"Фантастика 2024 -156". Компиляция. Книги 1-21

— Обязательно расскажем, — пообещала Алена. — Только вы не уплывайте никуда. Надеюсь, мы на острове быстро управимся.

Пройдя по солнечной дорожке, друзья оказались у подножия скалистого берега. Вскарабкавшись на берег, цепляясь за кусты и торчащие камни, они очутились в густом дубовом лесу. Лес был довольно странный. Кажется, здесь не было ни одной птицы. Не было и зверей, и звериных следов. Повсюду между дубами была натянута густая сеть паутины, сквозь которую приходилось продираться. Под ногами и по дубовым стволам шуршали мириады насекомых — муравьев, жучков, паучков, гусениц. Там, где в паутине был прогал, густыми колоннами пролетали туда-сюда пчелы, мухи, стрекозы. Не было только комаров.

Настороженно оглядываясь, товарищи двинулись вперед — в глубь острова. Шли недолго. Даже не успели устать, как впереди показалось довольно большое озеро. Горыныч, вскарабкавшись на самый высокий дуб, внимательно оглядел остров, а затем, расправив крылья, взлетел еще чуть повыше и сделал над островом пару широких кругов.

— Этот остров как чаша. Вся вода стекает в центральное озеро, — крикнул он сверху.

— А большого дуба с сундуком ты не видел? — поинтересовался Илья.

— Тут дубов этих… — Змей спустился и убрал крылья. — Весь остров в дубах. Только вон, полянка свободная. Одна такая на весь лес.

Возле берега озера и правда была широкая поляна. Она сплошь была завалена дубовыми стволами, ветками, корой и прочей трухой. Со стороны леса поляну окружали чахлые, наполовину высохшие дубы.

— Что-то мне этот остров не нравится, — поежился Алеша, осторожно выходя на поляну. — Зверушек тут нет. Птиц нет. Одни червяки да мухи.

— А на поляне этой и тех нет, — подхватил Добрыня.

— На этой поляне и земля не родит, и листва не гниет, — растерев сухую почву в ладонях, Горыныч озабоченно покачал головой. — Уж не смерть ли кощеева все тут так испоганила?

— Зато в озере вода чистейшая! — Персиваль, умыв в озере руки и лицо, радостно рассмеялся. — И на вкус она приятная. Почти как родниковая. Только солоноватая немного. Хотя должна быть с болотным привкусом. Никакого стока из озера не видно. Да и Щука говорила, что вода отсюда не вытекает.

Горыныч зачерпнул пригоршню воды, понюхал ее, отпил немного, прислушиваясь к своим ощущениям:

— Обычная вода. Ни живая, ни мертвая. Только жизни в ней нет. Совсем. Она как будто кипяченая…

— Такая прозрачная, что дно видно! — всплеснул руками Персиваль. — Это озеро не подвержено тлению! — рыцарь, встав на берегу на колени, воткнул свой меч в песок и стал истово молиться, глядя то на озеро, то на перекрестье меча.

— Ни водорослей, ни ряски… И по берегу нет ни травиночки. Что-то здесь убивает все живое, — Горыныч решительно резанул рукой воздух. — Смерть кощееву надо искать на этой полянке, либо в озере. Чую, тут сундук в трухе валяется!

— Ох, не нра-авится мне здесь. Не мо-ожется что-то, — промурчал Баюн. — Пойду-ка я лучше на морской бережок посижу.

— Да и у меня что-то голова разболелась, — заметила Алена. — Может, нам лучше уйти с этой поляны, пока не поздно?

— Ерунда! Сейчас мы быстро все найдем! — Горыныч принялся энергично раскидывать во все стороны устилавшие поляну огромные дубовые стволы. Потревоженные стволы с треском разваливались на части, а многие из них от удара друг об друга просто рассыпались в труху, так что работающего Змея быстро окутали клубы трухи и древесной пыли.

