"Фантастика 2024-197". Компиляция. Книги 1-36

Келью мне выделили сносную, даже с приличной мебелью. Хотя, на первый взгляд, они все казались однотипными. На ломанном русском пояснили, что уборная и душевая одни на весь этаж и располагаются в центре коридора. Затем навернули тройку кругов по комнате с заженной свечой, тараторя что-то тихо и неразборчиво под нос, а уже после закрыли дверь с той стороны.

Теперь, до наступления ночи, у меня было время подумать над тем, почему же печать на меня не подействовала, и никакой логичный вариант упорно не желал приходить на ум.

Я уселся на кровать рядом с аккуратной стопкой свежего постельного белья, сложил руки домиком перед собой и решил опираться на уже известные мне факты.

Моя душа разделилась на две части, и именно по этой причине Талия сумела дублировать печать на тело Марка Делецкого. Предположим, что ее энергия пропитала мое истинное тело, а это — попало под влияние энергии Эзраила. Тогда что, если?.. Что, если часть души, оставшаяся в моем теле, перенеслась сюда, а та, что я выпустил из клинков, раздробилась? В конце концов, последствия взрыва мне были всё еще неизвестны. Две части вполне могли превратиться в три, а то и в четыре. Их могло раскидать чуть ли не по всему свету ровно так же, как и души, вырвавшиеся из клинков. Тогда для слияния их воедино пришлось бы активировать печать на каждой.

Если рассуждать именно в этом ключе, то я защищен от влияния богов в принципе, но такой расклад казался невероятным. А еще доказывал бы тот факт, что тело Марка никак не смогло бы сравниться по силе с моим предыдущим. Раздробленная на несколько кусков душа никогда не обретет былую мощь.

Потому что, приобретая одно преимущество, мы почти всегда жертвуем другим.

Так это или нет, я пока мог лишь догадываться, но в любом случае клинки всё еще послушны мне. В любой момент я могу воспользоваться ими, и вряд ли Габелл хранит их в непроницаемом для влияния извне арсенале, как это делала Талия. А значит, ночная вылазка всё еще была в силе. Внимание его рассредоточилось, что было мне только на руку, и возможность лучше вряд ли представится в ближайшее время.

Немного погодя мне вернули одежду, и мельком я глянул на типов, что охраняли мою келью. Разберусь с ними даже без клинков, а вот дальше будет сложнее. На принесенные хлеб с водой накинулся, потому что урчащему от голода желудку не прикажешь. Хоть как-то подкрепиться было не лишним. Телефон у меня, к слову, забрали, так что связаться ни с Дианой, ни с Лукой я не смог.

Ну а после принялся просто ждать. Ждать подходящего момента, пока огни в окнах собора погаснут, а его территория погрузится в полумрак. Выключил свет, улегся в кровать, как прилежный мальчик, и уставился в потолок не мигая.

Не прогадал. Не прошло и получаса, как в мою келью заглянули любопытные святоши. Убедились, что никаких планов побега я не строю, и на этом успокоились. Зря. Ой как зря-я-я…

Выждал еще немного, встал с кровати, переоделся и еще раз выглянул в окно. Свет горел лишь в одном помещении собора — самом дальнем по правому крылу третьего этажа.

Ну что ж, Габелл. Посмотрим, как ты попрыгаешь на одной ноге. И погавкаешь напоследок.

Глава 21

Пусть печать на меня и не подействовала, но каждой клеточкой своего тела я ощущал божественную энергию Эзраиля. Она едва ли не буквально разрывала меня на части, требуя незамедлительного выхода. Хотя относительно божественной ее природы у меня возникали некоторые сомнения, и связанны они были именно с договором, о котором невзначай упомянул Габелл.

Договора составляют не боги. Их составляют демоны, раз уж на то пошло.

Но опустим этот момент. Боги или демоны — сейчас это не имело особого смысла по сравнению с желанием прикончить этих обоих, да и всю шайку ублюдочных фанатиков заодно. Преследование магов только лишь по факту одаренности, заковывание их в кандалы и принуждение к работам — это ни разу не справедливо, и сердце мое не будет знать покоя, пока подобная несправедливость процветает в этом мире и считается законной.

Чтобы покончить с рабством, совсем необязательно дожидаться соответствующего заказа. И клинки, и юстициары однозначно одобрили бы мое решение. Этого мне было достаточно.

Итак, а теперь к делу.

Распахнув дверь в келью, я не дал возможности своим охранникам даже опомниться, сразу же пустив силы Эзраиля в ход и сконцентрировав их на шеях святош. Темные тени охватили их глотки и сжали, не давая возможности закричать и подать сигнал тревоги.

А я не думал, что всё будет настолько… просто.

Оттащил этих обоих в келью, пока они отчаянно цеплялись за свои жалкие жизни, расцарапывая шеи до крови и пытаясь избавиться от эфемерных пут. Но нет, не выйдет. За соучастие в преступлении наказание равносильно участи зачинщика, так что долго я не размышлял. Дождался, пока тени завершат свое грязное дело и вышел в полумрак коридора.

Собирался уж было спускаться вниз, но остановился. Медленно обернулся и устремил взгляд вглубь. Растянул губы в хищной улыбке.

Нет, так просто я это место не покину. Знаю, что убивать во сне — не вполне гуманно, но этих ублюдков мне было не жаль. Нисколько. Ведь им было совершенно не жаль одаренных. Не только подданных Саксонской Империи, но также работников и жителей СоМА, город которых они посчитали нужным спалить дотла.

Методично я принялся открывать келью за кельей, подобно гноящимся нарывам на теле этого мира. Спящим просто сворачивал шею. Они даже не мучились, что меня крайне огорчало. Тем, кто полуночничал, молился за здравие папы Венедикта и почитывал ложные писания пришлось в разы хуже — в ход шла магия теней. Понятия не имел, насколько ее еще хватит, но резервы мои были полны даже после тотальной зачистки третьего этажа общежития.

Так что с тем же успехом перешел к остальным этажам, раз за разом повторяя отработанную уже схему. Комнаты заполнялись трупами, общежитие пустело, а мой резерв всё еще не испытывал недостатка в энергии. Прекрасно.

Закончив с последним помещением на первом этаже, вышел на улицу через черный выход и глубоко втянул свежий воздух в легкие. Медленно выдохнул, упорядочивая роящиеся в голове мысли.

Но ни один священник местной церкви, в том числе инквизиторы, и ранее не представляли для меня особой сложности. Как говорится, рыба гниет с головы, а голова сейчас колдует в соборе над моими драгоценными клинками. И у меня еще осталось время для того, чтобы…

— Эй ты!

Низкий мужской голос, раздавшийся за спиной, заставил меня вздрогнуть от неожиданности. И не потому, что я был убежден в том, что зачистил каждую келью в общежитии, но и потому, что отчетливо услышал скардийский. Не латынь и далеко не русский язык.

Я медленно обернулся к источнику голоса, уже готовый вцепиться в его глотку теневым хватом, однако мужчина, стоящий позади меня, ни разу не походил на здешних. Средней длинны влажные волосы, висящие на лбу сосульками, крепкое тело, закованное в доспехи из темной жесткой кожи. Продольный диагональный шрам на лице говорил о том, что незнакомец — вояка бывалый.

— Может, хоть ты объяснишь мне, что здесь происходит, черт подери?! — развел он руками и уставился на меня в ожидании ответа. — Понимаешь меня? — уточнил мужчина на всякий случай. — А то я здесь вообще никого нахрен не понимаю!