"Фантастика 2024-164". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
– Да кто вам такого наговорил? Почему это я вам что-то могу запретить? Трувор, хоть ты мне разъясни, что тут такое происходит? – повернулся к подошедшему князю.
– Понимаешь… – замялся он.
И этот туда же.
– Полюбили они друг друга, вот и весь сказ. А графине кто-то наплёл, что ты её себе как добычу, пленницу, привёз и держишь в золотой клетке, – успокаивающим басом ворвался в сумятицу разговора незаметно подошедший волхв. – Кто наплёл, это я ещё разберусь, мало никому не покажется. Трувор же не знает, как к тебе подойти с разговором, не хочет между вами становиться. Если бы твоя гостья в свои крепкие ручки разговор не взяла, так бы и ходили все в неведении. Уразумел? Отпускаешь графиню? Что? Да соберись ты уже, видишь, как люди переживают, ответь им, мол,
– Отпускаю. Живите в ладу и совести, да по правде… – послушно повторил я вслед за волхвом. Посмотрел на вспыхнувшее радостным румянцем лицо девушки, на счастливого князя, довольного волхва и пришёл в себя.
– Графиня, а кто вам сказал, что вы моя пленница?
– Оставь, Владимир, я разберусь. Не мешай людям радоваться. И пойдём-ка, побеседуем, у меня несколько вопросов к тебе появилось… – Волхв подхватил меня под локоток и почти силком увёл в сторону, выговаривая еле слышно: – Дай ты людям порадоваться, одним побыть. Судьба у них решилась, благодаря тебе встретились. Нечего мешать.
А я что? Ничего. Я же не против. В свою очередь перенаправил Будимира в сторону литейной мастерской.
– Куда это ты меня подталкиваешь? Что опять удумал?
– Перед походом я Головне новую работу задал. Вот и проверить хочу, всё ли исполнил?
– Пошли, коли так.
Ух, жара-то какая в литейке! Ничего, зато зимой тепло будет. Снова лихим чёртом подскочил закопчённый мастер, коротко поклонился волхву, повернулся ко мне, ухмыльнулся:
– Давно не виделись. По делу или посмотреть?
– По делу, по делу.
– На улице подождите, скоро освобожусь и выйду.
Быстро оттарабанил и исчез в глубине цеха. Вышли на свежий воздух, утерли выступивший пот со лба, вздохнули облегчённо. А тут и мастер появился, вопросительно глянул.
– Что с гранатами? Получилось или нет? – спросил я. Посмотрел на меня недоумённо, перевёл взгляд на волхва, задумался на миг, хмыкнул понимающе.
– Ну да. Похвастаться хочется. Плохо, что ли? – поспешил оправдаться в его глазах.
– Всё у нас получилось, – не обращая особого внимания на мои оправдания, продолжил мастер. – Рубашки ребристые, как ты их назвал, отлили из чугуна. Тут всё просто. А вот с запалами намучились, пока нужную длину фитиля подобрали. Да и сами фитили долго делали. Но получилось. А для чего одинаковую длину нужно было делать? Не проще ли на месте отрезать, сколько потребуется?
– Проще. Если время на это будет. А если нет? Хорошо. А где можно испытать?
– Мы в овраге проверяли, как будет срабатывать. Во-он в ту сторону…
– Выдай нам две, сходим, удивлю Будимира.
– Владимир, чем ты меня таким удивлять собрался? Надо ли оно мне?
– Надо, Будимир, волхв Верховный. Надо! Пошли потихоньку, а по дороге я тебе расскажу, что это мы с Головнёй придумали.
– И ведь не отвяжешься. Веди, коли так вопрос ставишь.
Вышли за ворота, прошли опушку в указанном направлении, пересекли небольшую рощицу и уткнулись в когда-то заросший, а теперь перепаханный взрывами испытаний небольшой овражек.
«А зрелищности-то не будет. Не поймёт Будимир. Так, бамкнет что-то и всё. Не додумал», – пришла в голову запоздавшая умная мысль.
Зря я на волхва грешил. Всё он понял, ещё и радовался новой придумке. Это же со стен крепости можно вниз в толпу штурмующих бросать эти штуки. Вот так! А вы говорите – варвары.
