"Фантастика 2024-181". Компиляция. Книги 1-27

Пастухи любезно одолжили ловчую сеть, но поймать бегающего концентрическими кругами Пирифоя оказалось не так-то просто.

Солдаты вытянулись в цепь, но и это не помогло. Ревущий, словно стадо похищенных быков, правитель ловко находил брешь в обороне, проскакивая живую цепь насквозь.

Наконец кто-то догадался оглушить дебошира бревном, и порядок был восстановлен.

Пришибленно улыбающегося Пирифоя отнесли в Афины, где несколько раз окунули в холодный фонтан.

— Знаете, как мы называем его в Фессалии? — по секрету шепнул на ухо Тесею один из лапифов.

— Ну и как?

— Перепой!

— Очень метко, — громко заржал юноша, — и, главное, в тему.

Пирифой быстро пришел в себя и, уставившись на Тесея, спокойно спросил:

— Это вы, юноша, знаменитый царь Афин?

— Ну я, — улыбаясь подтвердил молодой герой.

— Я должен попросить у вас прощения, ибо был сильно неправ, — смущенно заявил правитель лапифов, неуверенно поднимаясь на ноги. — Полагаю, вы можете вызвать меня на суд чести.

— Да ладно, замнем для ясности, — отмахнулся Тесей. — Я ни на кого подолгу зла не держу, такая уж у меня с детства натура. Я в деда пошел, правителя Арголиды, чтоб ему царствовать еще много лет.

— Чем же я могу компенсировать причиненные вам неудобства? — учтиво спросил Пирифой.

— Верни стада! — строго ответил юноша. — И переходи со мной на «ты».

— Отлично! — радостно вскричал задиристый правитель. — Я так и поступлю. Знаешь, друг, я многим тебе обязан.

— Да ну?

— Конечно. Ведь благодаря тебе я впервые за последние полгода…

— Год… — уточнил кто-то из лапифов.

— Ну не важно… я впервые за все это время наконец окончательно протрезвел.

— Великое событие! — серьезно кивнул Тесей.

— И вот именно поэтому… — подмигнул юноше Пирифой, — мы с тобой должны сейчас непременно выпить!

— О нет… — простонали лапифы.

— Молчать! — не на шутку рассвирепев, рявкнул любимец Диониса. — В конце концов, кто тут главный: я или вы?!

— Главный в Афинах Тесей, — осторожно ответили солдаты алкаша.

— Верно! — удивленно согласился Пирифой и почему-то сильно по этому поводу загрустил.

— Выпьем же за наше странное знакомство! — улыбнулся щедрый юноша, которому прикольный правитель лапифов пришелся по душе.

— Да будет так! — с воодушевлением подхватил Пирифой.

С тех пор связывает этих двух славных греческих мужей крепкая героическая дружба. Много чего наворотили в Греции вечно пьяные весельчаки, обо всем и не расскажешь.

Но главная заслуга Пирифоя в том, что он помог Тесею очень быстро забыть обо всех его планируемых завоеваниях. Герои только и делали, что постоянно пьянствовали, строя козни не только своим соплеменникам, но и всемогущим богам, однако это сюжет уже совсем другой хроники.

* * *

Но еще одно интереснейшее событие достойно упоминания в нашем скромном труде, а именно свадьба Пирифоя.

Так уж случилось, что вечно пьяный правитель решил, посоветовавшись с Тесеем, жениться. Что там ударило в его античную голову, брызжущие гормоны или вино, так и осталось невыясненным. Да дурак и сам толком не знал и, если бы его спросили, отчего тот надумал вдруг связать себя узами Гименея, долго бы беспомощно разводил руками и придурковато улыбался.

Ну, знаете, как иногда говорят: «Шлея сатиру под хвост попала», или нет, есть поговорка намного лучше: «Седина в бороду, сатир в ребро!»

Жену выбирал Пирифой тоже, естественно, в состоянии глубокого алкогольного опьянения. А в этом состоянии, друзья, все женщины кажутся прекрасней чудесной Афродиты.

Избранницей фессалийского героя стала престарелая дочь его лучшего друга Дендрона. Звали невесту Гиппопотамией. К счастью, столь неблагозвучное имя не являлось говорящим. Избранница правителя лапифов не страдала от излишка веса. Пожалуй, она даже была чересчур худа, здорово не соответствуя своему имени. Типичная греческая старая дева, о которых очень часто и, главное, метко говорят: «Тридцать лет и двадцать зим». Это что касается возраста невесты. Внешность же… пожалуй, описание опустим.

Стоит отметить лишь тот факт, что прибывший в Фессалию Тесей при виде Гиппопотамии ошеломленно прошептал: «Это же как нужно было напиться?!»

Похоже, бедняга Пирифой снова не просыхал. Невеста героя напрочь рушила древнюю мудрую поговорку что, мол, не бывает некрасивых женщин, а бывает мало вина. В случае с Гиппопотамией смело можно было допиться до зеленых сатиров и все равно нервно дергаться при виде улыбающейся любимой.

Явившегося на праздник Тесея неприятно поразил тот факт, что в Фессалии по случаю бракосочетания Пирифоя собрались практически все известные герои.

Были тут Селий с Бинатосом и Трегастилион. Все жутко веселые и в сандалию пьяные еще до начала пиршества. В огромной толпе гостей можно было заметить постную рожу вечно чем-то недовольного Автолика и блестящую лысину могучего Эритрона.

Братья Тикус и Тук уже мирно и привычно лежали в тени огромного дуба. Без сомнения, лесной пейзаж (а свадьба происходила в живописном лесу) здорово проиграл бы, лишившись этих двух гротескных, тихо посапывающих героических тел.

— Мой друг, сколько лет, сколько зим?! — воскликнул выбравшийся из толпы гостей Дентос, обнимая не ожидавшего такого напора Тесея.

— Ни одной, — с улыбкой ответил юный герой. — В последний раз мы виделись месяц назад.

— Ах да, всего лишь месяц, — рассмеялся сын Миноса, — а мне показалось, прошла целая вечность.

— Как там твоя жена Псиртеста? — любезно поинтересовался Тесей.

— Вот с таким пузом! — заржал Дентос и, карикатурно расставив ноги, принялся нелепо вышагивать, демонстрируя походку своей беременной жены.

— Странно, что она спокойно отпустила тебя на свадьбу фессалийского правителя.

— Спокойно отпустила, говоришь? — горько усмехнулся могучий герой. — А это ты видел…

И сын царя Крита мрачно указал на двух огромных амазонок в полном боевом снаряжении, напряженно следящих за каждым движением мужа предводительницы.

Вокруг великолепных воительниц уже увивался какой-то тщедушный субъект из гостей Пирифоя в лавровом венке на плешивой голове. Но с таким же успехом он мог бы попытаться флиртовать со статуей Ареса в священном храме олимпийского пантеона. Если бы этот эллин был повнимательней, он наверняка заметил бы два бездыханных тела, мирно лежащие аккурат за спинами амазонок.