"Фантастика 2024-161". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
Встали на позиции в девятом часу утра, уже серел восток, светало. Скоро рассвет. Я смотрел в прицел и ждал появления вражеских танков. И тут внезапно ожила рация на командной волне:
— Привет от Кати! Привет от Кати! Сильный ветер, я очень рискую! Вы там не затягивайте!
— Иди домой, — проворчал я в ответ.
Рация обиженно примолкла и через несколько минут ожила:
— Привет от Кати! Наблюдаю колонну танков севернее посёлка! Больше пятидесяти, сейчас посчитаю точнее!
— Брось, — сказал я. — Южнее села танков нет?
— Сейчас посмотрю… — отозвался
Пять минут молчал и заорал:
— Привет от Кати! Привет от Кати! С юга «панцирей» просто много! Перестраиваются в две линии! Их там больше сотни! Нападайте уже!
— То есть ты нас не видишь? — уточнил я.
— Не-а, — сказала рация. — А где вы прячетесь?
— Нас тут вообще нет, — ответил я и попросил. — Так как, говоришь, дела на севере?
— Достал гонять, — отозвалась рация и спустя минуту воскликнула. — Тоже построились в две линии!
Я в прицел как раз увидел танки немцев. «Панцири» медленно шли по полю. И прямо напротив отчего-то встали. Ну, мне без разницы, что они там себе думали перед смертью, я сказал на командной волне:
— Иван! Начали!
— Слушаю, майор, — сказал он.
Переключаюсь на машины отделения и говорю:
— Погнали, ребята.
Я крайний, справа вылетают танки. Впадаю в тотемный транс и сам себя усиливаю. Чувствую работу магов и зверство тотемных. Подключаюсь к усилению бонусов волков и беров.
Враг стоит хорошо, или мы удачно напали — стреляем с ходу, кому-нибудь прилетит. Блин, мы не можем палить так удачно. Грохот разрывов слышно даже в шлемофоне. Или это не мы?
Разворачиваю оптику, оглядываясь, и на мгновенье замираю. На самом краю обзора виднеются дома посёлка. Только теперь на их месте столбы земли и огня. Там рвутся снаряды больших калибров. Послал я гранатомётчиков в засаду! Впрочем, не в них дело. Мои парни не отвлекаются от работы, и я не буду…
— Привет от Кати! — воскликнула рация. — Посёлок долбит чья-то артиллерия, а на «панцири» с севера с двух сторон напали «рыси»! Вижу горящие танки немцев!
Неприятель реагирует на атаку, поворачивает башни, трогается с места. А мы уже на полном разгоне и кроем непрерывно из пушек. Противника много, и он удачно стоит — вдоль строя трудно промахнуться.
Тонкий момент, проезжаем перед вражеским строем. Да только он уже повернул башни и едет просто куда-нибудь. В результате нет у него строя, а есть перепуганное стадо.
Прошли опасный участок и заканчиваем первый полуоборот. Два десятка «панцирей» горят, остальные мечутся. Отделение Вани теперь на восточном фланге, командую ему в рацию:
— Сходимся.
— Слушаю, майор, — весело отозвался тот.
Делаем тот же «винт», просто идём уступами ближе к центру и стреляем наверняка, с «дорожками». У врага уже нет превосходства в числе, но сейчас он ещё может пустить нам кровь. Достаточно всем вместе одновременно атаковать в одну сторону. Но кто-то же должен командовать, а его, может, убило.
Вдумчиво завершаем оборот, добиваем остатки. Потерь магов не чувствую, своих подбитых машин не наблюдаю. Говорю на командной волне:
— Ваня, есть потери?
— У одной машины сбило трак, — отвечает тот. —
Случайность, и это твои маги.Ну, гусеницу парни починят…
— Привет от Кати! — влез молодой задорный голос. — Прекратили обстрел посёлка, одни развалины! «Панцири» с юга начали движение. Треть нацелились на остатки села, две другие трети охватывают его с флангов.
Я командую Ивану в рацию:
— Нападаем с восточного края, давай ко мне.
— Слушаю, — ответил он.
Всё-таки случится мой безнадёжный бой. Можно, конечно, отойти, и больше ста вражеских танков вломятся в тылы армии. На моих глазах. Их все потом обязательно уничтожат, но сто машин многое успеют. И как с этим жить?
И ведь это я послал ребят с гранатомётами в село. Кто-то может остаться в живых и теперь пытается прорваться к лесу. Мы их должны прикрыть. Мы просто должны делать всё, что в наших силах, пока живые. У военного нет другого выбора.
Пустим напоследок европейцу кровушку. Внезапным ударом около трёх десятков «панцирей» подбить успеем, а остальное — военное судьба. А немец-то каков! По одному только подозрению врезал из полевых пушек по селу! Хотя село русское…
Гм. Но всё равно европейская дисциплина поражает! Ни одного сообщения о его разговорах в эфире. Хотя стоп. Включаю закрытую рацию и спрашиваю:
— Ты там живой ещё?
— Ага, — ответил Серёгин. — Сам поражаюсь, почему немец молчит, как чего-то боится.
Вот! Немца расстреливают из танковых пушек, над ним летает биплан, но он всё равно молчит в эфире, как партизан! Это я понимаю европейская дисциплина. Правда, переходящая в идиотизм, но тем не менее.
— Привет от Кати! — воскликнула рация. — «Панцири» вошли в развалины и пока по неясным причинам загорелись! Вижу уже десять подбитых танков!
А живые мои гранатомётчики! Похоже, не успели войти в посёлок перед обстрелом, зашли позже — им приказ ведь не отменили. Ну, так тем более «банзай»!
Заговорила закрытая рация:
— Немца, похоже, прорвало! Какой-то майор Гот вопит, что его атакуют русские.
Ага, противник заметил во весь опор летящие на них танки. Из-под гусениц каждого облако снега, если во весь опор. Жуткое зрелище, как представлю!
Враг своему счастью поверил не сразу. Столько тупых русских на танках едут прямо на него. Но собрался, встал, взял нас в прицелы, наводит орудия. Только маги чувствуют враждебные взгляды. Отрывисто командую машинам:
— Все влево.
Танки на полном ходу берут левее, снаряды врага летят мимо. Дружно делаем дорожку, за нами опадает облако снега. Появляется вторая линия, её танки уже стоят и точно стреляют. Они трогаются с места, набирают ход, но мы успеваем выстрелить.
Теперь они летят на врага, а мы прячемся в облаке снега. Дистанция полкилометра, на противнике сказывается рысье подавление. Немец потерял пять машин, а тут ещё и руки мелко трясутся. Некоторые включают заднюю скорость.
Дистанция триста метров, практически в упор. Мы мчимся во всю дурь, а противник с места ловит нас в прицелы. Первая линия охватывает слева, вторая обходит справа. Хорошо лупить вдоль строя, целиться почти не нужно.