Колобков в туалете. Никакой предсмертной записки не оставил…».
Три другие записи я пропустил и перелистнул страницу:
«Начало июня. Семь человек жалуются на плохое самочувствие. Многие видят то, чего видеть не могут. Проявляют агрессию к друг другу. На объект ввезли роту охраны и распределили по участкам. Количество драк существенно снизилось. А вот количество жалоб увеличилось. Строителям мерещится всякая ересь. Работают три психолога. На просьбу заменить строителей на новых, отдохнувших, вышестоящее начальство никак не отреагировало. Думаю, что постоянное нахождение под землей плохо сказывается на психическом состоянии людей. Психолог подтвердил моё предположение».