"Фантастика 2024-161". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
Только враг снова пожалел нам «тигров», воевали мы с «пантерами». Тоже серьёзная машина, и командование не стало всех гнать под расстрел. Поехали враги в объезд горушки, и на них набросились «рысь-2», в ближнем бою они почти ничем «пантерам» не уступают.
К тому же мы просто так не стояли, чуть проехали и сверху поражали врагов в крыши. Десяток «рысь-2» всё-таки ополченцы умудрились потерять, кого-то точно убило. А самоходки всё время продолжали огонь, корректировщики вернулись на вершину.
Замигала лампочка вызова, переключаю тумблер командирской связи.
— Вот это да! — послышался голос майора Синицина. — Всех перестреляли! Я вызываю новые
— Погоди, дождёмся «тигров», — сказал я благодушно.
— А это кто был? — деловым тоном спросил майор.
— «Пантеры», — растерянно ответил я, уже о многом догадываясь.
— И какая разница? — уточнил комдив.
— «Пантеры» легче, и пушка короче, — сказал я терпеливо.
— Запомню на будущее, — проговорил Синицин. — А сейчас у противника ориентировочно два десятка «пантер» в резерве. С ними-то «лютые рыси» при полной поддержке справятся?
— Только всё наоборот, это я тебя поддерживаю, — заявил я холодно.
— Ну, там разберёмся! — нетерпеливо сказал майор. — Пошли, освободим этот посёлок!
— Ладно, — покладисто согласился я. — Пока ждём резервы, подходи, наметим план.
— Жди через 5 минут! — сказал майор.
Майора Синицина Димой зовут, мне сказал пехотный капитан Петя Рогалёв, которого назначили комендантом в посёлке. Само собой мы его сначала освободили, и это прошло без особенных волнений.
Враг ничего не минировал и не взрывал, считал, что село нам не взять, а потом уж очень хорошо работали самоходки — он, наверное, и решил, что самому трудиться нет смысла.
Здание станции, депо, склады поблизости разнесли в кирпичную пыль и щепки. Немного в жилых кварталах гасили вражеские огневые точки. Так большинство «пантер» уничтожено по заявкам пехоты артиллерией, «лютые рыси» расстреляли всего восемь.
Здорово, когда врага ведут десятки глаз, а он чувствует себя загнанным, мечется и точно знает, что всё закончится выстрелом в упор. Ощущал себя на звериной охоте — я пришёл за жертвой, ей не скрыться, спасения нет… и она это хорошо знает.
Сильный маг может чувствовать другого человека на приличной дистанции. Этим я и занимался. Война пошла по старому сценарию, который я уже описывал, а я сосредоточился на применении боевой магии.
Наши сразу притащили зенитные орудия и усиливали защиту с каждой автоколонной, противник прилетал бомбить, его сбивали огнём с земли и истребители, а «лютые рыси» ночами заправлялись и уходили в засады.
Европеец предпринял целых три попытки напасть на посёлок танками, два раза даже взял «пантеры» — то, что и надо было с самого начала. Не-не, я офицер и очень хорошо знаю, чем платят бойцы за «доблесть» командиров. Я использую любую хитрость, каждую возможность обмануть врага, мне даже кажется, что нет коварнее, подлее хищника, чем я с натурой рыси.
Именно потому мне так нужна боевая магия. Вот взять рысье подавление. Кузьма Архипович сказал, что это просто одно из заклинаний. Я исследовал его с этой точки зрения и кое-что понял.
Во-первых, разбирался с усилением бонуса и добивался всё большего использования чужих сил. Тут многое зависит от количества магов, их сил и как они меня чувствуют.
Во-вторых, зачем нам воздействовать во всём спектре? Противник учится преодолевать страх, и вообще не нужно ему всё ощущать. Мне нужно, чтоб у него в определённый момент путались движения, рябило в глазах. Потому всё усилие на его неуверенность. Чтоб мазал.
А, в-третьих,
я уже хорошо вычисляю вражеских магов, командиров, потому пробую направлять подавление точечно, на конкретную машину. От воздействия не спасает лобовая броня, поставил себе задачу «выбивать» танки противника с тысячи метров.Пока результат скромный — враги гаснут на дистанции в полкилометра. Хотя и это хлеб, для моего «выстрела» совсем не нужно поворачивать башню, хватает поворота перископа. И вторая пушка танку точно не повредит.
Так это только рысье подавление — оно лежало сверху. А есть же и другие тотемные воздействия и другие заклинания! Хорошо понимаю, что всё мне не объять, потому рассказал о своих опытах пацанам.
У них загорелись глаза! Ребята, кажется, думали, что их участие сводится только к усилению бонусов, а тут командир сам предлагает исследовать такие интересные вещи!
Однако две недели фронта быстро закончились. Оба батальона пригнали танки на станцию, машины моего батальона поедут в одну точку, Коли Сопрынина в другую. И предстояло парням ехать куда-то на грузовиках, я с Николаем тепло попрощался. Обнял парня, как всегда на войне, возможно, что последний раз в жизни.
А нам до Москвы подали поезд из товарных вагонов и одного штабного, плацкартного. Ехал и по своему обыкновению грустил. Вот уж не думал, что будет неловко оттого, что я привыкаю к войне. Оказывается, страшная война в основном состоит из рутины, и в ней приходится выискивать интересное…
Приехали в Москву утром в середине недели, в будни. Однако первый день даётся парням для обустройства и решения возможных бытовых вопросов, а я тоже не рыжий. Сразу после доклада майору Антонову о прибытии вызвал машину и поехал в загородный дом видаться. Только традиционно уже зашёл в коммерческий магазин.
Дома расцеловал Миланью и с ней и лечащим врачом обошёл увечных солдат. Они говорили, что рады меня видеть или слышать живым, и спрашивали, что нового на войне. Я говорил, что на войне всё, как всегда, громко и опасно для жизни, и мужики глубокомысленно кивали.
Зашёл в детскую посмотреть на малышей. Светка и Ванька снова мне обрадовались, хватали за уши и орали:
— Папа! Киса!
В обед покормили в столовой меня, Валеру и шофёра, да мы поехали в Центр. Совесть тоже надо иметь, до ужина работал в кристаллотеке. Вот в столовке лидер рысей Тимоша мне и сказал, что это очень хорошо, что я уже съездил домой. Значит, в ближайшее воскресенье могу прийти на утренник в детский дом, как фронтовик и основатель фонда.
Идея эта радости не вызвала, моё страшное лицо даже вытянулось, и Тимофей поспешил сказать, что это моя обязанность. Детям важно видеть настоящих живых героев, и кто-то должен подать другим фронтовикам пример, а то они очень трудно уговариваются. Так лучше меня примера не придумать.
— А сам ты на утренниках бывал? — спросил я угрюмо.
— Я ж не как некоторые! — воскликнул Тимофей. — Ходил уже целых два раза!
Быть, как всякие, мне не хотелось, к тому же могут обвинить в боярском зазнайстве, и я сказал:
— Хорошо, съезжу.
Тогда перспектива ещё казалась отдалённой, после ужина ждал традиционный магический обряд, и вечером я повёл Дашу в «Савёловский». Потом совсем начались трудовые будни.
Пацаны всерьёз начали разбираться в боевой магии и все сошлись на одном способе проверки и развитии — драка стенка на стенку. Ребята у меня серьёзные, но даже им ничего против меня не светит, на этом основании я попробовал откосить.