"Фантастика 2024-16". Компиляция. Книги 1-22

– А хочешь, так я куплю у тебя мешков пять соли по нормальной цене.

И таки купил позже, у нас втрое дороже пришлось бы покупать, а соль всегда в цене, да и самому пригодится.

Уже когда стемнело, обнаружилось, что у нас не один, а два пленника. Тот, которого Шуда щекотал стрелой и парень лет семнадцати, тот самый Митяй.

Обоих связали на ночь, но без фанатизма, куда они убегут. Да тут ещё небольшая стая серых подвалила, учуяли кровь.

К сожалению, я не знаю, как обиходить лошадь. Поэтому мобилизовал Митьку, у которого явно не бедный опыт в этом деле. Тот протёр тряпкой круп и вытащив из саней попону из плотной ткани накинул на лошадь.

Оказывается, моё новое приобретение зовут Крошка, — это потому, что она любит подбирать крошки с ладони.

Да, я сегодня уже поднёс ей сухарь, так она мягкими губами подобрала все крошки.

– А чем у барина занимался?

Парень не выглядит душегубцем, - да, в основном лошадями. Да за коровами ходил, я животных люблю.

Сейчас это просто юноша, мечтательно смотревший на огонь.

– Алексей, этого Митяя можно захолопить, это твоё право. А вот второй, это другое. Он душегубец и его надо бы отдать воеводе, - Семён подошёл к нашим саням.

– Угу, что повернём назад?

– М-да, верстаться не будем.

– Семён, парень на вид крепкий, рана у него не серьёзная. Тебе же был нужен помощник на кузне, вот и будет подмога. А с купцами мы по утру расстанемся, и никто не узнает, кто он таков. Будет тебе холоп.

– Ладно, завтра поглядим.

С утра позавтракали, накормили пленных и в путь. Если поторопимся, можно к ночи добраться до дому.

Я дважды садился в седло и ехал на Крошке, потом уставал и привязывал её к заднику саней.

В районе обеда пришёл черёд расставаться с купцами, она дальше по Вятке, а нам к себе. За пять мешков соли я отдал сани с лошадью. Митька сказал, что сани худые, а лошадка старая, так что я не пожалел.

Довольные друг другом мы расстались и дождавшись, когда обоз удалится свернули в свой отнорок. Время к вечеру, но мы идём по старой колее и через вёрст пять должно появиться село.

Уже в сумерках мы услышали отдалённый лай и возбуждённые заторопились домой.

Возвращение особенно радостное, что и дело сделали, с прибылью вернулись и живы остались, даже царапины не получили.

Хозяйка моя явно не ждала нас и только испуганной птичкой заметалась по горнице. Ну ка накорми четырёх голодных мужиков. Выручила Дорофея, накормила нас и усталые мы расползлись по углам.

Утром я угрюмо поглядываю на Митяя, который оказывается, лёг позже всех. Пока он не устроил мою лошадь не заснул. Сам завалился там же, в сараюшке на сене. Мне не ловко, что от усталости позабыл распорядиться на счёт моего нового транспорта, а этот парнишка и сена натаскал и воды притащил.

Парень производит хорошее впечатление, не чувствуется в нём гнили, а вот тягу к скотине имеет. Наверное, оставлю его себе, пусть помогает Мане по хозяйству.

– Митяй, слушай сюда. За участие в разбое тебя повесят, или четвертуют, - сгустил краски я, хотя не исключено, что именно так и поступят, - разбираться не станут.

Парнишка побледнел и сжался в комочек.

– Но если пойдёшь под меня, тогда я не отдам тебя на суд.

В переводе на местный, я предлагаю ему добровольную кабалу и взамен обещаю защиту. С невольника какой спрос?

– А чего делать заставишь?
– угрюмо поинтересовался парнишка.

– Да что раньше делал, то и будешь делать. По хозяйству помогать, за скотиной ходить.

– А, это можно, - явно повеселел пацан.

– Ну и лады, а сейчас займись конюшней, ну – чтобы у Крошки всё было. Вот тебе четвертак, надо будет ещё денег – подойдёшь.

За два дня Митяй очистил помещение, позатыкал щели, натаскал опилок на пол. Теперь приятно зайти, отдельно в углу душистое сено и даже сколотил ларь для овса. Если крестьянские лошадки окромя сена другого зимой не видали, то скакуну требуется овёс и даже овощи.

Глава 9

9

В этот день мы занялись любимыми делами. Шуда усвистал на охоту, опробовать любимую игрушку, новый лук. А он ещё и второй забрал, у убитого лучника. Но этот дрянной совсем, охотничий.

Пахомка со товарищами на реке, прорубили пешней лунку и таскают рыбку на ужин.

Ну а я решил дать себе любимому роздых, вот развалился на лавке и наблюдаю за Маней. Та отлично понимает, что последует за этим взглядом, но для порядка испуганно взвизгнула, когда я притянул её к себе, забравшись рукой под юбку.

Поначалу меня нервировало отношение селян, было ощущение, что они опасаются меня. Относятся не как к ровне. Позже пришло понимание, что в местном обществе существует строгое разделение на сословия, и меня пока приписали к более высокому статусу. Семён говорил, что народ пока не понимает, кланяться мне или убежать с глаз долой. Даже кузнец относился ко мне показушно уважительно.

То же самое касается и моей хозяйки. Маня охотно шла на контакт, это я так называю наши половые отношения. Она даже позволяла себе поохать, но чисто в рамках приличий. Никаких рваных ран на спине в порыве экстаза и прочих излишеств. Я точно знаю, что она поднялась из грязи, а одинокая бесплодная вдова занимает самую унизительную ступеньку, на недосягаемую высоту. Женщина в селе чуть выше животного по статусу, и то не всякая, только ночью может покачать перед мужем права. А Маня самостоятельная хозяйка у важного человека, да ещё с приличными средствами. Она давно не ходит в застиранном рубище, сейчас уже выглядит уважаемой дамой, осенённой близостью к важному лицу. И по сельской улочке она идёт степенно, а местные кумушки торопятся первыми с ней поздороваться.

И я незаметно для себя стал менять стиль общения с окружающими. Ну не понимают крестьяне отношения на равных, я пытался, получается ещё хуже. Они замыкаются, думая, что я издеваюсь.

Другое дело, что я никогда не быковал, подходил с толикой уважения к нормальным мастеровым мужикам. Мне удалось выработать свой собственный стиль общения – иронично покровительственный, вот это воспринялось на ура, это они приняли как уважительное отношение старшего. А для себя я поставил зарубку, не лезть с современными мне понятиями в средневековье. Хорошим это не закончится.

Вот и сейчас я не переживал, что завалить тётку на скамью и использовать её по-быстрому, это плохо. Нет, это обыденность и всем понятная. А вот если бы я краснел и добивался её расположения, то прослыл бы блаженным.

Даже отец Ферапонт не шпынял меня этой связью, выслушав на исповеди моё покаяние, простил мне невольные грехи. Я отделался чтением молитв на ночь и некоторой суммой, пожертвованной на нужды храма. Вполне нормальное сосуществование.

После поездки в город меня распирало желание что-то сделать, видимо оно и толкнуло меня в дорогу. Пробыв седмицу дома, я выпросил у Семёна сани с лошадью и взяв Шуду с Пахомкой по утру выехал в направлении нашей пещеры. За световой день мы добрались до нужной точки. Вот только пришлось торить по глубокому снегу дорогу к пещере.