"Фантастика 2024-167". Компиляция. Книги 1-26

Меня почти сразу же посетила вполне логичная догадка, которую подтвердил бес. Он проговорил, подходя к столу:

— Твои хорошие поступки и плохие. Сейчас поймёшь.

Он протянул лапку к демону, и тот вложил в неё округлый чёрный камушек, после чего Димон передал его мне. И как только мои пальцы коснулись камня, так я сразу же увидел себя на площади Иерихона, где вокруг меня скакали обманутые мною люди, которым я сказал, что пошёл в башню, имея всего одну жизнь.

Я отдёрнул руку, и видение мигом исчезло, оставив после себя привкус досады. И к стыду своему, я должен сказать, что чаша с чёрными камешками постепенно перевешивала ту, на которой были белые голыши. Но всё же я с надеждой произнёс:

— А если хорошие поступки перевесят, то я не попаду в Ад?

— Угу, — проронил бес, улыбаясь всё шире с каждым новым чёрным камешком, появившемся из мешочка.

— И куда я тогда? В Рай?

— В Рай? С такой-то жизнью?! — не на шутку удивился Димон. — Нет, тебя отправят на Землю, доживать свой век.

— На Землю? А если бы я полностью прошёл Чистилище, то попал бы домой без этих взвешиваний?

— Неа, — бросил бес, поковыряв в зубах ногтем большого пальца. — Ты, похоже, так ничего и не понял, хотя подсказки были повсюду. Да что там говорить. Старая карга Феодотия тебе прямым текстом сказала, что вы все, светлые или тёмные, смотрите не туда. Главное в Чистилище не пройти его или завалить побольше противников, а поступки! По ним и будет решаться, куда после смерти отправится человек. А рано или поздно умрут всё. Чистилище бесконечно.

— Вот оно что, — ошарашенно протянул я, а следом выпалил: — А как же солнечный камень?! Хотя любой, владеющий им, наверное, когда-нибудь лишится его, а потом помрёт. Да и бессмертие того упыря из сгинувшей столицы, скорее всего, тоже не стопроцентное. Так ведь?

— Правильно рассуждаешь, — согласно качнул головой бес и залихватски подмигнул мне, покосившись на горку тёмных камней, кои превышали светлые. — Среди этих дурных поступков явно есть и те, на которые я тебя толкнул.

— А ведь ты говорил, что я вернусь на Землю, если буду слушать тебя, — прошипел я, сжав бесплотные кулаки.

— Врал. Бессовестно врал, — признался Димон, паскудно усмехнувшись. — У меня работа такая. Я искушаю светлых, а ангелы пытаются завуалировано наставить на путь добра тёмных.

— Не понял… — протянул я.

— А что тут непонятного? В Чистилище всё наоборот. Тёмные игроки — это те люди, которые при жизни больше сотворили добрых дел. А светлые, соответственно, поболее наворотили грязи, так любимой моему сердцу. Хотя на самом деле вы недалеко ушли друг от друга. Я бы назвал вас полосатыми, а вот истинно светлые и тёмные — те сразу попадают в Рай или Ад. Хитро придумано, да?

— Очень, — вынужденно согласился я. — По сути, бесы искушают, а ангелы — наставляют. И ведь все игроки реально думают, что они являются светлыми или тёмными. Да я сам столько нашёл грехов, что аж стыдно стало. А оно вон как вышло. Оказывается, я был больше светлым, чем тёмным, но, Чистилище, кажись, испортило меня, — грустно закончил я, глядя на горку тёмных камней, и через силу добавил: — Слушай, Димон, а ты не окажешь мне услуга по старой памяти?

— Какую? Найти не такую горячую сковороду? — глумливо улыбнулся тот.

— Нет. Расскажи об Искре. Что с ней стало после того, как меня убили? Надеюсь, ей хватило ума свалить в город?

— Ну, как тебе сказать, вообще-то, она погибла, пытаясь спасти тебя, — ехидно произнёс бес. — Те оглушённые игроки как раз пришли в себя и убили её. Но ты не переживай. Вы скоро встретитесь в Аду.

— Несправедливо, как же несправедливо, — горько прошептал я, чувствуя, как меня раздирает огонь, рвущийся из груди.

