"Фантастика 2024-184". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Больше никто из учителей моим подвигом не интересовался, и, слава Богу!
На первом уроке труда учитель прочитал нам инструкцию по технике безопасности, выдал небольшие рейки, рубанки, ножовки по дереву и наждачную бумагу двух номеров, повесил на доску плакат с изображением и эскизом указки и сказал: «приступайте к работе».
Мы приступили. Указку я изготовил минут за двадцать, чем сильно удивил учителя.
— Ты, Дряхлов, в том году вроде бы не отличался сноровкой и умением держать в руках инструмент, — сказал трудовик, критически осмотрев моё изделие.
—
— Похвально, похвально, — покивал головой трудовик. — А сейчас что делать будешь. С урока я тебя раньше не отпущу.
— А у вас, случайно, бруска ясеневого нет? — спросил я.
— Зачем?
— Гриф гитарный буду точить. Электрогитару хочу сделать.
— Электрогитару?! — сильно удивился трудовик. — Игрушечную что ли?
— Зачем мне игрушечная гитара? Настоящую. Я в музыкальную школу хожу. Акустическая у меня есть. Мне электрическая нужна.
— И какой тебе брусок нужен?
Я подошёл к доске и нарисовал брусок, расставив размеры.
— Ты, смотрю, и чертить научился? Дед научил?
Я кивнул.
— Значит, это гриф будет? А гитара такая на каких на голубом огоньке играют?
Я кивнул.
— Но там же ещё и какие-то электродетали нужны, раз она электрическая?
— Радио детали, — поправил я его. — Я в радиотехнический кружок хожу в Дом пионеров. Там обещали помочь.
— Понятно. Уверен, что получится?
— Буду стараться. — пожал плечами я. — Звукосниматели у меня почти есть.
— Значит ты, я слышал, на бокс ходишь и ещё в кружок радиотехников?
Я кивнул.
— Широкий у тебя диапазон интересов, — хмыкнул трудовик. — Ясень-то есть, только трудно его рубанком строгать. Давай, вот что сделаем, ч помогу тебе немного. Ты не против? Мы в молодости балалайки делали, поэтому, знаю я, что такое гриф. Их бруска сделаем цилиндр по нужному тебе диаметру, распилим его циркуляркой. Потом можешь строгать.
— Вот спасибо! — искренне возрадовался я. У меня был опыт строгания ясеня.
— Тогда вот здесь не точите, а оставьте вот такой размер, я ткнул в рисунок на доске. — Вообще-то у меня есть получше эскиз.
Я сходил к ранцу и принёс тетрадный лист.
— Красивая. Дашь потом поиграть. Я ведь не только на балалайке здорово играл, но и на семиструнной гитаре неплохо получалось.
— Конечно, Андрей Петрович. Обязательно поиграем.
Трудовик как-то неуверенно покачал головой, потом нырнул в кучу деревянных досок и брусков и достал нужную доску. Положил её на циркулярку и, отмерив, отпилил брусок. Потом закрепил брусок в токарном станке и убрал лишнее, оставив кусок, где будут находиться колки. Осмотрев, передал заготовку мне.
Я мучал её всё оставшееся до конца занятий время, не уходя на перемену, чем сильно удивил одноклассников, проходивших мим меня и крутивших пальцем у виска. Ясень был тыёрд, но ещё твёрже были мои намерения, и к концу второго урока гриф в первом приближении обрёл форму.
Трудовик оценил мою работу на уроке двумя пятёрками. Он так и поставил в одной клеточке
журнала «5+5».Молва о том, что я приступил к изготовлению электрогитары, облетела школу мгновенно, и уже на следующий день на второй перемене ко мне подошёл старшеклассник.
— Ты, что ли, Дряхлов?
— Ну, я, — ответил я.
— Ты, что ли, электрогитару делаешь? — он протянул мне листок с рисунком и эскизом, оставленный мной у трудовика. — Твой рисунок?
— Ну, я делаю. Ну, мой рисунок, и что? Ты кто, вообще?
— Ну, ты и борзый! Я Попов Виктор, руководитель школьного ансамбля. Знаешь, что на рисунке нарисовано?
— Знаю. Фендер Стратакастер.
— Ха! Мелюзга, а знает, что такое Фендер Стратакастер. Тут четыре звукоснимателя стоят. Где будешь брать?
— Сделаю.
— Из чего? — обалдело уставился на меня старшеклассник.
— Я в радиотехническом кружке занимаюсь, знаю, как сделать.
— Ха! Мы тоже не пальцем деланные. Магниты нужны, где брать будешь?
— Нарежу из динамиков, — сказал я пожав плечами.
— Ха, умный! Порежет он! Их даже фреза не всякая возьмёт. Колется они.
Я снова пожал плечами и, нырнув в карман, достал недавно обрезанный мной лично магнит с ещё не обработанными на наждаке краями ровного скола. Вынул и показал.
— Вот, смотри, как надо.
Парень протянул руку к магниту.
— Ну, ка, дай, ка…
— Ага, нашёл глупого Буратину, — усмехнулся я, и спрятал руку за спину.
— Ты, чо, пацан? А ну, дай сюда!
— Тебе, Виктор Попов, не стыдно своих собратьев музыкантов грабить?
— Каких, нах, музыкантов, щегол? Какой с тебя ещё музыкант? Отдавай магнит!
— Я достал из второго кармана ещё один такой же магнитный брусок очень удобно помещавшийся в ладонь, и встал в боксёрскую стойку.
— Я тебя сейчас тут при всех уделаю и представь, как ты потом опозоришься, — сказал я тихо, почти шёпотом. — С тебя, как с Рошкаля, вся школа смеяться будет. Магниты я тебе не отдам. Зубами, если что, грызть буду, но не отдам.
Я ощерился, словно волк.
— Придурок, бля! — попятился от меня старшеклассник. — Псих, что ли?
— А ты думал! Ещё какой!
Он развернулся и крутя пальцем у виска, пошёл проч.
— Скоро меня, станут называть не Дряхлым, а Дряхлым Психом, — подумал я. — А нефиг мои магниты отбирать, отрезанные, между прочим, передовым методом нанотехнологий.
С гитарой я не торопился, занимаясь ею только на уроках труда. Основным для меня стали учёба и спорт. Прошли городские соревнования по самбо и боксу, где я ловко «слился» на третьих схватках. Не хотел я напрягаться. Тело могло не выдержать. Или поломали бы, или «стряхнули бы лампочку». А нам это зачем?
На музыкалку я постепенно забивал ходить, но задания сдавал и преподаватели от меня постепенно отставали.
Трудовик никаких других заданий мне не давал, видя, что я довожу изделие доума. Одноклассники делали швабры, скамейки и табуретки, я делал гриф. На фрезерном станке мы с трудовиком сняли лишнюю толщину магнитов и выточили на токарном станке штырьки для звукоснимателя.