— Ну вот что, — изронил молчавший все это время Илья. — Пусть Горыныч тут пока копается, раз ему дубы кидать понравилось. Мы ему в том деле не помощники, он и сам с дубами-то управится. Только чую я, что тут дело хитрое. Надо нам искать везде по острову. Лучше-ка мы подвое разделимся, да пойдем, посмотрим по окрестностям. Может, что еще найдем, высмотрим? Всяк пойдет отсюда в свою сторону, через лес, до самого берега. А потом обратно, не мешкая. Все осмотрим сперва, потом подумаем, как же разыскать нам смерть кощееву.

Учитывая, что пришли они к озеру с востока, друзья решили исследовать лес в остальные три стороны от озера. Алена с Баюном отправилась на север, Алеша с Добрыней — на юг, а Илья с Персивалем — на Запад. Голова у Алены прошла только на берегу моря. Лес к северу от озера был почти такой же, как и к востоку. Только больше попадалось муравьев и стрекоз.

— Удивительно, что тут совсем нет комаров, — поделилась она своим наблюдением с Баюном.

— Вовсе не удивительно, — промурчал он. — В озере все живое дохнет. Где же комарам разводиться?.. Да и есть им тут некого. Ни мышки не видно, ни птички, не говоря уже о крупных животных. Из кого кровь-то пить? Такие гости, как мы тут дело нечастое. До нас, может, лет сто никого с теплой кровью на острове не было.

— Интересно, а Кощея комары кусают? — улыбнулась Алена.

— А ты спроси его, как увидишь, — кот поежился.

И в этот момент небо моргнуло. Сумерки стали еще гуще, а с моря потянуло холодным ветром. Баюн замер, испуганно вжав голову.

— Шестой час настал. Зеленая четверть. Только спать пока совсем не хочется. Всего два часа нам осталось. А потом наступит ночь, а потом…

— Хватит ныть, — прикрикнула на кота Алена. — Пошли обратно на озеро. Нас, поди, заждались уже.

В обратный путь они взяли немного в сторону, чтобы больше высмотреть. Но на пути попадалось все то же самое. Противная многолетняя паутина между деревьев. Огромные муравейники. Мухи и стрекозы. Попалась еще небольшая полянка с цветами, а на ней пчелы и бабочки. Побродив пару минут по полянке, Алена и Баюн поспешили к озеру. Там уже полным ходом шло совещание.

— Мы грибы нашли. Здоровые, красивые. Сыроежки, и рыжики, и белые, — глаза Алеши азартно горели. — Ох, давно грибного супу мы не кушали… Уж грибы-то тут, вестимо, неразумные.

— Сами вы неразумные! — из зарослей с треском выбрался Горыныч. — Не смейте жрать грибы! Они тут не только разумные, они говорящие!

— Как там? На входе? — опешил Алеша.

— Именно так, — Змей, выйдя на песочек перед озером, принялся стряхивать с себя обломанные ветки и древесную труху.

— Ты разговаривал с ними? — уточнила Алена.

— Конечно, — кивнул Змей. — Я тут со всеми уже разговаривал. И с дубами, и с муравьями…

— А ягоды тут тоже говорящие? — вдруг испуганно спросил Персиваль. Губы у него и у Ильи были синими от сока черники.

— Про ягоды не знаю, — махнул рукой Горыныч. — А грибы все разумные. Я, правда, только с одним пока беседовал… Я этому мухомору говорю — привет, старикан. А он мне — не такой уж я и старикан. Триста лет всего…

— Может, знает гриб твой что-нибудь про смерть кощееву? — прервал Змея Илья Муромец.

— Да не знает он ничегошеньки. Триста лет — разве ж это возраст? Тем более что один здешний год — это ведь, как у нас три месяца. Так что надо делить на четыре. Ему всего семьдесят пять лет по нашему, верхнему счету, — пренебрежительно махнул рукой Горыныч.

«Сколько же лет самому Горынычу, если для него даже триста лет — не возраст? — задумалась Алена. — Он же только ведет себя порой, как мальчишка, а родился еще при сотворении мира. Ему же сейчас точно больше тысячи лет… Ох, лучше об этом не думать».