— Вы сами творцы своей судьбы, — философски изрёк бес и напряжённо посмотрел на демона, который положил на весы последний камешек и убрал мешочек. А вот рука светлого всё ещё была в его мешке, но меня сейчас от Ада может спасти только что-то крупное, больше куриного яйца. И вряд ли я совершил что-то столько значимое.

И вот рука ангела вынырнула из мешка, и в ней оказался светлый камешек, который слабо светился и был как раз схожего размера с куриным яйцом.

Димон тут же разочарованно прошипел:

— Ты не только не убил эту подлую тварь, но ещё и не дал ей умереть!

— Алису? — сразу же смекнул я, заворожённо глядя на то, как ангел бесстрастно положил камешек на весы, и чаша с добром чуток перевесила плохие поступки.

Ангел и демон тотчас исчезли, а Димон нехотя пробормотал:

— Теперь меня лишат премии. Ну, прощай, Ад-Рей. Ты сумел удивить меня. Мало кто может справиться со своим главным испытанием. А Алиса была именно им, как, собственно, и ты для неё. Откажись она от идеи убить тебя и получила бы такой же камешек, — вздохнул бес и задумчиво добавил без всяких кривляний: — Мда. Как всё-таки много пересеклось испытаний в тот миг, когда вы все встретились недалеко от Рыбачьего. Крошка Лана, которая убила тебя, а ведь могла простить. Ефим с его ненавистью к Алисе почему-то в последний момент решил уговорить тебя спасти её, а ведь мог просто промолчать. Да и Искра пожертвовала своей жизнью ради тебя, а ведь во многом оказалась в Чистилище именно из-за эгоизма и порывистости. Раньше таких вообще за оградой хранили. Эх. Ну, теперь посмотрим, что отчебучат Пашка, Лео и Тила.

Я попытался что-то произнести, охваченный неимоверным облегчением, но меня вдруг накрыл ослепительный свет и унёс куда-то высоко-высоко.

Эпилог

Когда мне удалось разлепить веки, то я увидел косой лунный свет, который падал через забранное решёткой окно палаты. Я попытался встать с холодного пола и зашипел от боли, прострелившей голову. Не хреново я так приложился. Надеюсь, хоть ничего не разбил? Как же меня так угораздило? Кажись, я перенервничал и потерял сознание, как какая-то впечатлительная барышня. Надо бы голову проверить на предмет целостности.

Я нащупал здоровенную шишку, а затем услышал скрип, с которым открылась толстая дверь, покрытая белой потрескавшейся краской.

В палату вбежала встревоженная медсестра лет двадцати пяти. Я сразу же подметил, что она была весьма недурна собой. У неё оказалось красивое лицо, высокие скулы, роскошный водопад чёрных волос, густые ресницы и пухлый алый ротик. А ещё из декольте белого халатика выглядывала пышная грудь.

Девица мигом подскочила ко мне, нагнулась и протараторила:

— С вами всё в порядке? Почему вы лежите на полу?

— Я… я… — начал я заикаться, глядя в эти бездонные зелёные глаза. Мне казалось, что я их уже видел, когда-то давно в прошлой жизни. Неожиданно что-то тёплое шевельнулось в моей груди, и я расплылся в глупой улыбке.

— О-о-о, — протянула девушка с бейджиком, на котором было написано Ирина. — Да вы, кажется, не слабо ударились. Встать сами сможете?

— Не знаю, — честно ответил я, покосившись на безымянный палец её правой руки. Там белела полоска незагорелой кожи.

— Я вам помогу, — выдохнула медсестра и ещё сильнее наклонилась, чтобы схватить меня за плечо. И в этот момент из её кармана выпал пузырёк с белой этикеткой. Я мимолётом прочитал название препарата и отметил, что это было весьма сильное снотворное.

— Мощная штука, — промычал я, покосившись на пузырёк. — Вы не спите по ночам?

— Не ваше дело, — огрызнулась красавица, полоснув меня тяжёлым взглядом, в котором, где-то на дне, притаилась обида, гнев и горе.

— Ладно-ладно, — прошептал я, поднимаясь с помощью девушки на ноги. Она прикасалась ко мне так, словно ей было это малоприятно. — Вас бросил муж?

— Не ваше дело, — повторила она, начиная злиться.

— А может, и моё. Никто же не знает, как дальше сложится жизнь, — улыбнулся я.