"Фантастика 2024-176". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
– Ты для этого отослал Варвару, да? Чтобы допросить меня?
– Какая проницательность.
Василиса улыбнулась. Но даже такое простое действие потребовало слишком много сил.
– Тогда хочу тебя разочаровать, – ответила она. – Это будут самые скучные три часа в твоей жизни.
– Да нет, – хмыкнул Кощей. – Это уже становится забавным. Оказывается, ты умеешь разговаривать, раньше все больше молчала. Может, так и до песен доберемся, м? Нет? Ну, если все так же не хочешь рассказывать, то расскажу я, а ты поправишь, если где ошибусь. Накануне полнолуния ты собрала успокой-траву, высушила ее при свете
Василиса промолчала.
– Но почему тогда ты не выпила все сразу? Это была бы очень спокойная и мирная смерть во сне, и нам не пришлось бы мучиться, откачивая тебя… Василиса, черт возьми, отвечай!
Кощей оказался над ней почти мгновенно, дернул за плечи. Василиса уставилась в его глаза, широко распахнув свои. Ни разу она не оказывалась так близко к нему. В зеленых глазах мелькали черные тени, зрачки расширились, и в них было хорошо видно ее отражение. Это завораживало.
А потом Кощей отшатнулся, словно увидел что-то неприятное.
– Ну что я тебе сделал, что ты меня так боишься? – хмуро спросил он.
Василиса нервно хихикнула.
– Ты сейчас серьезно?
– Да, Горыныч тебя задери! Я к тебе ни разу пальцем не притронулся.
– Ты похитил меня, – поясняя очевидное, прошептала Василиса. – Держал в заточении. Этого что, мало?
– Я предложил тебе стать моей женой!
И это прозвучало так, будто его предложение искупало все.
– Уж извини, если получилось недостаточно романтично, – добавил он, впрочем, явно безо всякого раскаяния. – А ты повела себя как истеричная девчонка!
– Истеричная девчонка… – повторила Василиса. – Это было не предложение. Предложения так не делают. Предложение предполагает возможность выбора.
– Какого выбора? – взревел Кощей. Едва начав успокаиваться, он снова завелся. Завелся так легко, словно уже сотню раз проговаривал все это про себя. – Как будто у тебя был выбор! Ты бы вышла за того, на кого указал тебе отец. Так какая разница? И чем я хуже всех тех, из кого твой отец выбирал? Я бы дал тебе все. А что бы дали тебе они?
– Возможность остаться в моем мире. Среди людей. Рядом с семьей. Видеть солнце…
Ей не верилось, что он правда мог не понимать. Не верилось, что он действительно мог думать, будто содеянное им в порядке вещей.
– Ну и вышла бы за меня и ходила бы гулять в свой мир сколько тебе угодно! Это ведь ты говорила, что останешься верна клятвам и мужа не бросишь.
Секунд на пять в комнате установилась тишина.
– Что? – изумленно выдохнула Василиса, когда снова смогла говорить. – Ты бы меня отпускал?
– А почему нет?
– Ты меня запер!
– Чтобы ты не сбежала из замка, в лесу ты не продержалась бы и получаса! – рубанул ладонью воздух Кощей. – Я же сказал, что ты станешь полноправной хозяйкой в моем царстве! Разумеется, после свадьбы ты бы получила полную свободу.
– Разумеется?! – Василиса попыталась привстать, но тут же рухнула обратно. Слабость никуда не делась. – Ты издеваешься надо мной?
– То есть этот пункт остался неясен? – приподнял бровь он. – Так почему нельзя было спокойно все обговорить, уточнить условия брака? Вместо того чтобы рыдать и шарахаться от меня как от чумного?
– То есть
вот как ты это воспринимаешь, как договор?– Да, Василиса, любой брак – это договор со своими условиями. И мои условия были более чем приемлемы.
– Почему тогда ты просто не пошел к моему отцу…
– Потому что я царь Нави! Как ты вообще это представляешь? Разумеется, я бы передал ему выкуп! – Кощей все-таки выровнял дыхание и добавил поспокойнее: – Я поступил согласно древнему обычаю: украл себе жену. И ты должна быть благодарна мне. Я хотел дать тебе время привыкнуть, хотя мог бы принудить к браку в тот же день. Другой спрашивать и ждать не стал бы. К своему царевичу ты же как-то привыкла. Небось, не плакала безутешно в брачную ночь… Что, за те две недели, что прошли от вашей встречи до свадьбы, у вас приключилась великая любовь?
Он зло сверкнул глазами, и Василиса порадовалась, что способность испытывать страх вернулась пока не в полной мере.
– Тебя это не касается, – сжав зубы, ответила она. – Ты превратил меня в лягушку. Три года на болоте! Я едва не забыла себя!
– Был уверен, что ты прискачешь через пару дней.
– Уверен. Ты был уверен! Иди отсюда, Кощей, пока я тебя не прокляла.
– Ты светлая ведьма, вам нельзя.
Василиса хрипло рассмеялась и тут же закашлялась: воздуха катастрофически не хватало.
– Кто тебе такую глупость сказал? Ты понятия не имеешь, что сотворила со мной Навь. Я теперь вообще не знаю, кто я. И я понятия не имею, на что в действительности способна, потому что царский дворец не самое подходящее место для ворожбы. Но сейчас мы тут вдвоем, Кощей. Хочешь проверить, могу ли я проклясть?!
– Одним проклятьем больше, одним меньше… – хмуро отозвался Кощей и вдруг зло улыбнулся. – А знаешь, это к лучшему, что ничего не вышло. Вечно плачущая жена чести мужу, конечно, не делает, но ее хотя бы можно игнорировать, а вот жена-истеричка – это уж совсем ни в какие ворота…
– Истеричка?! Да за тридцать лет я не устроила Ивану ни одного скандала!
– Что отлично демонстрирует, в каком состоянии пребывал ваш брак.
– В прекрасном! – рявкнула Василиса, не замечая, что перешла на крик. – Или надо было выйти за тебя?! Умерла бы от тоски в твоем замке, и моя могила была бы вечным памятником твоей мужниной любви.
Они застыли друг против друга, тяжело дыша.
«Убьет», – мелькнуло у Василисы. Кощей и правда выглядел так, будто готов ее убить.
– Отлично, – наконец прохрипел он. – Теперь я знаю, где ошибся. Мне стоило просто взять тебя в жены тем же вечером, консумировать брак, и все было бы в порядке.
– А-а-а, – протянула Василиса. – Так вот в чем дело. Тебе кажется, что ты поступил жутко благородно и я должна была за это благородство тебя любить и ценить. Так вот, Кощей. Нет ничего благородного в том, чтобы не насиловать. Не насиловать – это норма.
Василиса не сразу поняла, что случилось. В комнате резко стало холоднее. Тени на стенах стали глубже и резче, а лицо Кощея заострилось, и стало темнее. Она сглотнула.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – медленно и словно с трудом проговорил он. – Там, где я родился и вырос, действовало право сильного. И там ты бы давно была мертва, Василиса. После первого же «нет» была бы мертва. Впрочем, нет, не сразу…