"Фантастика 2024-161". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
— К уличным боям она готовится ещё с прошлого года, — возразил Гена. — Просто готовились к худшему. Но с недавних пор уличные бои в Москве стали частью планов Совета обороны.
— Почему Москва?! — спросил я.
— Не, я с некоторых удивляюсь! — воскликнул Гена. — Ты сам сказал печенегу про возможное наступление европейцев на его древнюю столицу Сталинград! Именно ты поставил его во главе Совета! И ты по его приказу на московском направлении весной жёг европейские танки!
— Но я же там воевал, чтобы европейцу отбить хотелку лезть к Москве! — возразил я.
— Твои мысли в Европе не читают, — ответил Гена. —
Я загрустил. Мне ведь очень не хотелось повторения в этом мире разгрома 1942-го года и прорыва врага к Сталинграду? Пожалуйста, всего этого не будет. Только ничто не бывает бесплатным…
— Европа изо всех своих сил рвётся к Москве, — продолжал Гена. — У Гардарики нет возможностей, чтобы её остановить. Да это и не нужно. Европейцы захотели Москву? Они это получат. Европа сама тащит сюда войска, все свои танки и пушки. Здесь они и останутся.
— А потеря Москвы не станет концом Гардарики? — осторожно я уточнил.
— Такая мысль довольно распространена в армии, особенно у москвичей, — кивнул Гена. — Она значительно добавляет мотивации, её не оспаривают. Но добрым русским людям из других княжеств, как минимум, наплевать на Москву. А жители оккупированных княжеств, особенно Кай-ёва, считают справедливым, что Москва получит всё, что они пережили, — он перешёл на наставительный тон. — И потери Москвы не случится, сдавать город не входит в планы. Все убедятся, что у Гардарики нет и быть не может столицы, у нас нет особых городов. Гардарика это её люди, солдаты и рабочие у станков. Возрастёт авторитет лично хана Керима и возглавляемого им Совета обороны…
— И цена всему — город превратят в щебень, — проворчал я.
— Отстроим обратно, — пожал Гена плечами. — У тебя здесь недвижимость? Продавай, я уже продал.
— Хорошо, что сдавать город никто не собирается, — сказал я задумчиво. — А потом…
— Потом суп с котом, — строго проговорил Гена. — Наша задача, чтобы враг собрал для захвата Москвы максимум сил, и все эти силы уничтожить. Все службы отложили на время всегдашние заботы и готовятся. Моя контора ищет и привлекает магов, кто имеет опыт уличных боёв и войны под землёй. Нам передали Центр. Кстати, туда эвакуировали учебку из Семёновска, — он мне улыбнулся. — Понимаешь теперь, что ты пока просто не можешь быть танкистом?
— Угу, — согласился я.
Остаток пути я с важным видом молчал и смотрел строго перед собой. Только фуражку снял и держал на коленях, надоела. Шофёр от дороги не отвлекался, а Гена и Валера поглядывали в салонное зеркало на меня, вернее, на уши. С ними я ничего не мог поделать, стоит высвободить, и они начинают жить своей жизнью.
Все кошки всегда насторожены, особенно рыси — реагируют на шум. Ещё хорошо, что уши шевелятся, устал бы в городе вертеть головой. Такие уж у меня рефлексы вдобавок ко всему остальному.
И, кстати, обо всём остальном. Сейчас по идее я должен тихо опухать от заявлений Валеры, но я совершенно спокоен. То, что я всё это не озвучивал в голове, ещё не значит, что оно там не варилось.
В госпитале радио можно послушать только в холле, но я избегал узнавать фронтовую сводку. И газеты не читал, хотя легко разбираю самый мелкий шрифт. Типа я болею и мне нельзя волноваться,
чтобы быстрее выздороветь.Сейчас, глядя ровно перед собой, я уверен, что просто не хотел узнавать то, что знал всегда. И самое смешное, моя кошачья природа считает, что придумано всё правильно.
Да, человеку эти мысли даются непросто, я бы устроил истерику как москвич, а до переноса житель Московской области. И это было бы глупо. Что такое Москва? Как любой город — некое множество зданий. Со многими связаны сильные переживания, но ни один дом не стоит единственной человеческой жизни.
А Европа собралась сюда загнать несколько армий, не считая отдельных частей и авиации в небе. Странно было бы доброму жителю Гардарики протестовать против такого её решения!
По реальному боевому моему опыту в городе легче обычного убиваются враги, а в большой город их влезает больше. Так какой город в Гардарике самый большой? Москву Европе прям доктор прописал, куда до неё какому-то Сталинграду!
Ну, а потом не суп с котом, а фланговые удары и большой котёл. Но это запланировано, скорей всего, на зиму, а до неё вполне может получиться даже… э… то, что Валера сморозил.
Так что с горячим сердцем, холодной головой и твёрдыми лапами исполняем боевые задачи и много не думаем, чтоб на новой роже кроме шрамов не появились ещё и морщины. Есть же командиры, не надо считать себя умнее всех. Многие мудрости — многие скорби, а кто увеличивает скорбь, тот мотает себе нервы и сокращает жизнь. Хотя их у меня ещё восемь… но это только предположительно, и с такой войной никаких жизней не хватит.
Лучше думать о чём-нибудь приятном. Как у меня нынче дела с фондом «Детский праздник» вообще и в частности с девушками? Слов нет, не красавец, но ведь гораздо лучше, чем обгорелый! И не бесплатно всё-таки, я же боярин!
А интересно, что сказки наши, кажется, появились не на пустом месте. Нырнул Иван-дурак в чан с кипятком и стал красавец. А оказался бы в танке, когда там взорвался кумулятивный снаряд, стал бы котом. Только нужен комбинезон, а их тогда ещё не придумали…
Блин! Опять в башке варится всякая ерунда! Всё-таки есть у меня нервы, и кое-что в ситуации мне очень не нравится, но кардинально её исправить я не могу и психую. Значит, успокаиваемся, втягиваем когти и ни о чём не думаем осознанно…
Шофёр подрулил к проезду на территорию. Подтянутые суровые парни проверили документы у всех, а на меня очень задумчиво смотрели, когда Гена говорил:
— А это майор Большов после излечения. У него ещё нет офицерской книжки, он со мной.
Подняли шлагбаум, и мы, переехав искусственную неровность в асфальте, заехали на территорию Корпуса. Остановились на служебной парковке, я надел фуражку и вышел из машины вместе с майором Гудковым. Валера с автоматом остался на месте.
— Пойдём прямо к Антонову, — сказал Геннадий.
Мы прошли в административный корпус, хотя от администрации там остались только столовка, кабинет директора и мед-блок, а всё остальное кристаллотека.
Поднялись на второй этаж. Я сказал в приёмной Аркаше:
— Привет.
— А… — смешался он и ответил. — Здрасти.
Объяснять ему, как следует отвечать майорам, я не стал, прошёл за Геной — он, не заметив сержанта, направился прямо в кабинет. Внутри я чётко приложил ладонь к козырьку, а Гена проговорил: