"Фантастика 2024-197". Компиляция. Книги 1-36
Шрифт:
— Империи нужен мёд? — позволил я себе лёгкую ухмылку.
— Нашей промышленности нужен алмазный инструмент, — покачал головой профессор, — И эта тенденция развивается уже не год от года, а от месяца к месяцу. С каждым месяцем инструмента нужно всё больше и он должен быть разнообразнее.
— Сколько могу делать на сторону — столько и делаю, — досадливо поморщился я, понимая, что простой Чаш, в виду моего пребывания в Японии, мог существенно сказаться на запасах алмазного сырья.
Обломки и обрезки моих кристаллов уходят на вполне земные цели: из них делают алмазный инструмент, оснастку и шлифпорошки.
Гораздо больше искусственных алмазов, пригодных к употреблению в производстве в виде абразивных материалов, дают новосибирцы.
— Я полагаю, что слово — импактиты вам незнакомо, — не торопясь, продолжил Фёдоров.
— Представьте себе, я про них знаю, — улыбнулся я в ответ, потому что судя по виду профессора,
— Угу, — залез всей пятернёй профессор в бороду, собираясь с мыслями и на ходу перестраивая разговор, — А я уж хотел было блеснуть эрудицией.
— А вы не стесняйтесь, рассказывайте. Мы с Константином Семёновичем вас с удовольствием послушаем. Особенно, если вы не станете нас грузить мудрёными геологическими терминами, — поспешил я успокоить Фёдорова.
Мало того, что профессор мне сам по себе, как человек нравится, но есть у него и другие таланты. Кроме феноменальной памяти, сохраняющей в себе выдающийся объём знаний, есть у Фёдорова этакая особая наблюдательность, присущая далеко не всем людям науки. Он умеет подмечать связи в описываемых им предметах беседы. Казалось бы, что тут такого, но суметь вычленить ключевые моменты из огромного объёма информации и затем построить из них последовательную цепочку рассуждений — это особый талант.
С сомнением покачав головой, профессор промочил горло парой глотков чая, и начал рассказывать.
— В бассейне среднего течения реки Попигай, что протекает на севере Красноярской губернии, расположен крупный метеоритный кратер, входящий в десятку крупнейших кратеров Земли. Попигайская астроблема — звездная рана нашей планеты, представляет уникальный по степени сохранности и обнажённости импактный кратер диаметром порядка ста километров и возрастом около тридцати пяти миллионов лет. Гипотеза о метеоритном происхождении кратера была основана на изучении обнажений породы, на участке с названием называемые Пёстрые скалы, где на поверхности видны отложения, подвергшиеся ударному плавлению и дроблению. Тогда же появилось предположение, что здесь возможны залежи алмазов, связанные с преобразованием графита и угля при больших температурах и давлении в очень твердую породу. При исследовании образцов породы из Попигайского кратера, была открыта новая коренная порода алмазов — импактиты. На территории Попигайской котловины импактиты во многих местах выходят на поверхность и уходят на глубину до полутора километров. Алмазы встречаются по всей котловине везде, как в породах, так и в россыпях. Они образовались при ударном сжатии пород, когда графит переходит непосредственно в алмаз. Общие запасы алмазов Попигайского месторождения, по подсчетам исследователей и данным предков, превышают все известные запасы алмазов кимберлитовых провинций мира. Импактные алмазы значительно отличаются от традиционных, кимберлитовых. Внешне они совсем не похожи на обычные алмазы. Они неказисты на вид и в основном имеют темную окраску. Также их отличает также более высокая плотность и твердость. Алмазным пилам они не поддаются, а по износостойкости превосходят любой материал на Земле. По этим качествам импактные алмазы незаменимы в технических целях. Собственно говоря, вон они, — с этими словами Фёдоров вынул из кармана крошечный плоский футляр и открыв его, показал нам четыре тёмных кристаллика, размером чуть больше спичечной головки, лежавших на белой салфетке.
— Сдаётся мне, неспроста вы ко мне с лекцией и образцами нагрянули. Должна быть серьёзная причина, а то и не одна, — утвердительно заметил я, пока Фёдоров пил чай, держа паузу и пытаясь оценить, насколько ему удалось нас заинтриговать.
Это было понятно по его изучающему взгляду, которым он поблескивал над чашкой.
— Вы правы, причина далеко не одна, их несколько, но про импактиты я рассказал только для начала. Так уж вышло, что совсем недалеко от Попигайской астроблемы находится уникальнейшее месторождение Томтор. Я ни на грамм не ошибусь, если назову его кладовой «редкостей». Рудный массив Томтор расположен на самом севере Якутии, в двухстах пятидесяти километрах от побережья Северного Ледовитого океана. Уникальность массива — в гигантском месторождении комплексных руд: на сегодняшний день учтены запасы десяти химических элементов, но все же визитная карточка Томтора — это ниобий, иттрий, скандий и лантаноиды, присутствующие здесь в огромных количествах и в уникальных концентрациях. Предки так и не сподобились на промышленную разработку этой богатейшей кладовой, созданной самой природой. Чтобы вы поняли, с чем мы столкнулись, могу назвать максимальную концентрацию ниобия в некоторых изученных образцах — она под восемьдесят процентов. И это фантастическая цифра! Ниобий выгодно добывать даже при двух процентах его содержания в руде.
