"Фантастика 2024-161". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
Тимофей к собаке даже лица не повернул, по-хозяйски пошёл к дому. Миновали веранду. У порога нас встретила миловидная женщина средних лет в домашней одежде.
— Ужинать, — сказал Тимофей, снимая солдатскую шинель.
Дама без возражений ушуршала. Я вслед за хозяином снял верхнюю одежду, умылся под рукомойником и прошёл на кухню. Женщина накрывала на стол. Мы уселись на табуретки, а она поставила сковородку жареной картошки, тарелочки квашеной капусты, нарезанного сала, солёных огурцов, корзинку хлеба. Тимофей важно сказал:
— Спасибо, Таня.
Женщина тут же вышла из кухни. Тимофей наложил полные тарелки картошки, и мы молча приступили. Неспешно дошли до чая с вареньем. Расспрашивать
— Тебя не просто так избрали лидером, старые воины делились с тобой знанием. У меня затруднение и прошу твоего слова.
Тимофей важно кивнул, и я перешёл к сути:
— Впадаю в бою в транс и сам не отдаю себе отчёта. Пока не услышал рычание близнецов, я о себе этого не знал. Сколько находился в трансе — бог ведает. Но я ещё не стал лешаком. Вроде бы. Петя и Стёпа посоветовали обратиться к старшим.
— Близнецы живы? — строго спросил Тимофей.
— Оставил их живыми и здоровыми в относительной безопасности, — ответил я.
— Это хорошо, — благосклонно молвил лидер. — Парни верно направили тебя. Вопрос только в том, захочешь ли ты понять. Это старая загадка, насколько человек зверь. И у каждого по-своему. Запомни и никому не говори первую тайну тотемных воинов. Мы можем остаться в зверстве навсегда каждый раз, когда впадаем в транс, его продолжительность — это лишь вероятности. Каждый из молодых тотемных думает, что он особенно сродни конкретному зверю: рыси, волку, горностаю, росомахе, беру или вепрю. Повзрослев, воин понимает, что он просто родился в нужном клане, он сродни любому тотемному духу… — Тимофей засмеялся. — Вторая тайна тотемных — правы и те, и другие. Человек может иметь сродство с тотемным духом и отдельно с конкретным зверем. У тебя просто очень велико сродство с рысью. Да, ты тотемный воин, и входишь в транс, сознательно призывая тотемный дух. Но, оставаясь самим собой, способен ли ты сказать, кем же ты становишься?
У меня отвалилась варежка.
— Я старый тотемный воин и могу почувствовать, когда человек только входит в транс. У молодых это занимает минуты, — Тимофей мне улыбнулся. — И вот ты сидишь тут спокойный, а я всё время чувствую, что ты в следующую секунду станешь рысью. Но ты не становишься, тебе пока не нужно…
У меня вдобавок к варежке выпучились глаза.
— Ты рысь в облике человека, или человек с натурой рыси — решать только тебе, — серьёзно молвил Тимофей. — Говоришь, что ещё не стал лешаком? Только потому, что ты обладаешь логикой? — он усмехнулся. — Ну, вообще, дело твоё. Просто думай, что для тебя значит человечность, чем она для тебя важна, и почему так здорово быть зверем.
Подобрав челюсть, я кивнул и проговорил, потупив глазки:
— Так, с этим ясно, переходим ко второму вопросу.
Я вынул приказ Логинова и протянул лидеру клана. Тот степенно развернул бумажку, наморщив лоб, ознакомился и, так же солидно сложив обратно, вернул. Тимофей выдержал глубокомысленную паузу и важно заговорил:
— Знать, в Совете обороны сидят думающие люди, ведают ситуацию. Недавно ещё ты б такого приказа не получил, да пошла совсем плохая война. Тотемные воины во многом просто очень хорошо тренированные бойцы. Заметь, уже готовые воины. Нас и гоняли на ту сторону безобразить. Однако воюем мы не с дураками, противник усилил подготовку, увеличил численность, встречаются даже маги. За всё лето клан потерял пятерых, а за прошлый месяц половину состава, — он горько усмехнулся. — Только начальство ничего не желает знать, ему давай результаты! Или… — Тимофей устремил на меня многозначительный взор. — Или кому-то очень нужно, чтобы полегли тотемные, основа дружин боярских, стержень
могущества боярского. И тут твой приказ! Видать, случилось что-то важное!— Да ничего особенного не случилось, — сказал я спокойно. — Просто Логинов умница, — я усмехнулся. — Хоть и обещал я его пристрелить. В шутку.
