"Фантастика 2024-181". Компиляция. Книги 1-27

— Да, — грустно улыбнулся он.

Общее слабое место сближает, да, Юрий Владимирович?

— Как там кубик?

— Товарищи из Политбюро оценили, — порадовал новостью он. — В мае начнем производство. Здесь и во Франции, по патенту. А еще они нам, — он усмехнулся и подмигнул. — Построят завод авторучек на полтора миллиона штук в год.

— «Бик»? — спросил я.

— Он, — кивнул дед.

— Маловато будет.

— Не бывает так, чтобы все и сразу, — выдал полезный жизненный урок дед. — Свое производство тоже расширяем, хватит с этими перьями мучиться.

— Знаешь про почерк, значит, — вздохнул я.

— Всё знаю! — зловеще протянул он.

— А у тебя хороший? — поинтересовался я.

— Приличный, — поскромничал Андропов.

— Значит это твое наследство я похерил, — вздохнул я.

— Так о чем ты хотел с нами поговорить, Сережа? — велел он переходить к делу.

— Мне нужны еще три таких девушки, как Виталина, — через силу выдохнул я.

Таких больше нет.

Глаза гостей полезли на лоб.

— После подписания Конвенции я начну работать по-настоящему. Выдавать англоязычные шлягеры у меня получается — вплоть до желания «выбрать свободу» с украденной пленкой.

Андропов кивнул — понял, продолжай.

— Муслим Магомедович не женат. Да, он вполне надежен, и мировой успех голову ему не вскружит — давно привык. Однако он — наш «таран». Первый всегда собирает самые вкусные пряники и самые жгучие удары кнута. Одна — ему, в жены, беречь и пресекать провокации. Дополнительно — с какого-то момента тамошние элитарии начнут приглашать их в гости. Полезно? — запросил подтверждение.

— Очень полезно, — серьезно кивнул деда Юра, глядя на меня совсем другими глазами.

— Две других — для ансамбля из пяти человек. Сюда мне потребуется еще мужской вариант «ловушки». Есть?

— «Выберут свободу»? — предположил Андропов.

— Да. Две девушки и парень сговорились и сбежали. Двое других участников ничего знать не должны, к ним мы потом найдем новых артистов, уже обычных, и ансамбль продолжит свою деятельность. Больше — подозрительно, меньше — жаба душит за нераскрытый потенциал.

— Верно, — одобрил дед. — Трое — это реально, все пять — нет.

В горле встал ком — в который раз за этот день?

— А мы всей страной будем их изо всех сил пинать и на весь мир клеймить предателями, для убедительности.

Агафья Анатольевна подсела поближе и обняла за здоровое плечо.

— Они справятся, Сережа, — тихо заверила она меня. — Если Родине так нужно — им и ненависть медом станет.

Глава 27

Смотреть программу «Время» вместе с Генеральным секретарем — очень познавательно.

— Он хитрый, тварь! — шипел Андропов, комментируя репортаж об аресте доброй половины Азербайджанского ЦК во главе с Гейдаром Алиевым, а еще — БХСС, и, немножко, КГБ. — Отчеты шлет — вот, смотрите, этот должностями торговал — посадили. И этого посадили. И еще пяток. Мне докладывают — «идет работа!» — развел руками дед. — А он сажает, а должность — своему, типа честному, потому что земляк или родственник. Кавказ, Сережа, — грустно вздохнул. — Вечная головная боль — не получается по-другому там, сразу воровать начинают.

— Ну и сажай-расстреливай, — не захотел я проявить понимание.

— У нас работал, в КГБ, — грустно вдохнул Андропов. — В глаза мне смотрит: «Клянусь, Юрий Владимирович, через три года коррупции в республике не будет!» — передразнил он.

— Кругом одни доппельгангеры, — согласно вздохнул я.

— Сейчас еще интересней будет! — оживился дед и сел на диване поудобнее.

Показали Щелокова, который внушительно заявлял, что будет и впредь «пресекать» и «не допускать».

— О какой — настоящий кремень! Видел бы ты, что у него в квартире, Сережа! — протянул дед. — Коллекционер у нас Николай Анисимович, — перешел на дурашливый тон. — И сам художник! А что художнику дарить будут? Картины, разумеется! Немалая часть обладает самой настоящей культурно-исторической ценностью — полотну в музее место, а оно у начальничка МВД под кроватью лежит. Знаешь, почему там?

— Потому что на стены не помещаются? — предположил я.

— А там ведь два этажа! — кивнул дед и вздохнул. — Большой друг Леонида Ильича и многих других уважаемых товарищей. Но реформу образцово-показательно провел, а БХСС мы ему знатно проредили. Пусть будет пока.

По спине от этого «пусть будет пока» пробежал холодок — вошел дед во вкус.

— А еще скажут, что ты, как КГБшник, за что-то мстишь МВД, — добавил я.

— Именно! И так — у каждого второго, — снова впал в уныние Андропов и вернулся к «подаркам». — И технически — это даже не коррупция! — всплеснул руками. — От души же дарят, просто так. Ну а раз человек подарки дарит — значит он хороший, значит нужно ему помочь. У тебя же такой же принцип? — зыркнул на меня.

— Я и подарки сам дарю, и помогаю! — хохотнул я. — Но суть я понял — никто это коррупцией просто не считает, потому что это общепринятая негласная норма поведения.

— Именно! — обрадовался он. — Прав ты — бояре! Берут, потому что податное население должно оплачивать выполнение прямых обязанностей, за которые государство платит зарплату! — немного потерял он самоконтроль.

— А какая у тебя зарплата? — полюбопытствовал я.

— После избрания — полторы тысячи рублей.

— Ха-ха! — издевательски заржал я. — Так ты тупо нищий! Ай-ай-ай! — Андропов внезапно схватил меня за ухо.

Отпустив, ухмыльнулся:

— Клоун!

— Никулин тоже клоун, а его вся страна любит, — снова сослался я на авторитет. Подумав, добавил. — Карандаша не меньше. Дашь Виталинины отчеты на ночь почитать?

Лучше уместить все эмоционально тяжелое в один дань, чтобы спокойно жить дальше.

— На ночь не советую! — гаденько хохотнул деда Юра.

— Очень интересно как я со стороны выгляжу, — развел я здоровой рукой. — Что планируешь с зарубежными поездками делать?

— Она даже из дома выходить боится, Сережа. Так что придется мне ездить без «первой леди», — вздохнул Андропов.

— А у тебя же еще дети есть, — неосторожно ляпнул я, и деда перекосило. — Извини, я не хотел. Чисто по-человечески я тебе сочувствую: родители своих детей, и неважно какими они были, хоронить не должны. Я это к тому, что одинокий очкастый мужик с кислой рожей — напоминаю, табакерочник и злой КГБшник… — дед фыркнул, я продолжил. — …Выглядит, уж прости за откровенность, напрягающе. Повезло, что негативным является только первое впечатление — когда с тобой поговоришь, становится ясно, что Юрий Владимирович Андропов — со всех, кроме рожи, сторон, приятный мужик.

— Вот уж спасибо! — поблагодарил веселящийся Андропов.

— Да ладно тебе, — отмахнулся я. — Наша задача — поставить рядом с тобой кого-то, кто будет отвлекать внимание, нивелируя негативное первое впечатление. В идеале — вплоть до маленьких детей. Исключая секретного меня, семья подходит замечательно. Целовать только никого не вздумай! — сымитировал ужас.

— За кого ты меня держишь? — укоризненно вздохнул дед и заржал. — Никсон поди от радости плакал, когда узнал, что целоваться не придется!