"Фантастика 2024-191". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Но в коридоре Гадюка остановился. Чувствовался сильный запах, который узнает любой человек, который больше не берёт в рот сигарету.
Кто-то курил. Там, где курить запрещено.
Охранник в советской форме облокотился на стену и выпускал дым. Вид такой, будто этот солдат тут самый главный.
На тыльной стороне ладони и пальцах татуировка, которая Гадюке не понравилась.
Опять один из людей Громова… Из новых людей Громова, которым тут не место. Генерал сам решал, кто будет у него служить, тут Гадюка ничего не мог поделать. Но лабораторию он доверял охранять только опытным
— Курить на посту запрещено, — сказал Гадюка.
Охранник бросил окурок под ноги и затоптал, а потом разметал рукой дым.
— Дык я, эта самое, не курил я… Эй, за что?!
Гадюка заехал ему по морде. Эти интонации и блестящий золотой зуб сильно бесили.
Он же требовал, чтобы внизу были проверенные люди, а не эти идиоты. Эти даже не знали, как обращаться к офицеру.
Громов доиграется со своими солдатиками.
— Бегом к старшему смены, — приказал Гадюка спокойным голосом. — И пусть пришлёт тебе замену. Того, кто имеет право тут находиться.
— Дык эта, некого больше, все улетели.
— Тогда пусть сам здесь стоит.
Гадюка махнул рукой, чтобы это недоразумение уже свалило. Надо высказать всё Громову, когда тот вернётся. Ведь придурки могли сильно навредить, особенно в таком уязвимом месте. Им веры нет.
Но пока генерал хочет повоевать и испытать новую игрушку. Остальное на плечах Гадюки.
Он вернулся в свой кабинет, уселся в кресло и придвинул к себе папки. Пора заняться бумажной работой.
Проект «Объект 101» заморожен, но сегодня пришлось взять у него кровь.
Проект «Объект 113» сегодня полноценно запустился.
Проект «Лазарь» сегодня принесёт первые результаты полевых испытаний.
Проект «Объект 103» закрыт.
Проект «Возрождение» пока ждёт, это затянется. Громов не знает об этом, иначе пустил бы на него половину ресурсов. И они бы потеряли из-за торопливости ещё один сверхценный экземпляр.
Ну и пора приступить к новому проекту. Всё для того, чтобы им было, чем заняться, чтобы они не схватили того, кого трогать нельзя.
Гадюка вписал на титульный лист название проекта «Порождённый», и прикрепил фото недавно прибывшей девушки внутрь. Смотреть в глаза ей не хотелось, будто она его уже осуждала за то, что случится в ближайшее время.
Но быть может, ещё есть время? Стоит подождать, потому что потом такое исправить будет невозможно.
Наверное, для меня это был самый странный ужин.
Мы посадили вертушку на крышу уцелевшей пятиэтажки в паре десятков километров от Уральска. Оживших тут не было, а дверь наверх заперли.
Велиар осматривал окрестности из мосинки с оптическим прицелом. Кейн копался в вертолёте, забыв о боли и ранах. Профессор Зиновьев и Рудый разводили костёр под руководством Акима.
Локи ходил за мной хвостиком, громко дышал и лизал руки. Он не замечал нарастающего напряжения на крыше.
Захваченного Велиаром жнеца мы положили подальше, чтобы он не подслушивал наш разговор. Что с ним будем делать, я понятия не имел.
А Кастет сидел на парапете крыши, чистя свою беретту. И поминутно поглядывал на меня.
Надо было прикончить его ещё тогда. Но я дал слабину, и вот результат.
Он за мной явился.Вода в котелке забурлила. Аким засыпал в него гречку, которую мы захватили с базы затворников.
— Маслица бы ещё, — мечтательно сказал он.
— Пока не соли, — попросил я. — Собаке нельзя солёное. А вот масло было бы неплохо.
— Определённое количество жира мы можем обнаружить в банке говядины, — заметил профессор Зиновьев. — Если не брать во внимание истекший срок годности, то вероятность этого весьма высока.
Он начал неловко открывать банку консервным ножом и чуть не порезал руки.
— Дай сюда, — сказал Кастет и полез в свой рюкзак.
Оттуда он вытащил складной швейцарский нож, у которого было специальное лезвие для консервных банок и очень аккуратно вскрыл крышку.
— Жрать можно, — объявил Кастет, понюхав содержимое, и передал её профессору.
Тот с подозрением посмотрел на Кастета и высыпал содержимое в котелок.
— Готово, — объявили повара через несколько минут.
Я немного отложил в отдельную чашку.
— Тебе нельзя горячего, — сказал я псу, который положил мне голову на колено и преданно смотрел в глаза. — Остынет, поешь.
Аким густо посолил, чуть ли не горстью. Никто ничего не сказал.
Мы сгрудились над котелком. Но есть смогли только Велиар и Аким, остальные сидели и смотрели друг на друга. Я поглядывал на Велиара и Кастета, он на меня и Зиновьева, а Рудый на всех нас по очереди.
— Вы задрали, — сказал он. — Да у вас вид такой, будто вы сейчас друг друга посбрасываете с крыши!
— Было бы неплохо, — отозвался Кастет, зацепил ложкой парящую кашу и подул на неё. — Меня выкинули из машины, а я сброшу его с крыши.
— Тебе было бы лучше, если бы я тебя пристрелил? — спросил я.
— Нет, конечно, — Кастет пожал плечами. — Ведь всё же обошлось. Всего-то оставил среди зомбаков, без оружия, ведь они же меня не могли тронуть.
— Ты опытный выживальщик, — сказал я. — Я догадывался, что ты выберешься оттуда. И что ты не кинешься мстить, ты для этого слишком осторожный.
Я взялся за ложку и попробовал кашу. Слишком солёная. Зато горячая, что было кстати, потому что ветер стал совсем уж холодным. Долгая осень и слишком тёплая, но уже совсем скоро начнётся зима.
Локи посмотрел на меня, как на предателя, но ждал, когда я выдам ему порцию.
— Хороший пёс, — Кастет достал пачку галет и дал несколько Локи, который тут же их схрумкал. — Верный товарищ, который никогда не бросит.
— Значит, Кречет оставил Кастета без оружия? — спросил Рудый и недобро посмотрел на меня, а потом на Велиара. — А с тобой тогда что, Вел? Что вы не поделили?
— Ну, когда-то мы были сослуживцами, — сказал Велиар. — А недавно я прикончил сына его друга и хотел убить остальных его друзей, ну и завалить его самого. Думаю, причина для ненависти есть.
— Охренеть, — произнёс Рудый, качая головой.
Велиар не добавил, что был лидером Апостолов, а рыжий парень, похоже, этого не знал. Если узнает, то, возможно, сам сбросит его с крыши.
— Да у вас тут целая Санта-Барбара, — засмеялся Кейн, выглядывая из вертушки. — Долбанная зомбическая Санта-Барбара.