"Фантастика 2024-161". Компиляция. Книги 1-29

Мелькали в окошках знакомые виды небольшого русского городка N. Штаб армии по понятным причинам переехал ближе к войскам. Однако остановились возле гостиницы. Я вопросительно посмотрел на майора, и он сухо пояснил:

— Генерал-майор Громов всё-таки начальство, к нему нельзя являться с таким видом.

Я понятливо кивнул и вышел из автомобиля. Помыться и побриться мне действительно нужно, и неудобно по мирному русскому городу ходить в танкистском комбинезоне.

Номер Виталик взял у добродушной женщины за стойкой по брони Совета обороны. Она только внимательно посмотрела в его удостоверение и, не задавая лишних вопросов, выдала ключ.

Мы поднялись на второй этаж по широкой лестнице. В номере я разулся и сразу направился в душевую. Горячая вода, помнится, лилась из кранов даже во время боёв за город, так я и спрашивать не стал. Правда, лилась она в другой гостинице, но городок ведь уже освободили.

Под горячими струями я простоял довольно долго. Потом почистил зубы и брился ножом с рунами. Пока занимался своими делами, почувствовал, как в номер кто-то вошёл. Агрессии не ощущалось, я и не отвлекался.

Когда вышел в зал, на диване меня снова дожидалась парадная форма. По вещевому довольствию Совета обороны. Прикольно, что своих частей у Совета быть не может, а довольствие есть. Вот пристегнут к армии Литвинова, и форму придётся в таких случаях покупать самому. Всё имеет обратную сторону.

Размышляя про себя о несовершенстве любого из миров, хоть с магией, хоть без неё, я со вкусом пришил на погоны звёздочки, потом пришил сами погоны, знаки танкиста без полосок…

— Полоски приклей, — проворчал Виталий. — Без них форма не считается парадной.

Я грустно вздохнул, но делать нечего. К генерал-майорам принято приходить в парадной форме. Приклеил алые и оделся. Пока возился, короткие волосы высохли. Виталик деловито спросил:

— Питаться пойдём в ресторан. У тебя деньги есть?

Деньги я оставил в сейфе, на войну брал всего тысячу на всякий случай, и она почти вся закончилась на оккупированной территории. Селяне охотнее всего брали рубли. Я честно признался:

— У меня только марки.

— Блин, нет времени связываться с банком, они долго будут копаться! — сказал с досадой майор. — Сколько хоть марок?

Я достал из внутреннего кармана комбинезона тугой бумажник, открыл.

— Тут всего девять тысяч с копейками, — проговорил я.

— Давай сюда, — брюзгливо молвил Виталик. — Так и быть поменяю тебе на рубли. Официальный курс один к восемнадцати.

— Ну, давай по рыночному, — возразил я, протягивая пачку марок.

— Я ж их сам обратно обменяю в банке по официальному курсу, — проворчал он, пересчитывая купюры. — Ибо валютные операции запрещены!

— А что ж я об этом только узнал? — спросил я скептически.

— Сделали исключение для фронтовиков прямо на войне и во вражеских тылах, — ответил Виталий, убирая деньги в кошелёк, и протянув мне пять сотенных бумажек. — Ещё некоторым лицам в тылу дают временное разрешение. У меня такое разрешение есть. Список секретный и часто обновляется.

— Понял, — кивнул я, приняв пятьсот рублей.

Хотя ничего я, конечно, не понял и, честно говоря, не пытался. Умом Россию не понять… то есть Гардарику.

— Пошли тогда в ресторан тратить твои деньги? — предложил он.

— Просто пошли, — ответил я без эмоций.

В ресторанном зале я уже без удивления отметил включённое освещение и образцово-показательную девушку официантку. Суп мы съели спокойно. Я хлебал и думал, что от этих русских скупердяев вовек не дождёшься компенсации представительских расходов. Я вполне могу питаться в батальоне!

Но с другой-то стороны суп мне реально нравился, и я действительно его съел. А что к вкусной еде что-то там прилагалось служебное, ещё надобно доказать. В общем, меня снова «неожиданно» узнал Беляевский.

— Ёлки-палки, опять боярин Большов! — воскликнул толстяк. — Ты когда-нибудь воюешь, или только шарахаешься по ресторанам?!

— Приветствую, Василий Петрович, — сказал я. — А ты когда-нибудь пишешь?

Журналист обратился к своему «случайному» спутнику с волосами до плеч и с фотоаппаратом, ткнув в меня пальцем:

— Этот нахальный молодой человек тот самый капитан Артём Большов.

— Да ну! — воскликнул лохматый мужик. — Познакомишь?

— Позволишь? — спросил меня Беляевский.

— Присаживайтесь, — пригласил я.

Мужчины расположились за нашим столиком. Виталик спросил у официантки ещё закусок и вина. Друга Беляевского звали Фёдором Андреевичем, он фотографировал меня и приятеля, однако стараясь, чтоб не попадал в кадр Логинов.

Василий Петрович радостно проговорил:

— Кстати, вот и первый тост! Поздравляю, Тёма!

— Не пью, — сказал я. — А с чем поздравляешь?

— Как же! — воскликнул он. — Вышел официальный приказ Совета обороны о введении наградных ленточек. Ты в числе первых награждённых офицерской лентой второй степени. Написано, что за этот самый городок.

— А за этот город ещё кого-нибудь наградили? — осторожно уточнил я у журналиста.

Ответил мне майор:

— Капитана Дымова наградили посмертно полководческой лентой второй степени. Ленту и сто тысяч рублей получат жена и двое детей.

— У него была семья? — тихо поразился я.

— А он тебе разве не говорил? — спросил майор и невесело хмыкнул. — Хотя, конечно, кто ты ему такой говорить о семье.

Я смутился и сменил тему:

— А мне сколько полагается?

— Просто дели на два, — проговорил Василий. — Или умножай. Ты получишь пятьдесят тысяч, а по солдатской ленте второй степени выплачивают двадцать пять.

Я попробовал продолжить ряд и застопорился. Взглянул на майора, и он пояснил:

— За первую степень солдат получит десять тысяч, командир вдвое больше солдата, а полководец вдвое больше офицера. За третью степень платят, как за вторую.

Инициативу здесь приравнивают к спасению ближнего, темна ж ты, мать Гардарика! Я быстро всё прикинул в уме и коротко подвёл итог:

— Не за ленточки воюем.

— Вот именно! — кивнул господин Беляевский. — Все думают, что ты сейчас в Москве, работаешь над магией. Говорят, жуткое дело это ваше рысье подавление. А ты на фронте!

— Именно подавлением мы тут и занимаемся, — проговорил Виталик. — Тотемные бонусы неплохо показали себя в прошлой операции…

И он прям при попутавшем мне принялся рассказывать этому штатскому о недавних боях! Я краснел, мычал, кивал и смотрел круглыми глазами на весёлого Виталика. Это всё ведь уже завтра опубликуют! Он просто не мог так напиться с двух рюмок сухого вина!