"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Илья облизнул губы.
— Что можно сделать, Селина? Ведь возможно какое-то лечение аур…
Селина внимательно разглядывала его.
— Ты согласен, чтобы в тебе копалась старшая рогна?.. Нет, я не хочу такого позора. Однако, если позволишь, я поговорю с Наставницей.
— Ты спрашиваешь позволения? — удивился Илья.
— Конечно. Я по-прежнему ее ученица, но на первом месте обеты перед тобой. Так разрешаешь?
— Да, — не раздумывая, сказал Илья.
— Это хорошо, — молвила Селина. — Тогда я поговорю с Софией.
Она слегка прикрыла глаза, и лицо приняло мечтательное выражение — дальняя беседа
— Мне разрешено, — сказала она, — прямо сейчас.
Встав, пошла к двери, и у порога приостановились.
— Возможно, я не вернусь. Если ничего нельзя сделать, лучше расстанемся сразу. Я пришлю за вещами подругу.
— Возвращайся, Селина, — хрипло сказал Илья.
За серебристым водопадом в небо поднималась луна.
Глава 3
3. Восемнадцатый аркан: «Луна» (The Moon)
На карте изображена Луна-Геката как серебряный диск с женским очертанием. Под нею две сторожевые башни. На переднем плане пес — символ прирученной природы — лает на луну, а волк — символ дикой природы — воет на нее; звери предостерегают об опасности вхождения в сферу Луны.
Во время ее рассказа Наставница глядела в освещенный луной сад, словно подчеркивая, что их прежние отношения остались в прошлом. Когда Селина закончила, стиснув кулачки на коленях, сочувственно посмотрела на нее:
— Прости, это я виновата. Ведь знала, как непросто в наше время замужней рогне.
— А в другие времена было легче? — горько спросила Селина. — Я бы ушла сразу, зачем мне терпеть такое унижение? Но… был знак. Разве такое может повториться?
— Нет, — твердо сказала Ассоль. — Однако ты не должна слишком надеяться, это только возможность.
— Очень редкая. Я не хочу ее терять. И потом… мне нравится быть замужем. Никогда бы не подумала.
Кажется, она зарделась. Ассоль улыбнулась и покачала головой.
— Как я сказала, это и моя вина. Поэтому сделаю, что смогу. Похоже, тебе надо в полной мере стать Селайной.
Селина нахмурилась: — Не понимаю.
— Ты едва не прошла Посвящение, тогда этот путь был бы закрыт. Но что-то подталкивало меня не спешить, и теперь я вижу, почему.
— Ничего не понимаю, — вздохнула Селина. — Правильно говорят, что в браке страдает тонкость восприятия. Похоже, и я отупела.
— Ты знаешь, что мы служим женственной ипостаси Солнца мира. Но есть и другие Владыки.
— Не хочу и слышать о них, — хмуро сказала Селина.
— Я говорю не о Темных. Предвечный свет самый чистый и ясный, но есть и степени приближения к нему. Что, кроме Солнца, освещает Землю?
— Луна, конечно. Я знаю о древнем культе Гекаты, но он ужасен.
— Мы не будем говорить о самой темной из лунных богинь. Всего их три, как триедино и Солнце мира. Не смею говорить и о светлейшей, она почти сестра Предвечному свету. Но третья… Во время твоего венчания мы просили о помощи Мать-землю, однако правильнее было бы Ее. Мы не делаем этого, чтобы не принести в мир великий соблазн. Потому что она покровительствует стихии Эроса, и ее холодный огонь все же замутнен. Он будет просветлен
в конечном итоге, но пока может быть гибелен для неокрепших душ. И все-таки тебя назвали Селиной, а значит, он уже присутствовал в тебе, и теперь разгорелся ярче.Селина вздохнула: — Я чувствовала что-то. Но думала, такое томление обычно для девушек.
— Этот огонь силен в тебе, Селина. Это и сдерживало меня. Здесь большая опасность для тебя. И одновременно надежда…
— Цветок!.. — вздохнула Селина.
— Не будем об этом, — сурово сказала Ассоль. — Мы не смеем касаться замутненными помыслами Предвечного света. Ты еще можешь погасить в себе лунный огонь, и через какое-то время вернуться в обитель. Конечно, приняв серьезные обеты.
Селина опять стиснула кулаки так, что ногти врезались в ладони.
— А другой путь? — сдавленно спросила она.
— Полностью разжечь в себе этот огонь, однако не сгореть в нем. Опасность велика.
— И это поможет?
— Если не это, то больше ничего.
— А в чем опасность?
— Я знаю, что к лунной богине обращалась моя мать и другая женщина, сестра отца. Обе получили желаемое. Владыкам не чуждо человеческое, и им приятно, когда обращаются с мольбой. Как правило, этим все и кончается… если это обыкновенные люди. Но рогна — иное дело. В тебе приоткрыты спящие у людей энергетические центры. Ты — идеальный канал для потоков энергии, и недавно ты воспользовалась этим. Через тебя Владыки могут ощущать все, что чувствуешь ты, по сути жить твоей жизнью. Те, кому мы служим, никогда не воспользуются этим, а от Темных мы учим обороняться. Но здесь… Тебя могут не отпустить, Селина. Ты станешь только Селайной, безмерно соблазнительной для мужчин, но свободной от человеческих привязанностей.
Звучит жутко. В какие омуты ей предстоит погрузиться?
— Наставница, — прошептала Селина, — я смогу устоять? И… чего я достигну такой ценой?
Та закрыла глаза, и ее словно не стало в комнате. Селина терпеливо ждала. Когда Наставница снова посмотрела на нее, взгляд был грустен.
— Ты можешь достичь всего, Селина. Но можешь и все потерять. Если оступишься, я всю жизнь буду корить себя.
— Всего?.. — сил осталось только на шепот.
— Да, — твердо сказала Ассоль. — Перед тобой снова выбор, Селина. Ты не обязана соглашаться, ты свободна. Однако имей в виду, если скажешь «да», исход будет зависеть не только от тебя.
Снова выбор. Но если откажется, она все равно потеряет Илью. А так есть надежда. И еще… Но молчи! Не смей даже думать об этом.
Она разжала кулаки и положила ладони на колени.
— Я согласна обратиться к лунной богине, — спокойно сказала она. — Но как это сделать? И где?
Наставница улыбнулась, хотя, пожалуй, бледно.
— В нашем мире таких мест не осталось. Селина. Но есть мир, где она по-прежнему является в силе и славе. То, что я скажу дальше, должно быть тайной ото всех, кроме твоего мужа. За пределами нашего времени есть прекрасный мир, где время струится десятками, а то и сотнями потоков, нам доступна лишь его малая часть. Этот мир называется Сад, и так получилось, что моя мать оттуда…
Селина вернулась поздно ночью: щеки раскраснелись, а глаза блестели. Мимолетно поцеловала Илью в щеку, но сразу отодвинулась.