"Фантастика 2024-164". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
— Выстрел! — наконец, прокричали сбоку, и противотанковое орудие вновь отозвалось характерным тявком. Для рыка или рева калибр у неё всё же был маловат.
— Отменно! — похвалил Геркан меткость наводчика, наблюдая при этом рикошет от бортовой наклонной брони StuG-III. Да, если на своих танках немцы всё еще применяли сплошной «кубизм», то рубка данного штурмового орудия уже могла похвастать расположением многих граней под углами. — Ещё раз!
— Выстрел! — вновь раздался выкрик командира орудия, и на этот раз снаряд не ушел рикошетом, но и не пробил 30-мм бортовой брони самоходки, как показал последовавший осмотр.
Да, увы, но модель сорокапятки образца 1937 года при условии применения кондиционного бронебойного снаряда могла бы вскрыть такую защиту на дистанции не более 800–850 метров. Лобовую же броню обстреливаемой САУ
— Теперь по той же мишени из новой пушки и усиленным патроном! — дождавшись результатов визуальной проверки, отдал приказ Александр, имея в виду модель М-42, с в полтора раза более длинным стволом, которую, вот смех-то, он смог протащить на вооружение армии опять же лишь в 1942 году. Хотя создали её еще в 39-ом не без его непосредственного участия.
Вообще, имелись у него надежды, что в конечном итоге Красной армии выйдет вовсе отказаться от легких ПТО в пользу гораздо более солидных и мощных трехдюймовок. Однако вместе с постановкой на вооружение всё новой техники, всё новых тягачей, всё новых пушек, росло и число развертываемых дивизий. Отчего избавиться от гужевого транспорта в стрелковых частях и соединениях не представлялось возможным совершенно. Не менее половины всей советской артиллерии до сих пор тягали лошадки, которым вес орудия был сильно важен. Так весь взвод из двух 45-мм пушек со всеми их зарядными ящиками и прочим имуществом перемещало столько же коняшек, сколько требовалось для передвижения всего одной Ф-22. В общем, пришлось искать очередные компромиссы и в который уже раз доказывать правильность подобного поступка другим. Заодно протаскивая на вооружение новую, солидно облегченную, 76-мм полковую пушку, выполненную на том же лафете. И, в отличие от той же ОБ-25[1], что появилась в войсках РККА в 1943 году, как то помнил Геркан, эта новая полковушка имела уже полуавтоматический затвор. А разработка к ней кумулятивного снаряда, давало таковому орудию еще и превосходные противотанковые свойства. Впрочем, как и только-только принятой на вооружение ДРП-1 — 76-мм динамо-реактивной пушке.
Как шутил над самим собой Александр — непосредственно окунувшись с головой во все проблемы производства танков, он так возненавидел это дело, что мигом решил переквалифицироваться в противотанкиста. И что-то в этом действительно было. Сосредоточившись на несколько зависшем в РККА вопросе борьбы с танками, он вовсе забросил собственную инженерную работу в сфере бронетехники, выдав напоследок лишь проект «шушпанцера».
Прекрасно осознавая, что в ближайшие годы насытить войска полугусеничными БТР-ами у страны никак не выйдет, он разработал простейшую бронировку для серийных грузовых автомобилей марки ЗИС — бронекабину с бронекузовом, как это делали в блокадном Ленинграде в той истории, что уже никогда не должна была повториться. Как результат — в ближайшие год-полтора все танковые и мотострелковые дивизии виделось возможным пересадить на броню. Пусть большей частью на такую — импровизированную. Во всяком случае, все боевые подразделения уж точно. Чего покуда себе позволить не могли, ни немцы, ни американцы, ни французы, ни тем более кто-либо еще.
В остальном же, помимо выполнения непосредственных обязанностей руководителя «танкового главка», он начал больше заниматься проблематикой противотанковой стойкости основной массы войск, чего так сильно до сих пор недоставало Красной армии.
На него за это, конечно, порыкивали из Генерального штаба РККА, чтоб не лез не в своё дело со своими «завиральными» идеями. И без него умных людей имелось в достатке. Но всё-таки порой присматривались к дельным предложениям. А то вон, «авиаторы», попытались было навалиться всей гурьбой и задавить Геркана массой, но проведенные совсем недавно испытания тяжелых зенитных пулеметов и авиационных пушек расставили всё по своим местам. И теперь «общипанные орлы» в его сторону вовсе опасались смотреть, дабы не нарваться на предупредительный окрик с самого-самого верха. Ведь «вразумляющий подзатыльник» они оттуда уже успели отхватить. Если не все, то многие. Хорошо хоть без арестов и расстрелов обошлось, как это вполне себе могло случиться еще года три-четыре назад.
