"Фантастика 2024-176". Компиляция. Книги 1-26

— Ты поцеловала меня.

— В спину. По привычке. Ты очень вкусно пах.

— Хм. Ну извини. Я решил, что это сигнал к действию…

— Да ладно… И если уж совсем честно… Я всегда себе это так и представляла. Ночное свидание, которое заканчивается сексом на рассвете. Вышло, конечно, не совсем на рассвете, но…

— Зато какой был секс…

— Это да. Давненько мы так с тобой не отрывались. Честно говоря, вообще не могу вспомнить, чтобы вот так… Но я не дотянула даже до третьего свидания. Не выходит из меня приличной девушки.

— То, что ты вытворяла той ночью, приличные девушки не делают.

— Да ты тоже особо не скромничал.

— Так я и не оспариваю. И готов повторить.

— Серьезно? И что конкретно ты готов повторить?

— Прямо сейчас?

— Да.

— Хм… Ну что ж…

— Стоп. А который час? Блин, Гриша, без пятнадцати восемь! Все, закончили. Вылезай из постели. Ну, быстрее, Гриш!

— Почему? Я не хочу.

— В смысле «не хочу»? Мама сейчас приведет Майю!

— О, ужас! Наша дочь увидит своих родителей вместе. Это нанесет ей непоправимую психологическую травму!

— Нас увидит моя мама. И это нанесет непоправимую психологическую травму мне!

— Будто она еще не догадалась.

— Не знаю. Но пока молчит. Гриш, я серьезно. Давай уже! Боги! Хоть трусы и штаны натяни. И футболку. Я скажу маме, что ты ждешь Майю.

— А ты пообещай, что откажешься от иска.

— …

— Яр, ну что ты молчишь?

— Я не хочу.

— В смысле «не хочу»? Суд через неделю.

— В прямом смысле: не хочу. Мне все нравится. У нас есть няня. И мы ходим на свидания. Разговариваем. Переписываемся. Занимаемся сексом. Ты каждый день гуляешь с Майей. Ты больше не кричишь на меня. И меня уже даже не тянет к сотовому… И я перестала плакать… И мне снова так хорошо с тобой… А если я заберу иск, все снова станет как было?

— Нет. Я клянусь тебе. Все будет как сейчас. А еще мы отметим этот день в календаре красным, и в качестве подарка я куплю тебе посудомоечную машину, робот-пылесос и что ты там еще просила.

— И мы будем загружать ее по очереди.

— Как скажешь. Все, что угодно. Яра, пожалуйста. Позволь мне вернуться. Я все понял. Ты была права. Я хочу, чтобы мы снова были семьей. По-настоящему. И мы пойдем в парк аттракционов втроем. И еще повесим на стену календарь и впишем в него все то, что ты хочешь. Как у этого твоего… как его… Кови.

— Ты прочитал Кови…

— Ну, не то чтобы… Там в конце каждой главы есть краткое резюме. Это его предложение показалось мне заслуживающим внимания.

— И ты готов что-нибудь предложить сам?

— Готов.

— Например?

— Например, мы можем купить велосипеды и велосипедное кресло для Майи и кататься по выходным. Яра…

По скорости ответа Яра поняла, что он готовился. Это было слишком. Слишком хорошо. Она не верила. Да, его хватило на два месяца. Но не было никаких гарантий, что хватит еще хотя бы на один. Но эти два месяца были слишком хороши, чтобы отказаться от возможности проверить, выполнит ли он свои обещания.

— Я хочу разобраться в себе, — наконец ответила она.

Если уж и соглашаться, то брать от ситуации максимум.

— В смысле?

— Я хочу поработать с психологом. До выхода на работу.

— Хорошо. Запишись на вечернее время, я посижу с Майей.

— Правда? Ты ведь считаешь, что это все глупость…

— Яра, послушай, — он тяжело вздохнул. — Я люблю тебя. И я хочу, чтобы ты была счастлива. И если ты полагаешь, что это может помочь тебе стать счастливой, значит, надо попробовать.

Яра глянула на часы. До прихода мамы с Майей оставались считанные минуты.

— И ты больше не будешь считать меня ребенком, — тихо произнесла она.

— После всего этого уже не получается, — серьезно ответил Грач.

Яра кивнула. Как же сложно это было.

— Я заберу иск.

Гриша кинулся ее обнимать, но Яра остановила его, заглянула в глаза.

— Гриша. Это не значит, что все снова хорошо. Это значит, что мы попробуем. Это испытательный срок.

Он кивнул, а потом все же обнял ее.

— Мы справимся, — прошептал он. — Вот увидишь, мы справимся.

— Я очень хочу это увидеть.

— Обязательно справимся. Только не тащи меня на свои странные выставки.

— Ну вот, — засмеялась Яра, — уже пошли ограничения.

— Всего лишь небольшое исключение.

— Ладно.

— Я могу предстать перед тещей?

— Можешь. Но штаны все же надень.

— Это само собой. И я могу вернуть сюда все свои вещи?

— Да.

— Я люблю тебя.

— И я тебя…

И Яре вдруг подумалось, что в этом и есть их самая большая проблема.

***

В этот раз на кладбище почти не было посетителей. Сгущались сумерки.

— Привет, пап, — сказал Гриша, сел на лавочку, осмотрелся, а потом вдруг застеснялся того, что разговаривает с могилой и продолжил малость смущенно, — я что-то накричал на тебя в прошлый раз. Ты прости уж. Нервы сдали. В общем, я хотел сказать, что у меня все хорошо. Мы с Ярой снова живем вместе. И мы здорово живем. Мне нравится. Ей вроде тоже. Я тут тебе принес кое-что…

Он сунул руку в карман и достал из нее маленькую модельку машинки. Советская «Волга» блеснула отполированным бежевым боком.

— Я маму про тебя расспросил. Она говорит, ты мечтал, что вы купите «Волгу» и весь СССР на ней объедите. Но потом Андрей родился. И Борис… В общем, вот, нашел тут. Как тебе? По-моему, ничего. А мы с Ярой в сентябре хотим на Золотое кольцо рвануть. Последние два года мы что-то никуда не ездили. Сначала Яра ходила беременной, а потом Майя была совсем маленькая. А сейчас она подросла, да и в машине себя хорошо ведет. Так что если с остановками днем и ехать больше по ночам… Нормально должны доехать. В общем, я за тебя твою мечту потихоньку исполняю. Уж не знаю, насколько тебе от этого легче…

С березы над могилой сорвался лист, упал на плечо и ласково скользнул-огладил. И Григорий вдруг подумал: а что, если иногда мертвые все же бывают рады принесенным им подаркам? Хотелось в это верить.

Пена дней. Пузырь десятый.

год спустя

Мужчину, которого провели ей навстречу по коридору Отдела безопасности, Яра узнала сразу. Не удержалась и отвернулась к двери, рядом с которой в этот момент оказалась. Крепче прижала к груди сидевшую у нее на руках Майю, стараясь заслонить собою полностью, чтобы он не увидел. Вгляделась в бордовую табличку с золотистой надписью на ней. Прочитать надпись целиком не получалось, и она сосредоточилась на том, чтобы называть про себя отдельные буквы. Сердце колотилось как бешеное. Когда мужчину завели за поворот, туда, где находились камеры временного содержания, она сорвалась с места и побежала.