"Фантастика 2024-197". Компиляция. Книги 1-36
Шрифт:
Пение в голос, с надрывом, щепотка безумия и зажигательные ритмы, сопровождаемые пением и танцами. Мгновенные переходы от нежных мелодий к настоящему гвалту, почти к вакханалии. В считанные минуты цыгане сумели создать хмельное буйство праздника.
Под знаменитое цыганское «Пей до дна! Пей до дна!» мы прилично прошлись по винам, а когда Антон с Гришкой вытащили всех на улицу, собираясь прокатиться на санях, запряжённых медведем, Антон, уже забравшись на сани, крикнул мне поверх голов:
– Олег, а бабахни чем-нибудь!
Нет, в другое время я бы ни за что не подписался на показ всего лишь единожды проверенного заклинания, но безумие праздника, помноженное на количество выпитого,
– Сияй! – вскинул я вверх обе руки, словно собираюсь обнять полнеба.
Тёмно-зелёный вихрь рванул ввысь и начал расползаться по всему небу, словно северное сияние. Минут через десять во всей столице стало так же светло, как бывает пасмурным утром, а на небе вовсю полыхали бледно-голубые зарницы, местами уходящие куда-то далеко за горизонт.
– Крутая у тебя визитка, – вскоре услышал я из-за спины голос Шувалова.
– В каком смысле? – повернулся я к своему бывшему старосте, к слову сказать, выглядевшему так, словно он и не пил только что со всеми наравне.
– Болтали у нас старшие, что ты чуть ли не архимагом сделался, а у тех, почти у всех есть что-то вроде персонального заклинания. Его так и называют – визиткой. Волконский, к примеру, огненного орла в небо запускает.
– Большого? – ревниво поинтересовался я, опасаясь, что слава пиротехника может уплыть прямо из рук.
Всё-таки никак я не смог пересилить себя и отложить недавно посетившую меня идею с салютом на потом. Запала в голову. Так и не успокоился, пока не придумал, как можно извернуться, чтобы безопасным заклинанием показать людям красоту магии. А теперь оказывается, что и тут я не первооткрыватель.
– Метров десять в размахе. От земли орёл со свистом взлетает, а на высоте примерно в километр распадается на тысячу искр, – прищурился Шувалов, рассматривая особо красивые жёлто-зелёные всполохи на небе, и не думающие прекращаться, – Но у тебя масштаб, конечно, иной. Никогда ничего подобного не видел. Долго оно ещё светить будет?
– От погоды зависит, – пожал я плечами.
Не признаваться же мне, что я и сам не знаю, сколько такое сияние длится. При первом испытании я на него больше часа смотрел, пока не захотел спать и обратно в посёлок не уехал. А небо так и полыхало всю дорогу.
– Ладно. Давайте по домам наверное. А то что-то у нас даже самые буйные передумали праздник продолжать, – со смешком кивнул Шувалов в сторону Рюмина с Артемьевым, так и оставшихся стоять на санях с разинутыми ртами.
Разъехались мы не сразу. Вернулись к столу, чтобы выпить по отвальной, что и сделали, потушив свет и любуясь на небо через высокие окна зала.
Хорошая визитка у меня получилась. Весь обратный путь благодаря ей засветло проехал. Если дальше так дела пойдут, то скоро вся страна про мою визитку узнает, и очень хочется, чтобы причиной тому стали не цыгане и не вино.
– Иногда рождаются такие люди, которые своими изобретениями опережают мир, и поверьте, я знаю, о чём говорю. Лет десять назад именно таким человеком я сам себя чувствовал. Мда-а, всего-то десять лет… А теперь я чувствую совсем другое. Мир опережает меня, – проговорил мужчина, лет сорока-сорока пяти.
Его собеседники на внешний вид князя Волконского внимания не обращали. Есть у архимагов способы, чтобы выглядеть вдвое, а то и втрое моложе своего возраста. По ним двоим тоже не угадаешь, кому сколько исполнилось.
