"Фантастика 2024-181". Компиляция. Книги 1-27

Ну а где-то там, в глубине головы, зреет концепция бизнес-канала «Первый кооперативный», но к такому старшие товарищи пока не готовы. Но рекламный блок для моего канала мне согласовали, будем деньги лопатой грести, пуская заранее согласованные с кем положено рекламные ролики. Можно плеваться сколько угодно, но маркетинг — штука объективно нужная, а сейчас у нас с ним очень плохо, даже несмотря на вышедший их печати первый номер журнала «советский кооператор», состоящий из рекламы — пока примитивной и топорной — примерно на треть. Минторг готовит еще один журнал — в виде каталога, куда будут помещены все освоившие доставку кооперативы. Мы свою продукцию, например, уже развозим по заявкам желающих, с минимальным лимитом в пятьдесят рублей, иначе не выгодно.

Спустя полчаса после погружения товарищи вынырнули, чтобы сменить баллоны и запросить помощь лебедки.

Пока академику меняли баллон, он снял маску и посмотрел на меня горящими глазами:

— Бронзовая античная статуя!

— Редкость? — спросил я.

— Находка — уникальнейшая! — всплеснув руками, пояснил он. — На весь мир едва десяток сохранившихся до наших дней найдется. В СССР — только одна, древнеримская. Большую часть таких статуй за минувшие века переплавили — на монеты, пушки и орудия труда.

— Осуждать не станем, — пожал я плечами. — Времена были тяжелые.

— Не нашим чета, — согласился он, махнул рукой, нацепил маску, сунул в рот автомат, и они с товарищами вернулись в воду, утянув за собой тросы и лямки.

Через пару минут трос дернули, и лебедка медленно начала поднимать груз. Мы с дядей Ваней оперлись на борт, наблюдая поднимающийся темный силуэт, окруженный силуэтами поменьше.

— Доволен? — спросил он.

— Очень, — подтвердил я. — Это же только начало, теперь получится обосновать значимость полномасштабных подводно-археологических исследований черноморского дна. Заодно от мин и снарядов почистим, — поморщился. — Жертвы точно будут.

— Сапер ошибается один раз в жизни — при выборе профессии, — выдал классику дядя Ваня.

— Но кто-то же все равно должен, — вздохнул я.

— Должен, — подтвердил он.

— Ну а мы музей построим, — снова вернулся я к светлой стороне бытия. — В Крыму, — указал в нужном направлении. — Морских и сухопутных находок из этих краев.

Из воды появилась грязная, позеленевшая от долгих тысяч лет заточения под водой голова в лавровом венке, за который статуя держалась руками — толи надевая, толи снимая. Далее — голый накачанный торс (со «срамным удом», конечно — в античность никто особо не стеснялся) и, наконец, стоящие на постаменте ноги.

Товарищи аккуратно опустили находку на палубу и помогли забраться водолазам.

— Каково, а?! — полным восторга голосом заорал на меня академик и дрожащими руками принялся аккуратно очищать постамент от ила. — Стерлось намертво, — вздохнул, осознав невозможность отыскать надписи. — Зеленое, думали — медь, значит недавно затонуло — в соленой воде медь быстро деградирует, но цвет от водорослей и ила — бронза!

— Не Цезарь и не Македонский, — выкатил я свое дилетантское мнение.

— Почему? — с улыбкой повернувшись ко мне, тоном «педагогический поощряющий» спросил ученый.

— Потому что нет доспехов, коня и оружия? — робко предположил несколько смутившийся я.

— Предположения?

— Олимпийский чемпион?

— Вполне возможно, — одобрил он. — Будем надеяться, другие статуи расскажут нам больше.

— Другие?

— Как минимум еще одну сейчас поднимем, — лицо Игоря Семеновича озарила предельно счастливая улыбка.

Сменив баллоны и пленки в фото- и кинокамере, они погрузились снова.

На берегу тем временем начали собираться «орлята», пуская блики передаваемыми из рук в руки биноклями. «Свободное время» началось, пришли посмотреть на редкое зрелище.

Статую тем временем аккуратно чистили, записывая подробности в блокноты. Нормально, будет отечественной истории материал на пачку научных работ, включая диссертации.

Следующая статуя изображала воина-гоплита в полном снаряжении, отчего научные товарищи пришли в еще больший восторг. Добавила радости и новость:

— Там еще минимум две!

Вытащили и их — нагая дама с амфорой («Вот это я понимаю статуя!» — не удержался от пошлятины дядя Ваня) и занимающийся гончарным делом, нагой же бородатый мужик.

— Ну, Сережка! — стуча зубами (оно, конечно, лето, но долгое пребывание под водой сказывается), аж приплясывал завернутый в полотенце Игорь Семенович. — Тебе за такую находку нужно орден давать!

— На совершеннолетие сразу все получу, — хохотнув, похвастался я. — Это всe?

— Какой там всё! — гоготнул от переизбытка чувств академик. — Мы здесь надолго — яма огромная, и, судя по всему, там целый торговый корабль затонул. Петь, заводи рацию — нужно усиление вызывать.

Как же все вокруг меня масштабируется!

Тем временем вторая смена водолазов с привязанным к веревке ведром ушла на дно. Подняли — жменя золотых, серебряных и бронзовых монет, на которые нарезающие круги вокруг статуй товарищи ученые даже не посмотрели — кинули жребий и заставили перебирать и описывать грустную тройку проигравших младших научных сотрудников.

— Золотой статер Македонского царства! — найдя сохранившийся экземпляр, привлек внимание один из них.

Посмотрели на монету, и Игорь Семенович торжествующе заревел:

— Больше двух тысяч лет! Настоящее чудо, учитывая что на статуях даже воск сохранился!

Подбодрили «золушек» — круто, мол, давай дальше — и вернулись к статуям.

— Можно? — попросил я.

— Прошу, — научник дал монету посмотреть.

— Какой корявый профиль Александра, — продемонстрировал я монету дяде Ване.

— Чеканка монеты — архисложный технологический процесс, — провел ликбез ученый. — И рассматривать древние изделия с современной точки зрения…

— Неэтично, — перебил я его. — Извините, Матвей Николаевич, я все понимаю и осознаю — это артефакт огромной исторической ценности. Но рожа все равно смешная.

— Смешная, — сдался тот.

Вернул монету, и мы вернулись на скамеечку.

— А причем здесь воск? — спросил дядя Ваня.

Я тоже не знал, поэтому попросили научного товарища провести ещё один ликбез:

— Сначала скульптор изготавливал точную восковую модель — чтобы заказчик мог посмотреть и одобрить. Затем модель покрывали слоем глины. Следующий слой — не смейтесь, товарищи — сушеные экскременты осла.

Мы успешно задавили хихиканье.

— Далее модель перевязывалась проволокой и высушивалась для придания твердости, после этого убирали проволоку и стержень и переходили к литью.