Проведённые испытания прочистили мне голову. События этого суматошного дня наконец-то разлеглись на своих местах в моём ошарашенном произошедшими событиями мозгу, я успокоился, пришёл в себя и начал связно мыслить. Нет, связно я и до этого мыслил, наверное, но вот то, что графиня и князь найдут друг друга, это мне и в голову не приходило. А что? Очень даже хорошо получается. Трувор у нас из Рюриковичей, графиня, с её слов, последняя из Каролингов. Это мы можем и на чью-нибудь корону в Европе свои загребущие ручки наложить, если силы у нас будут и соответствующее желание. Ну, корона-то нам не нужна… Что я тут себе надумал? Это она мне не нужна, а вот что скажут другие? Я даже замер от пришедшей
в голову мысли: это же какие открываются перспективы! А возможности и связи среди высшей знати? Хотя для этого сильно постараться придётся. Но тогда получается, что их обоих обязательно нужно будет ко дворам представить? Без этого никак. Стоп, стоп, стоп, надо взять паузу. Мысли как блохи скачут. Возможные плюшки династического брака будоражат воображение. Это же… Всё-таки нужно взять паузу, переключиться на что-нибудь другое, а потом ещё раз в спокойной обстановке хорошенько всё обдумать. Так, что тут у нас? Почему это Будимир так весело на меня смотрит? Что опять случилось?– Я что-то пропустил? Прости, задумался.
– Вижу, что задумался. Даже представляю, о чём. Возможности новые увидел, думаешь, какую пользу они могут нам принести?
– Да. Что, опять у меня на лбу всё написано?
– И на лбу написано, и я сам так же задумался, когда с графиней поговорил накоротке. Теперь вот представляю, как я в тот момент выглядел со стороны. Что думаешь?
– Надо немного успокоиться, в себя прийти после таких новостей. А вот чуть позже можно и поговорить обо всём произошедшем.
– Договорились. Я у тебя остановлюсь. В баню схожу. Вот потом и поговорим. Трувора обязательно позовём, послушаем, что он скажет, какие у него мысли и планы.
– Да какие у него сейчас могут быть мысли, кроме всем известных?
– Не болтай глупости. Князь – муж государственный, личное у него всегда на втором месте.
– Успокойся, ишь, разошёлся. Шучу я так.
– Глупая шутка.
– Сказал же, прости. Не подумал.
– С Рюриком могут сложности начаться.
– Да. Там Гостомысл сильное влияние оказывает. Ему только и видится, что его внуки будут над всеми стоять.
– Есть у меня кое-какие мысли, давно уже об этом думаю.
– Что?
– Ему же что приснилось? Что род его не пропадёт, а наоборот, разрастётся и в силу войдёт, так?
– Так. А-а, ты хочешь сказать, что можно…
– Да. Новгород город торговый, он таким всегда был, с самого основания. Посмотри, какие там люди, у них же всё вокруг торговли крутится. Вот пусть и дальше в этом направлении и идут. Из купцов хорошие князья не получатся, они же только о своей мошне думать будут. Что им до остальных, до простого народа, до своего княжества? Ничего. А сам знаешь, чем больше хапаешь, тем больше хочется, аппетит растёт. И вокруг себя таких же соберут. Нет, сами-то будут хорошо жить, и даже очень хорошо, а вот остальные люди как? Думаю, никак. И дальше так пойдёт.
– Но Рюрик – не торговый человек. Он воин.
– Не торговый. Воин. Это да. Был. Хотя, как воин он слаб. Погоди, я про другое хочу сказать. Почему он согласился на новгородский стол сесть? Да потому что отовсюду его выгнали, даже с Рюгена выперли. Всю дружину потерял, вспомни, с каким остатком заявился? Это Новгороду повезло, что он на Псков напал, так бы собрал дружину, ополчение и отправился отбивать назад Аркону. И положил бы почти всех бесславно… Вспомни, что у нас под стенами произошло. Пришли без разведки, растерялись. Потом замятня в лагере, порубили друг друга, бунт в Новгороде. Вспомнил? Какой из него вождь. Бояре в уши напели, чужое мнение собственное перевесило, вот и получилось то, что получилось. Сейчас Олега слушает, пока у него порядок. И вырезал немного крамолу. Надолго ли? Была бы власть крепкая, разве случилось бы такое? Нет!
– Это твои знания?
– Они. Читал об этом когда-то давно. Интересно было.
– Да, понимаю теперь, почему ты сейчас говорить не хочешь о произошедшем.
– Пусть в голове уляжется, успокоится. Ну что, пошли домой?
– Пошли.
Ненадолго хватило Будимира. Буквально через несколько шагов приостановился и повернулся ко мне:
– А у вас разве не так? Не как в Новгороде?
– Нет. У нас все решения принимает совет, и только после обсуждения. В совете же все представлены. И купцы, и воины, и ремесленники. Даже волхвы и то в него входят. Не говоря о строителях, пахарях и посадских. Кого в нём только нет, и все – выборные. Да ты же сам на совете был и всё своими глазами видел. У каждого равный голос.