"Фантастика 2024-161". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
Так как корпус бомбы делался под окись этилена, которая куда как легче тола, то залить в этот корпус взрывчатку было нельзя – бомбу самолет после такого не поднимет. Поэтому на заводе аккуратно отлили пятитонный заряд из гексогена с толом, алюминиевой пудрой и церезином, затем эту отливку Вера (вдвоем со Славой Бачуриным, так как операция была исключительно опасной и требовались действительно очень умелые специалисты) покрыла пятимиллиметровым слоем флегматизированного октогена, все это «завернули» в оболочку из жесткого пеноуретана (такого же, из которого делалась теплоизоляция в холодильниках) – и вот такую штуку запихнули в корпус бомбы. После чего ее (бомбу то есть) очень аккуратно подвесили в бомболюке самолета.
Но стекла в городе остались целыми. После проверки всех систем бомбу так же аккуратно с самолета сняли и упаковали в специально подготовленный железнодорожный вагон. Вера, проводив этот вагон взглядом, отправилась обратно в Москву, к мужу и сыну: ее работа закончилась. Причем, как она надеялась, закончилась работа на текущую войну: все, что она сделать могла, она сделала – а для остального… ну не зря же она столько лет специалистов обучала?
В Москве у Веры тоже дел набралось немало, причем совсем не в университете. На Лабораторном заводе закончилось изготовление нового комплекта оборудования для печати цветных пленок способом «хромовой желатины», и этот комплект был установлен в специально выстроенном рядом с заводом здании, в которое была переведена студия «Диафильм». Вообще-то студия в основном выпускала диафильмы учебные или пропагандистские, и в очень небольшом количестве детские – но детских там делалось мало из-за отсутствия «производственной базы», а с новой техникой студия могла бы выпускать не «чуть больше миллиона» фильмов в год, а миллионов так пять, причем цветных. И на пути обеспечения «счастливого детства» встали две проблемы. Первая – в стране диаскопов делалось исключительно мало, но эта проблема была в принципе решаема, и решаема быстро. А вот вторая проблема была куда как более сложной: выпускать было нечего.
Детский отдел Госиздата территориально размещался в Ленинграде, и там детские писатели творили… много всего, но ориентированного исключительно «на бумагу». А создавать что-то «под диафильмы» было просто некому. То есть не было еще соответствующей «культуры». Так что товарищ Старуха решила эту проблему «решать местными кадрами» – и отправилась прямиком к художнику с «Союзмультфильма» Владимиру Сутееву.
– Я не понял, что вы от меня хотите? – поинтересовался Владимир Григорьевич, когда Вера вкратце изложила ему свои пожелания. Очень как-то неприветливо поинтересовался, ведь его оторвали от работы.
– Я хочу от вас получить миллион забавных картинок для детей. Даже не миллион, а многие миллионы, которые будут напечатаны на студии «Диафильм». Но чтобы напечатать там миллионы, нужно, чтобы кто-то вроде вас сначала нарисовал их несколько сотен.
– А почему вы ко мне пришли?
– Потому что обычный художник одну картинку рисует неделю, а художник-мультипликатор их рисует сотнями в день.
– Вы тут ошибаетесь, сотнями в день их рисуют художники-аниматоры…
– Да мне плевать, я просто знаю, что вы сможете нам нарисовать эти сотни картинок очень быстро.
– И на какую тему рисовать прикажете? – о статусе незваной гости он уже знал, его, когда в кабинет директора так срочно вызвали, про звание Старухи сообщили. То есть про то, которое прочитали в Верином документе: на студию Вера пришла с удостоверением замначальника Госкино.
– Я никому ничего не приказываю, я просто прошу. Другое дело, что некоторые люди мои просьбы воспринимают приказами – но это к вам не относится. В творчестве-то вообще приказывать нельзя, оно или творится, или нет. Вы творить точно умеете…
– Ну хорошо, просите. Но все же было бы неплохо хотя бы тему узнать, нам, мультипликаторам, руководство для
фильмов заранее сценарии дает.– Ага, как же! Я даже не буду ехидным голосом уточнять, кто писал сценарий к «Улице поперек» и был режиссером фильма. Но раз вы так жаждете руководящего пинка сверху, то уточняю задание: народу нужны сказки для маленьких детей. Лет так от трех и до… лет до десяти. Чтобы дети смотрели на красивые картинки, видели под картинками буквы, слагающиеся в простые слова и предложения…
– Не совсем вас понял…
– Ну хорошо, тогда – исключительно для того, чтобы вы осознали, что мы от вас ждем, для начала проиллюстрируйте такой рассказик, причем на каждое предложение нужна отдельная иллюстрация. Цветная, красивая и забавная. Итак, слушайте и запоминайте: жили-были три котенка, черный, серый и белый. Три котёнка — чёрный, серый и белый — увидели мышь и бросились за ней! Мышь прыгнула в банку с мукой – котята за ней! Мышь убежала, а из банки вылезли три белых котенка…
– Действительно, забавная сказочка, и иллюстрации… вы говорите, к каждой фразе?
– Это для диафильма, там под картинкой можно поместить текста всего одну-две строчки. Ну три максимум, просто маленьким детям будет уже читать такое трудно. Потом мы, наверное, это и в виде книжки издадим, но диафильмы просто делать быстрее.
– Понятно… я думаю, что в воскресенье я вам такие картинки нарисую. То есть за два воскресенья. А как насчет…
– Оплата как автору книги, с надбавками как иллюстратору и редактору. Мало не будет.
– Спасибо, конечно, но я не о том. Я насчет размера диафильма. Мультфильмы мы все же в кадрах считаем, но один наш кадр – это до сотни кинокадров…
– Поняла. Диафильм должен содержать, не считая служебных, от тридцати до шестидесяти кадров, я думаю, что оптимальным размером будет от сорока до пятидесяти. Вы уж извините…
– Да ничего, ничего!
– Вы уж извините, но я считаю исключительно размеры в метрах и оцениваю эти размеры исходя из размера тракта гидропечатной машины. Но на самом деле вы можете на мои слова внимания не обращать: пленка сейчас стоит такие копейки, что даже пара десятков пустых кадров на ленту при печати цену не задерет, а пленка к тому же легко перерабатывается… на такую же пленку, например. Так что и меньше не особо страшно, и больше: нужно будет, то разделим один фильм на два. Главное, что диафильмы увидят не десятки тысяч детей, а миллионы – и на в том числе и ваших диафильмах будет воспитываться подрастающее поколение советских людей. Правильно воспитываться. Но я бы хотела, чтобы вы все иллюстрации сделали как можно быстрее. Не через два воскресенья, а через два дня.
– Но у меня все же есть работа, которую необходимо выполнить. Да и дирекция меня не поймет, если я в рабочее время…
– Поймет. Очень даже поймет, а потом прибежит, будет вас благодарить и в ножки кланяться . Потому что вы этой работой построите для студии новое здание, оборудованное по последнему слову техники. А заодно – и жилье для всех работников студии.
– Госкино внезапно разбогатело и не знает, куда деньги потратить?
– Вообще-то в Госкино я для души работаю, еще книжки пишу…
– А, так это вы написали «Неизвестный с хвостом»? Видел, очень неплохая книжка получилась, из нее можно прекрасный мультфильм сделать.
– Нельзя.
– Почему?
– Не хочу. А не хочу потому, что в книжке много именно авторского текста, и без потерь ряда смыслов ее на экран перенести не выйдет. Впрочем, это неважно, я и книжки для развлечения пишу. Для развлечения детей – а так я первый заместитель Председателя НТК. И, кстати, новое здание для «Союзмультфильма» НТК уже строит, рядом с новеньким зданием «Диафильма». Но если «Диафильм» выпустит ваши сказки и заработает на этом кучу денег, то было бы преступлением не потратить их с пользой для советской детворы.