"Фантастика 2024-197". Компиляция. Книги 1-36
Шрифт:
Вот и на этот раз я окончанием спинного мозга чую, что всё жу-жу затеяно неспроста и меня ожидают сюрпризы, навороченные, словно многослойный торт.
Улетели мы с пять утра.
Погода, на удивление, благоприятствовала, а несильный боковой ветер, сопровождавший нас добрую половину пути, был почти попутным. Пять с лишним тысяч километров мы проскочили за тридцать семь часов, что само по себе очень достойный результат.
Чтобы дать передышку пилотам, я частенько сам брался за управление, а гвардейцы помогали остальным двум экипажам. Признаться, я был
В Харбин мы прибыли с запасом часов в пять. Вылетать будем, когда окончательно стемнеет.
От Харбина до Шэньяна всего пара часов полётного времени. Полетим под шумоподавлением, как тати в ночи. На высоте в три с половиной тысячи метров нас вряд ли кто разглядит в ночном небе, с ущербной нынче Луной, да и наш маршрут сам по себе не предполагает пролёты над крупными населёнными пунктами. Для штурманской поддержки у нас три радиомаяка. Думали, что ещё и Иркутск нам поможет, но его маяк сегодня не слышен в радиоэфире. Зато Харбин, Благовещенск и Владивосток слышно почти отлично.
К Шэньяну дирижабли вышли почти идеально, отклонение от курса составило не больше пяти километров. На маневрирование и занятие заранее оговорённых позиций потратили ещё минут двадцать.
А потом я запустил в ночное небо над Шэньяном свою «визитку».
Того самого миленького дракона Рюдзина, который скастованный в Сбруе у меня получается на редкость большим и убедительным.
Я без всякого злорадства хочу заметить, что если на улицах китайского города сейчас стало немного попахивать гавнецом, то в этом нет ничего странного и обидного. Неподготовленному человеку увидеть такое непотребство, падающее с неба, а потом и вовсе запускающего в тебя громадный язык пламени — это чересчур.
Морда у Рюдзина чуть ли не в половину город размером, а само представление длится минут семь — восемь и сопровождается весьма противным звуком и могучим финальным хлопком.
Зато потом — лепота! Сияние в полнеба. И мой дирижабль на этом фоне, переливающийся всеми цветами из-за многослойных Щитов.
Я ждал, что с испугу кто-нибудь да стрельнет в мою сторону из орудий, и заранее держал наготове пять Комет в качестве адекватного ответа и демонстрации серьёзных намерений.
Но нет. Город словно замер, а потом, спустя мину десять, в мою сторону покатил одинокий мотоцикл, довольно непрезентабельного вида, к багажнику которого китайцы умудрились примотать бамбуковую палку с белым флагом.
Всё это я разглядел при помощи своих драгоценных техномагических очков. Даже не пойму, чего я так негодовал в своё время из-за их стоимости, отличная же штука!
У меня сейчас руководитель секстета в таких же очках осматривает окрестности, на предмет выявления опасностей, а раз рация молчит, то значит всё чисто. Впрочем, и пара пилотов МБК тем же самым занимается, и у них тишина.
— Снижаемся метров на сто, — повернулся я к пилотам дирижабля, — Сейчас гвардейцы мне этого наездника прямо сюда забросят.
Отдав нужные распоряжения, я накинул уже на себя личный Щит и стал дожидаться гостя. Сбрую, понятное дело, снимать не стал.
Китаец, лет
пятидесяти, а может и восьмидесяти (кто их разберёт), в проём дверей дирижабля был доставлен почти что нежно.Вот уж чего никак не ожидал ночной мотоциклист, так это двух летающих железных человечков, которые, вылетев из темноты, подхватят его под обе руки и вознесут метров на сто вверх.
Пока он ошалело хлопал глазами, я успел хорошо рассмотреть и оценить моего ночного гостя.
Старик явно непрост, но готов к конструктивным переговорам. Отчего у меня такое умозаключение?
В этом тоже нет ничего сложного. Одет он дорого — богато, но без перебора в китайщину, скорее, попытался вырядиться под европейца. Дорогой костюм, но без всяких знаков отличия и прочих атрибутов. Опять же, мотоцикл. И серый платок в пол-лица, который сейчас сполз и болтается на у него шее.
Прибыл переговорщик без помпы и свиты. На такое нарушение этикета пойдёт только очень заинтересованный китаец, разумеется, если он при должности и чинах.
Короче, переговорам быть!
— Представьтесь пожалуйста, — попросил я на китайском у старика, жестом указывая на диван, так как на стуле, после полёта вверх на сто метров, ему может показаться неуютно.
— Третий советник Императрицы Китая Лу И… — бла-бла-бла, не позволил мне его дальше понять мой посредственный китайский, изученный по обучающему кристаллу.
Там видимо чересчур сложные и цветистые эпитеты пошли, которые для простейшего начального словаря не предусмотрены. Порадовало только, насколько имя и фамилия простенькие. Хоть язык ломать не придётся.
— Господин Лу И, а вы случайно не владеете русским языком?
— Боюсь, мой рюськи мала-мала плохой, — криво улыбнулся китаец, разведя руками.
— Тогда старайтесь говорить простыми словами, — пришлось вернуться мне на китайский, — А я, если я что-то не пойму, буду переспрашивать.
Китаец закивал головой, но первый говорить не начинал.
— Кстати, почему вы приехали на мотоцикле? — решил я начать разговор с простенькой темы.
— Причин несколько, но основная из них кроется в том, что мне не нужны свидетели.
— О! У вас секретная миссия, — позволил я себе лёгкую улыбку.
— Полагаю, что мои соперники многое бы отдали, чтобы наша встреча не состоялась, — состроил мой гость крайне серьёзную моську.
— Как поживает Императрица Ехэнара? Всё ли у неё хорошо со здоровьем? — постарался изобразить я вежливость, но судя по кислому лицу китайца, моего знания языка оказалось явно недостаточно, чтобы правильно выполнить весь ритуал из многих слов, предшествующих произнесению имени столь высокопоставленной особы.
— Об этом я хотел бы с вами чуть позже поговорить, если мы сможем решить принципиальные вопросы, — с трудом прорвался я через тернии перевода его ответа.
— Тогда давайте начнём с простых вещей. С моего грузового дирижабля и его экипажа.
— С ними всё в порядке. Экипаж расположен в гостинице, под охраной полиции. Они ни в чём не нуждаются, а вчера им даже девушек приводили. При любом исходе нашего разговора их и дирижабль завтра утром отпустят.
— Не понял. Зачем тогда было устраивать цирк с его угоном?