— Бам! — на сей раз отозвалась длинноствольная 45-мм пушка образца 1942 года, и первым же снарядом проделала сквозную
пробоину в бортовой броне всё той же терзаемой противотанкистами немецкой самоходки. О чём, сияя улыбками, сообщили метнувшиеся к мишени артиллеристы. — Бам! — спустя еще четверть часа дала о себе знать она же, но уже с новой позиции, откуда виделось возможным бить точно в лоб StuG-III. И вновь расчету ПТО можно было праздновать успех — пусть на самом пределе возможного, но полсотни миллиметров брони также оказались пробиты с той же дистанции в 1 километр.— Со старыми патронами она такой же результат не демонстрирует, — покачал головой маршал Кулик, с которым у Александра складывались очень непростые взаимоотношения. Из-за того, что командарм 1-го ранга Семён Константинович Тимошенко до сих пор не сменил на посту наркома обороны Ворошилова, во многих структурах, вроде ГАБТУ и ГАУ, продолжали руководить делами и процессами всё те же старые управленцы, но никак не ветераны боевых действий. И это, с одной стороны, не сильно позитивно сказывалось на преобразовании советской армии в нечто гораздо более боеспособное. С другой же стороны, позволяло Геркану пропихивать на вооружение те системы, которые он сам считал крайне необходимыми.
Взять того же Кулика! Раз за разом Александр «тыкал пальцем» во всё новые и новые упущения 1-го заместителя наркома обороны, вовсе не ловившего мышей. И потому был тем особо нелюбим. Однако, своими собственными глазами видя эффективность предлагаемых «танкистом» решений, Григорий Иванович, зачастую нехотя, соглашался с позицией «надоедливого краскома». Ведь именно подобного подхода — предоставления на его утверждение уже готового и опробованного решения, он и добивался от своих подчиненных всё время своего пребывания на высоких должностях. Чем и пользовался руководитель «танкового главка».
— И что тут удивительного? Заряд-то там пороховой поменьше будет. Вот и не может показать подобный итог. Это же логично, — разговаривая только с Куликом, краском не стеснялся своих пролетарских манер и потому просто развел руками.
— Придется принимать на вооружение еще один усиленный унитар. От этого в войсках неразбериха может возникнуть. Начнут совать его в старые орудия и примутся их тем самым гробить. — Пробурчал недовольно заместитель Ворошилова, поскольку сам он выступал за внедрение на вооружение новой, 57-мм, противотанковой пушки, которая могла бы играючи бороться даже с новейшими тяжелыми танками немцев, которых, правда воочию пока еще никто не видел. Но которых заранее опасались. И, между прочим, правильно опасались!
— Навряд ли, — в который уже раз не стал соглашаться с собеседником Геркан, чем неимоверно злил вечно уверенного в своей исключительной правоте Кулика. Уж больно у того великое имелось эго и чувство собственной значимости, чтобы не обращать внимания на постоянно проскакивающее в интонации Александра этакое снисхождение к его позициям по тем или иным вопросам. — У нас сейчас параллельно применяются унитары к полковушке 27-го года, дивизионке 1902/30 годов и Ф-22, которые физически возможно запихнуть в казенники всех этих орудий, но которые совершенно разные по мощности порохового заряда. И ведь не путает никто! Видать, не совсем уж дурные люди приходят служить в нашу советскую артиллерию. Или вы имеете иное мнение? — ехидно так поинтересовался краском у некогда «главного артиллериста», загнав собеседника своими словесами практически в угол. Уж себя-то самого называть дураком Григорий Иванович совершенно точно не собирался. Как и расписываться в том, что под его управлением в ГАУ и вообще в артиллерию просочись какие-то непроходимые тупицы, что не умеют даже читать надписи на ящиках с боеприпасами.
— Нормальные люди приходят. Поумнее прочих! — окрысился в ответ первый заместитель наркома обороны. — Но новый выстрел и новая пушка не изменят сложившуюся ситуации, когда наше основное противотанковое орудие более не способно бороться с танками противника на наиболее комфортных дистанциях боя.
— Что я могу вам на это сказать? Ситуация имеет целых два решения! — продемонстрировал «танкист» своему визави два пальца в форме латинской буквы V. — Или вводите в боекомплект каждой пушки подкалиберные снаряды с сердечниками из твердосплавных марок сталей. Или вводите усиленный унитар для всех орудий, а на старые пушки прикручивайте компенсирующие увеличенную отдачу дульные тормозы. Как это реализовано на чехословацких 47-мм противотанковых пушках, что ныне поступают на вооружение Германии.