— Угу, в шутку, — серьёзно покивал Тимофей и умильно улыбнулся. — Может, расскажешь главе о своих планах на клан?
— Да отдохнёте просто в Москве, — сказал я небрежно. — Заодно думаю сделать рысей танкистами, есть для клана работа.
— Стар переучиваться, — печально вздохнул Тимофей.
— А строго по желанию, — улыбнулся я. — Не хочешь учиться — возвращайся в разведку, ходи на ту сторону…
— Да хочу я учиться! — повысил он голос и смутился. — Мне только больше времени надо, чем молодым.
— Недоучек в бой не тащим, на том стоим, — молвил я важно.
— Тогда лады, — улыбнулся Тимоша и вновь принял деловой тон. — Ты приказ генералу Салтыкову показывал? Не? Вот завтра покажи с утра, его послушай. Потом разведка для нас держит целый спортзал. Так найди время, набей морды — соскучились ведь по боярину! Нас всего с тобой и близнецами вместе осталось в клане семнадцать. И то если крайняя группа придёт в полном составе, скоро уже должны вернуться.
— С удовольствием набью! — успокоил я Тимофея. — Давно хочу повидать Авдея и Мухаммеда.
— Вернуться — повидаешь, — проворчал Тимоха. — С группой они ушли.
— Вернутся, — сказал я уверенно и поднялся. — Спасибо за хлеб-соль, пора мне.
— Пойдём, провожу до ворот, — сказал глава клана, вставая. — А то у Тани волкодав. Говорят, злой.
Утром я первым делом направился в штаб. Дежурил уже другой майор, но его обо мне, видимо, предупредили, и он лично предложил следовать за ним к генерал-майору.
Я пошёл с лёгким сердцем, пусть и не сжимала в кармане шинели моя левая рука рычаг лимонки без чеки. Вряд ли меня ждали в генеральском кабинете слишком много представителей Совета обороны, Логинов пока там в явном меньшинстве. А на одного злого на меня Виталика даже с генералом должно хватить ножа и «Парабеллума».
Мы вошли в приёмную, адъютант нас не заметил. Майор у начальственных дверей попросил меня подождать. Коротко стукнул, вошёл и сразу вышел, сказав:
— Проходи.
Вошёл я в средних размеров комнату, сделал три строевых шага к большому столу с телефонами и, отдав честь, доложил о прибытии.
— Вольно, — проворчал Пётр Васильевич. — Привет, Артём, присаживайся.
Я уселся на краешек стула для посетителей и сразу подал приказ капитана.
Салтыков с запиской ознакомился и, подняв на меня проницательные глаза, строго сказал:
— Мне доложили, что ты ещё вчера отдавал приказы рысям.
— И чё? — спросил я с боярской небрежностью.
— Это вопиющее нарушение, — проговорил Пётр Васильевич. — Теперь все бумаги нужно датировать вчерашним числом! Ты вынуждаешь меня идти на подлог!
— Извини, Пётр Васильевич, — смутился я.
— Рыси формально служат в твоей же дружине, в разведке пехоты, — не обратив внимания, сухо продолжил Салтыков. — Я распорядился оформить их перевод в твоё танковое соединение. Далее их направят в Центр для обмена опытом по твоему боярскому запросу. Сегодня документы будут готовы, подпишешь у писарей после обеда. Скажешь парням, чтоб получили командировочные в финансовом отделе.
— Спасибо, Пётр Васильевич! — сказал я с чувством.
— Не за что, — сухо ответил Салтыков. — Я знаю, что могу создать тебе много проблем, только какой мне прок? А так ты направишь в моё распоряжение из Москвы первый отдельный батальон опытных танкистов, магов и тотемных воинов. Хорошая замена рысям диверсантам.