"Фантастика 2024-181". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
— Алкоголь — зло! — со значением поднял вверх палец Кирилл.
На свою «невесту» он смотрел с ханжеским неодобрением, словно никак не мог осознать такое поведение своей «невесты».
— Ой, Кирилла, не гунди! — только и махнула рукой обычно сдержанная водница. — Мы сделали доброе дело! Сколько его сегодня уничтожили, а?!
Тот так и застыл ожидающим встречи с бампером сурикатом. Никак не ожидал он такого к себя обращений. Ну а по поводу алкоголя… да не так и много. Никто не опьянел, во всяком случае. Зато пообщались неплохо! Пока Кирилл выдавал очередную лекцию. Кажется, на этот
— А… Куда вы?! — удивленно захлопал своими пушистыми ресничками он, заметив, что направились мы отнюдь не в сторону стоянки.
Мягкие черты его слегка детского личика выражали крайнее недоумение.
— Гулять! — тут же откликнулась Кареева, одной рукой держась за талию… Иришки!
Та, кстати, отошла от шока довольно быстро. Минут через пять она уже не напоминала соляную статую. А еще через десять уже вполне на равных участвовала в диалоге.
— Она мне нравится! — заявила Рита, поймав мой задумчивый взгляд.
— Но уже поздно! — распахнул глазки Ольденбургский.
Три девушки в ответ только поморщились. Им хотелось «проветриваться», а вовсе не выслушивать нотации в исполнении человека, от гундежа которого не всякий цитрамон спасет. Да и сам парень сопротивлялся недолго (еще бы!). Так что план был принят. Мы побрели куда глаза глядят, старательно уходя от центральных улиц. Это ведь нам с Иришкой все равно! А аристократам надо репутацию блюсти и все такое прочее.
Впрочем, ушли мы не так далеко. Может быть, всего на полкилометра от места нашего застолья. То есть, побродить по ночным питерским улочкам и дворикам успели всего минут тридцать до того момента, пока не напоролись на «таможню».
— Эй, мля! — раздался довольный, предвкушающий развлечение, возглас. — А ну подошли сюда.
Вот так и состоялось приветствие.
— О! — заметила Кареева.
— Приключение! — поддержала ее подруга.
— Главное, чтобы закончилось все хорошо, — шепнула уже отвоеванная мной обратно у Риты Иришка.
— А как иначе-то? — вздохнул я. — Если приключения заканчиваются плохо, то это уже неприятности.
Кирилл не сказал ничего. Он просто испугался.
Игорек «Корка» Воробьев
— Трубы горят, пацаны, — негромко констатировал Генка-шнурок.
Корка оглядел своего «соратника». Выглядел тот хреново. Судя по его виду, парень действительно загибался. Вот только всякий знал, что речь вовсе не об алкогольном похмелье. И помочь ему могла только очередная доза. Однако в этой компании до сих пор пользовались «питейной терминологией». Так было не очень страшно от мыслей о ближайшем уже будущем.
— Вмазать бы, — вторил ему Мышь.
«Команда» расклеивалась на глазах. И ее предводителю срочно нужно было что-то придумать, чтобы найти ширево. Вернее, с поиском то проблем не было. Но вот с деньгами на «дурман» все обстояло гораздо страшнее.
— О, мля… Гля! — неожиданно оживился Пика.
Через «их» дворы как раз возвращалась с гулянки веселая компания.
— С бабами… — вздохнул Мышь.
Он присоединился к компании довольно недавно, а потому «вещества» еще не успели полностью выесть ему мозги. Он еще помнил, что нападать на парней с девчонками — западло.
— Срать, — коротко выдал Пика.
Ему хотелось догнаться.
Более его не интересовало ничего. Тем более, «старший» такой подход вполне разделял. Вернее, не было у Корки выбора. Не выступит сейчас он, упавшее знамя подхватит… да кто-нибудь! А потому Игорек набрал в хилую грудь побольше воздуха и заорал:Эй, мля! А ну подошли сюда.
Компания не побежала.
Глава 18
— Эй, мля! — раздался довольный, предвкушающий развлечение, возглас. — А ну подошли сюда.
«Да чтоб тебя!», — ответил ему мой внутренний голос с раздражением. Мне из образа выходить нельзя! А я ведь тоже хочу чуток нервы подуспокоить!
— Кажется, нам лучше уйти, — потянула меня за руку Иришка.
Ольденбургский был с ней согласен целиком и полностью, явно желая оказаться где угодно, но только не здесь. Мои же напарницы улыбались. Кажется, даже предвкушающе.
Я не двинулся с места. А чего? Ну испугался «мальчонка». Вполне себе объяснение… Не выходить же их образа? Ведь секс, пусть и очень даже неплохой, еще не повод для знакомства… Доверия, в смысле.
Ну а то что я девушку на «общую вечеринку» привел, так уж и в газетах вроде даже как-то мельком о «сверкнувшем» на приеме у Громовых Алексееве. Так что тут все в рамках легенды.
— Слышь, вы! — продолжил надрываться говорливый заводила. — Кошельки оставляем, баб сбрасываем и п***уем отсюда!
«Со всей пролетарской сознательностью!» — хмыкнул мысленно я, припомнив одну из присказок Санни. Кто такие пролетарии — представления не имею, но вот привязалось наравне с кучей других присказок и поговорок.
— Я вызову полицию! — гордо шагнул вперед Кирилл.
На него уставились и свои и чужие. Но все с одинаковым интересом.
— Че говорить, валить надо! — вкрутил тут же один из «коллег» оратора — явный наркоша в процессе ломки.
И отчего-то крепло во мне подозрение, что имеет ввиду он вовсе не «куда», а «кого». Нас в данном случае. Это для совсем непонятливых. Типа того же Ольденбургского. А то он явно еще не понял, куда именно попал. Подсказка: отнюдь не в сказку вступил, а в жизнь вляпался.
— Пойдем, а! — попросила Иришка.
— Думаешь, отпустят? — задумчиво поинтересовался я, даже забыв добавить чуть дрожи в голос.
Однако девушке, кажется, было не до моих актерских талантов. Ей было страшно. Ну тут ничего поделать не могу. И сам рад развернуться и продолжить путь в другую сторону. Но это значило только одно — куда большую вероятность получить чем-нибудь острым в спину. Все-таки компашка явно твердо настроилась поживиться за наш счет. Как деньгами, так и эмоциями. И спину тут показывать совсем не вариант.
— Баб и бабки! — требовательно протянул заводила.
Слова проще, смысл яснее. Разговор ему явно начинал надоедать.
— Но… полиция! — пораженно воскликнул «кавалер» Громовой, явно пораженный фактом, что его угроза не подействовала.
Даже стало интересно в каких именно кругах он вращался до сих пор. Кажется, с уличной преступностью ему дела иметь до сих пор не приходилось.
— Слышь, петух, мля…
С этим заявлением спорить было сложно. Разодет Ольденбургский был по последней французской моде. То есть вычурно и чуждо всему гетеросексуальному. Во всяком случае, рубашка с кружевами для ночных питерских улиц выглядела выбором довольно экзотичным.