"Фантастика 2024-164". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
— Ты только не забывай о Первом. А то он тебе вмиг голову с плеч… — сказал Аким и следом добавил, окинув меня уважительным взором: — Хотя, может и не вмиг. От тебя нынче прям разит силой. У меня аж перья дыбом стоят.
— Это пока не сила, а лишь отголоски силы. Мне страшно подумать, какой мощью обладает тот же бог войны Эсмир, что господствует в пантеоне богов ящеров. Вот у него сила, так сила.
— Тоже верно, — согласился Аким, взлетел в воздух и уселся на парапет, с которого посмотрел на толпу верующих. — А религиозные войны здесь уже начались?
— Пока нет, хотя, конечно,
— Таких людей не переубедить, а даже если бы можно было переубедить, то их слишком много. Замучаешься переубеждать, гар-р-р, — подвёл итог Аким.
Мы немного помолчали, а затем фамильяр посмотрел на закат и вздохнул.
— Чует моё сердце, что беспечные деньки со славными кутежами и беспределом закончились. Раньше мы отвечали только за себя, а теперь на твоих плечах будут судьбы миллионов людей. Ты же это понимаешь?
— Понимаю, — кивнул я, почувствовав, как на душе заскребли кошки.
Ответственность была огромной, от неё бросало в дрожь, но я не мог отступить от своих планов и довольствоваться ролью младшего бога смерти. Я хотел забраться на божественный Олимп.
— Знаешь, мне кажется, что тот же Рябой стал счастливее тебя, — философски проговорил фамильяр. — Да будто бы все стали счастливее тебя. Стоцкий обрёл вторую молодость и с азартом развивает княжество. Синявская забралась на трон княжества. Бульдог — важный человек, уверенный в себе, а ведь совсем недавно он был чёрным охотником, которого бросила блудливая жена. Ректор открыл в себе новые таланты и перевоплотился чуть ли не в чекиста. Чернов сумел добиться любви всей своей жизни и теперь с Коломейцевой. Не удивлюсь, если узнаю, что и мимолётно служивший тебе Пчхин после перерождения получил счастливую жизнь.
— Ага. Только матушка осталась у разбитого корыта.
— Ну почему же? Она добилась своего — сделала из тебя бога. Мне кажется, что где-то глубоко в душе она гордится тобой. Может быть, она даже больше гордится не тем, что ты стал богом, а тем, что ты чётко и без страха дал ей понять, что ты не будешь служить ей, а пойдёшь своим путём.
— Мне без разницы, что она думает, — честно ответил я, встав с шезлонга.
Подошёл к краю пирамиды и посмотрел на запрудившую площадь толпу. Люди в унисон восхваляли меня, делая ритуальные знаки. Они взмахивали правой рукой, будто бы рубя кого-то невидимым клинком. Это было изобретение ректора. Данный жест символизировал то, что искренне верующий в бога Абрата может с помощью своей воли и веры перерубить любое препятствие.
— И что ты намерен делать дальше? — с интересом спросил Аким, уцепившись коготками за парапет и расправив крылья навстречу лёгкому ветерку.
— Много чего. Столько, что даже слегка страшно. Но мне всё по плечу. Уверен в этом. Меня ждёт блестящее божественное будущее, но работы предстоит много, — вздохнул я и уставился на умирающий закат.
Вот
так же умирает во мне и всё человеческое, а освободившееся занимает божественное. Людей внизу, на площади, я уже воспринимал как инструменты, а не как личности. Они всего лишь вспышки света, быстро пропадающие во мраке, а я — костёр, который будет гореть вечно. Боги же бессмертны, ну ежели их не убить.— Да, предстоит много работы, — глухо повторил Аким и замолчал.
А я вдруг с отчётливой ясностью подумал, что завершение строительства моего первого храма, будто бы открыло новую главу моей жизни. Ту главу, о которой я не могу никому рассказать, поскольку Книга Богов не велит. Даже слегка обидно стало. По коже пробежали мурашки, сердце трепыхнулось в груди, а изо рта вылетел тяжёлый вздох.
На этом, собственно, и нужно поставить точку в истории человека, ставшего богом, в истории обманутого сына, в истории мстителя, отказавшегося от мести. Дальше начинается жизнь уже другого существа.
Решетов Евгений
Наследник фортуны
Глава 1
Лёгкий бронеавтомобиль двигался по руинам города, испепеляемого жарким восточным солнцем. Дорога была усеяна воронками от бомб, а по обочинам кое-где чернела сгоревшая техника. Водитель старательно объезжал все препятствия, а иногда даже вдавливал педаль газа в пол. И тогда из-под колёс летели клубы пыли, а мощный мотор утробно порыкивал, словно хищный зверь.
— Счастливчик, когда домой? — устало спросил у меня Генка и снял шлем.
Он восседал рядом со мной на заднем сиденье, а на его коленях лежал «калаш».
— Через пару дней, — приподнято ответил я, внимательно наблюдая за проплывающим за окном безрадостным пейзажем. Эти места уже были зачищены, но мало ли что… Тут стоит ждать подвоха даже от подозрительно выглядящего дерева.
— К семье? — продолжил расспрашивать меня новый коллега, взъерошивая мокрые от пота короткие волосы.
— Нет. Нет у меня семьи, — отмахнулся я и проверил карманы разгрузки. Всё было на месте: гранаты, запасные рожки.
— Неужто за четверть века даже женой не обзавёлся?
— Вот, видишь, уберегло, — я показал ему палец, на котором красовалось серебряное кольцо с надписью «спаси и сохрани».
— Гы-гы-гы! — заржал он, как невоспитанный мерин.
Отсмеявшись, парень поправил броник, напялил шлем и подтянул к подбородку фиксатор, чтобы защита в случае чего не слетела с головы.
И тут вдруг раздался страшной силы взрыв, ударивший в дно броневика. Меня подбросило как грёбаную пушинку. Шлем врезался в крышу, и в шее что-то тихонько хрустнуло. Тотчас перед глазами появилась секундная тьма, а в ушах запищали сотни недовольных комаров.
Бронеавтомобиль же сперва завалился набок, а потом со скрежетом перевернулся на крышу. В салоне появился чёрный дым и защекотал ноздри химический запах гари.
— Сука! Млять! Уроды! — зазвучал истошный мат Генки. Его вытаращенные глаза излучали первобытный страх, граничащий с паникой, превращающей человека в неразумное животное.