— Ниобий… — постарался напрячь я память, соображая, что я о нём знаю, но в конце концов лишь плечами пожал, с огорчением констатируя, что ничегошеньки умного в мою голову не приходит.
— А вот это вы напрасно! Ой, как напрасно! —
с удовольствием подхватил профессор. — Мне тут рассказали одну сплетню. Смысл её в том, что вы в войну с Японией чуть ли не из-за рения ввязались.— Ну, не совсем так, но всё началось именно с рения. — постарался я быть объективным.
— Тогда вам должно быть стыдно, что вы ничего не знаете про ниобий, — назидательно ткнул профессор пальцем в потолок, — Если отбросить в сторону побочное применение ниобия, такое как тигли для производства синтетических алмазов, оптическое покрытие линз и создание тонкопленочных солнечных элементов, и вернуться чисто к металлургии, то ниобий с вашим рением вполне может поспорить в ряде моментов. Крупнейшим потребителем ниобия является производство высокопрочной низколегированной стали, где он обеспечивает высокую жаропрочность и коррозионную стойкость для газопроводов, автомобильных компонентов и конструкционной стали. При этом в сталь добавляется всего лишь одна сотая процента. Суперсплавы ниобия, такие, как никель-ниобий, обладают способностью сохранять стабильность, что делает их незаменимыми в ракетостроении и производстве энергетических турбин. Ниобий — титановые сплавы являются сверхпроводящими в определенном диапазоне низких температур. А не подскажете ли мне, кто у нас сегодня является владельцем крупнейшего конгломерата сталелитейных заводов?
— Номинальным владельцем, — снова уточнил я, — Фактически всем там руководит дочь Второва.
— Угу. Без сомнения. Но советую этот момент запомнить, — передразнил меня Фёдоров, довольно точно скопировав мою манеру и интонации. — Как и то, что совместно с ниобием можно добывать тантал и иридий, иттрий, скандий, а также ряд других редких металлов и редкоземельных элементов. Увы, но без них нам в ближайшие годы тоже никак не обойтись.
— Господи, а эти-то куда применить? — выдохнул я, всё ещё надеясь впихнуть кому-нибудь другому надвигающиеся проблемы.
— Тантал — это конденсаторы. Между прочим, самовосстанавливающиеся и отличающиеся минимальными размерами и выдающимися характеристиками. Ни один другой конденсатор не сможет работать после его пробоя искрой, а танталовый на это способен. Оксидная плёнка тантала в самое короткое время восстановит работоспособность электроники, если она вызвана пробоем конденсатора. Кроме того, этот металл является легирующим при производстве жаростойких и антикоррозионных марок стали. Иридий — это платиноид. Он практически не поддаётся окислению. Даже царская водка и та его не возьмёт, если иридий не нагревать выше ста градусов. Применяется в любых агрессивных средах, а его микроскопические добавки к вольфраму, молибдену или к титану резко увеличивают их прочность при высоких температурах и снижает чувствительность к воздействию кислот. Соединения иттрия, нанесённый на рабочие части двигателя внутреннего сгорания увеличивают срок их службы в триста раз. Кроме того, он используется, как люминофор для цветных телевизоров и необходим для производства радаров. Скандий, в сочетании с другими металлами придает сплавам уникальные свойства — прочность и твердость увеличиваются в три-четыре раза при неизменном весе. Это делает скандиевые сплавы незаменимыми в авиационной отрасли и машиностроении. В микроэлектронике сплавы скандия и галлия используют для создания элементов компьютерной памяти с повышенной в несколько раз скоростью передачи данных.
— Э-э, а об этом откуда вы знаете? — невольно остановил я разошедшегося профессора.
Заодно проводил взглядом пару служанок, обновивших стол. Хороши, чертовки. Или это неделя воздержания о себе знать даёт?
— От предков нам много чего досталось, а я, должен признаться, изрядный читатель. Причём художественная литература меня почти не увлекает. Такой уж у меня склад ума, — вздохнул Фёдоров, — Впрочем, про все металлы Томтора я для вас памятку составил, — он залез в саквояж, стоявший рядом с его креслом, и увесисто приложил на стол общую тетрадь в клеенчатой обложке.
— Хорошо. Про металлы всё понятно. Будем подводить итоги? — предложил я, обдумывая, как же мне быть.
Аргументы у профессора крайне убедительные и как-то мне не верится, что ко мне он прибыл по собственной инициативе.
— Итоги?! — Фёдоров смешно выпучил глаза, поперхнувшись горячим, только что принесённым чаем, а потом, откашлявшись и хохотнув, добавил, — Так это только вступление было. На самом деле всё обстоит куда как кучерявее.
— А-а… Теперь уж всё равно. Добивайте, — разрешил я, махнув рукой.
— Надеюсь, вы имеете представление о том, что такое кариес? — не отказал себе профессор в применении приёма, привлекающего внимание к лекции.
Ну, а как ещё назвать его монологи?
— Разве что в общих чертах, — признался я, пробежав языком по своим зубам, которых ни разу ещё не коснулась рука стоматолога, — Полагаю, что это такая чёрная дырочка в теле зуба, дошедшая до нерва.
— Примерно так и есть. А теперь попробуйте себе представить кариес в планетарном масштабе. Скажем, где-то образовалась этакая дырочка, глубиной километров в десять с гаком, и через неё наверх попёрли газы и расплавленная порода. В теории примерно так Томтор и выглядит.