"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Тринадцать, — гордо сказал Хельга. — Один Рогволд зарубил семерых. Жаль, что Сувор куда-то смылся. А нам… могут попытаться отплатить, той же монетой. И тоже только холодным оружием. Так что расслабляться нельзя.
Спустились с башни и пошли обедать. Хельга заставила Метельского есть полусырую печенку, опять запивая пивом.
— Небось, Аэми кормила тебя изысканнее, — усмехнулась она, — но у тебя задача побыстрее вернуться в боевую форму. Жду, не дождусь.
После плотного обеда Метельского разморило, и вернулись в апартаменты.
— Поспи, — сказала Хельга. — Я не буду ложиться, вдруг захочется чего-нибудь. Лучше кое с кем пообщаюсь.
Метельский заснул как
— Вот так мы и живем, — сказала она. — Большинство бездельничает, однако кое-кто подает надежды. Скоро пойдем на пир. Посидим за столом, но вообще тебя хотел видеть Адольф. Ты как будто пришел в норму.
Метельский зевнул. — кто А это?
— Адольф Гунтер, наш вождь. Поговаривают, это тот самый, кто едва не захватил власть над миром в двадцатом столетии. У нас верят, что павшие воины не только пируют с валькириями [113] , но порой возвращаются в новом теле. Теория реинкарнации.
— Гм, — сказал Метельский. — Круговорот, колесо сансары. Кто-то вырывается из него, а кто-то продолжает крутиться дальше.
— Надо же, — удивилась Хельга, — не одни студентки были на уме.
113
Валькирия (др. — исл. — «выбирающая убитых»), в скандинавской мифологии дочь славного воина, или конунга, которая реет на крылатом коне…
Когда вышли на улицу, уже стемнело.
— Здесь темнеет раньше, чем на Алтае, — сказала Хельга. — Северные широты. А ты постоянно там живешь?
— Нет, в основном летом. В остальное время больше в Москве-2 или Канаде. Там тоже есть имение, но мое только на треть.
— В общем, без крыши над головой не остался, — ехидно заметила Хельга. — Везет же некоторым.
— Главное, саму бы голову не потерять.
Под ногами хрустел снежок, и в свете стилизованных под факелы фонарей место выглядело таинственно: темные арки, островерхие крыши. Остановились перед большим зданием с узкими стрельчатыми окнами.
— Дворец Одина, [114] — сказала Хельга. — Конечно, его самого тут нет. Здесь пиршественная зала, помещение для собраний и прочее.
К крыльцу со всех сторон подходил народ, поднялись со всеми в высокие сени. Хельгу хлопали по плечам, а порою шлепали значительно ниже, и пару раз она ответила оплеухой.
— Это в порядке вещей, — сказала она, раскрасневшись. — Не будь тебя, и не такое себе позволили. Приходится кое-кого ставить на место.
Вошли в зал с высоким потолком, по стенам опять светильники в виде факелов. Большой стол, вокруг него деревянные стулья.
114
Один (др. — сканд.) — верховный бог в германо-скандинавской мифологии, отец и предводитель асов
— Всё под старину, — сказала Хельга. — Только приглашения рассылают через трансиды, а то на всех мест не хватит.
Верхнюю одежду и оружие вешали на вбитые в стены крюки, шумно садились. Особого порядка не наблюдалось, но во главе стола остались свободны три стула.
— Для вождя и его гостей, — объяснила Хельга. — Кстати, сегодня мы гости. Только садиться там пока рано, посидим на скамье.
Сели на тяжелую, похоже из дуба, скамью у стены. Распахнулись
двери в конце зала, и скудно одетые девушки стали вносить блюда. Двое протащили мимо целого борова на большом подносе. На них были только кожаные нашлепки на груди и такие же переднички, так что голым ягодицам доставалось от мужских шлепков.— Ничего! — фыркнула Хельга. — Зато после могут выбрать любого мужчину, и отказывать не полагается. Даже конца пира обычно не ждут, а то мужиков развезет. Среди девиц сюда настоящий конкурс, это увлекательнее, чем во дворцах наслаждений. Как тебе такие обычаи?
Метельский пожал плечами: — Да почти везде то же самое. Тут скандинавская экзотика, где-то другая.
— Гм, — сказала Хельга. — Забываю, что при таких деньгах ты, наверное, все перепробовал.
— А вот и нет. Быстро надоедает, и хочется чего-нибудь для души.
— Это Аэми, что ли? Она вообще неживая.
— Аэми очень изысканна, в нее заложен профиль классической японской культуры. Жаль, если с нею обошлись грубо. Но знаешь… ты меня увлекаешь больше.
Гм, — опять сказала Хельга и помолчала. — Только вот изысканности от меня не жди.
Раздалась громкая музыка — «Полет валькирий» Вагнера. Открылась дверь позади трех стульев, и вошел мужчина среднего роста, с небольшими усиками под носом. Все встали и зааплодировали. Следуя Хельге, Метельский тоже встал и слегка поклонился.
Мужчина повел рукой, сел на центральный стул и поманил Хельгу. Все опять стали садиться, застучали кружки (бокалов на столе было немного).
— Приветствую, мой вождь! — сказала Хельга. Коснулась губами руки мужчины, и села справа от него. Метельскому досталось место слева.
— Здравствуйте, — представился он. — Метельский, Лон.
Было непонятно, протягивать ли руку, поэтому просто сел.
— Зовите меня запросто, Адольф, — сказал мужчина. Голос резковатый, лающий. — Мне докладывали о вас. Это безобразие, что при Мадосе такое творится. Впрочем, он обманщик и узурпатор. Получил власть в результате подлога, что доказал еще полвека назад сенатор Варламов, и мне приятно встретить его родственника. Вокруг меня собираются те, кто на дух не переносит Мадоса и его шайку. Бедняжке Хельге пришлось забраться в осиное гнездо, чтобы мы узнали их замыслы.
Подошли сразу три девицы, эти в скромных туниках. Поставили тарелки с рыбой, бокалы, налили вино.
— Рекомендую, белое рейнское, с моей бывшей родины. Изумительно сочетается с горной форелью. Рыбу я иногда ем, хотя предпочитаю вегетарианские блюда. Но здесь они не особо популярны.
Хельга подняла бокал: — Будь здрав, вождь!
Вокруг стола заорали: «Хайль вис!» [115] , хотя чокались в основном кружками. Некоторое время ели молча — действительно, вкус изумительный. Адольф ел мало, вино отхлебывал понемногу.
115
Древнегерманское приветствие — «Да сохранишь ты себя в целости и сохранности» (Прокопий, «История готов», прим. 555 г.)
— Как мне сказали, вас вызволили из Багдада. В тех местах начинается буча. Мадос коварен, одной рукой поддерживает евреев, разрешив им восстановить храм Соломона, а другой подзуживает арабов. Я думаю, его цель — снова сделать евреев козлом отпущения. Что бы не заявлял, он не любит их за упрямство — ни универсальную религию не приняли, ни его как верховного наставника. А вот чтобы создать благовидный предлог для войны, вполне сойдут. Хитро задумано, восстановить против евреев почти два миллиарда мусульман.