Так уж сложилось, что маги, достигшие вершин мастерства, редко когда дружат. Гораздо чаще они выступают противовесами сторон, находящихся по разные стороны баррикад. Случается, и до прямых столкновений дело доходит. Нынче, правда, такое редко бывает. По многим причинам, зачастую от
самих магов не зависящих.Прошли те времена, когда все споры решались в битвах и поединках, и Клан с сильнейшими магами мог навязывать свои условия более слабым соперникам. Деньги, связи, влияние при дворе – это далеко не полный перечень возможностей, позволяющий решать вопросы иными способами, без участия в них мастеров магии.
Но без работы ни один архимаг пока не остался. Работёнка у многих из них на первый взгляд не пыльная. Что стоит посидеть рядом с банкиром час-другой на переговорах. Когда речь идёт об очень больших деньгах, то и гарантии требуются нешуточные. Шутить же с архимагом – дурной тон. Среди них всякие выдумщики встречаются. Те бедолаги, которым случалось попасть в злостные неплательщики, уже вряд ли что расскажут. Другое дело, что никто и не пытается скрывать, что с ними случилось. Скажем так, те, кому в дом прилетел огненный шар, размером с грузовик – счастливчики. Их не нашли одетыми на стальной прут громоотвода, они не стояли посреди городской площади в виде ледяной статуи, и не пытались покончить с собой, вытыкая сами себе глаза и кроша череп обломками кирпича. Маги разные бывают. Кто какую магию практикует, тот с ней и работает. А показательно наказать должника – это вопрос важный. Тому магу, который одним своим появлением может до мокрых штанов напугать, тот же банкир денег в разы больше предложит, чем исполнителю без фантазии.
Заодно с кредитным договором, кредиторы и для архимага бумаги подписывают. Времена начались не настолько простые, как раньше бывало. Без бумажки даже мастерам магии убивать не позволено. А так подписал кредитор документ, что в случае несвоевременной выплаты ты становишься имуществом Одарённого, именно имуществом, словно ты конь или вовсе телега какая, и живи спокойно, пока платежи вовремя платишь. И убежать никуда не убежишь. С магической меткой долго не побегать.
– Ты чего нас-то собрал? Задумал что? – побарабанил пальцами по столу Григорий Гагарин, словно он на рояле играет. Ходили слухи, что он музыкой увлекается, и даже симфонии пишет, разучивая их с оркестром, собранным у него в имении. Правда, для широкой публики этот оркестр ни разу не выступал, но к концу осени к Гагарину съезжаются самые именитые композиторы и профессора консерватории. Для них князь устраивает Дни музыки, не скупясь на оплату выступлений выдающихся исполнителей, а в завершении и его музыка звучит. Как утверждают знатоки, очень сложная и достойная внимания.
– Расклады новые обсудить надо. Не знаю, как вам, а мне перспективы не нравятся. Дошли до меня слухи, что Юсуповы с Вяземскими могут объединиться, а ежели к ним ещё и из развалившейся коалиции покойного Куракина князья переметнуться, то все наши голоса на Совете Князей перестанут значение иметь.
– Куракин всех своих сторонников компроматом держал. Много у него документов собралось за время столичного прокурорства. Никто не знает, кому его архив перешёл? – спросил Роман Охлябин, младший из всех троих, но, пожалуй, самый опытный в политических играх.
– Полагаю, Рюминым. Хотя может и выскочке этому, как его там, э-э, Бережкову, что ли, могло что-то перепасть. Вроде он с Рюминым вместе был, – процедил Гагарин.
– Да-а, – с сомнением протянул Охлябин, – А мне сказывали, что это Рюмин с ним был. Вроде, как в самый последний момент его Бережков с собой взял.
– Да как бы он посмел? Рюмин княжичем был, а Бережков кем?
– Графом он был, Роман, – развернулся Охлябин к Гагарину, неспешно роняя слова, – Но Рюмин с сёстрами в те дни у Бережкова укрывались. И Савва Савельевич Медведев у него под замком сидел. Да потом там же и умер. Говорят, своей смертью.