"Фантастика 2024-21". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
У Туси в голове не укладывалось, что в мире, не охваченном войной, люди могли прозябать в столь жалких условиях. А в это время владельцы алмазных шахт и их топ-менеджеры соревновались друг с другом, возводя помпезные дворцы и создавая элитные сорта сыров и вин. Хуже всего, что обитатели трущоб даже не пытались бороться, не без оснований полагая, что станет только хуже.
— Не надо никуда ничего сообщать! Ни в какие Советы, — опасаясь грозного Командора, пытавшегося на корню пресечь такое безобразие, умоляла Тусю изможденная, исхудавшая женщина, в свои тридцать лет похожая на старуху.
— Здесь у нас по крайней мере есть работа и крыша над головой! И мне не надо торговать
Двое мальчишек пытались починить разбитого кибера-уборщика, которого явно притащили со свалки. Девочка играла со сломанным шуршаликом. Кибер-пет был кем-то уже выпотрошен, набит подручными материалами и зашит, и только умильные глазки по-прежнему поблескивали, как живые.
— Раньше мы жили на полярном материке, где добывают никель, — продолжала рассказ их мать, вымачивая к обеду маниок. — Вот там точно была жуть: все, что мы с мужем зарабатывали, а там нас оформили как положено со всеми документами, шло на покупку теплых вещей и отопление. А потом правление решило заменить всех рабочих дронами, и нас просто выставили на улицу.
— Да нам тут грех жаловаться, — шамкая беззубым ртом, соглашалась с ней соседка, измельчавшая мякоть хлебного дерева при помощи ручного блендера, явно собранного из деталей от разных моделей. — Здесь есть рынок, клуб, в котором по субботам устраивают танцы и показывают голографические фильмы, и даже больница, — указала она на обшарпанное строение, больше напоминавшее средневековый чумной барак, в котором здоровые лежали вперемежку с заболевшими из-за недостатка места в тесном помещении.
Скудость обеспечения этого учреждения медикаментами заставила Тусю вспомнить Ванкувер и пиратский корабль. Но тут для обезболивания не давали даже наркотиков. Операции проводили при помощи скальпеля и часто на живую, раны зашивали нитками. Инструменты стерилизовали в железных баках или протирали спиртом, а вместо анализаторов использовали проржавевший электрокардиограф и аппарат ультразвукового исследования образца позапрошлого века, какие Туся прежде видела только в музеях.
— Почему вы упустили столько времени и даже не попытались ничего предпринять? — негодовал Арсеньев, срочно развернув в Мурасе госпиталь и вызывав в поселок главу санитарно-эпидемиологической службы. — Разве сложно было мобилизовать врачей и начать вводить сыворотку? — указал он на десятки людей, которые метались в жару и бреду, пачкая серые тюфяки гноем и кровью или медленно задыхались из-за того, что пустулы выступили не снаружи, а внутри.
— Мы не могли начать работу в Мурасе, поскольку этого поселения просто не существует на карте, — оправдывался чиновник, чья фамилия Глюк контрастировала с его обреченным, печальным видом. — У большинства жителей не только нет медицинской страховки, они даже не внесены в базы Содружества. Они такие же невидимки, как и их дома. В своем большинстве это маргиналы и аутсайдеры со всех уголков галактики. Искатели сокровищ, которые ринулись на Серебелиану в поисках легкой наживы, когда были открыты алмазные россыпи.
— Да по мне хоть пираты окраинных миров! — не выдержал Арсеньев, которому на Васуки, несмотря на всю неприязнь, пришлось оказывать помощь членам команды Шварценберга, получившим ранения при задержании. — Вы разве не понимаете, что, если не искоренить этот очаг, эпидемия захватит всю планету? Вам что, мало примера погибшей десять лет назад колонии на Лее или едва не обезлюдевшего Марса? Или ваши врачи забыли о существовании клятвы Гиппократа?
— Ох, не
говорите мне об искоренении, — горько вымолвил чиновник. — Вы думаете, я не обращался в правление «Кимберли инкорпорейтед»? Мне сказали, что планета и так перенаселена, поэтому жителей поселка лечить вообще не стоит. Если большая часть из них умрет, нам только спасибо скажут. Поэтому единственное, что нам оставалось, локализовать эпидемию и выставить санитарные кордоны.— И все-таки я не понимаю, почему нельзя этих людей нормально оформить, построить жилье, провести коммуникации? — недоумевал Клод.
— Вы слишком многого, молодой человек, хотите, — печально вздохнул герр Глюк. — Я помню Сербелиану в первые годы после терраформирования.
Лицо чиновника расцвело в улыбке, глаза подернулись ностальгической поволокой.
— Алмазы превратили безжизненный, затерянный в космосе геоид в цветущий сад. Но они же теперь губят планету! Каждая кимберлитовая труба — это каверна, сочащаяся гноем людских пороков. То, что вы видите — это лишь надводная часть айсберга, а те, кто пытается нырять вглубь, рискуют просто не выплыть.
— Он недоговаривает, — мрачно заметила Ленка, которая, пользуясь тем, что линзу костюма бактериологической защиты можно сделать зеркальной, присоединилась к миссии. — Маргиналов тут не больше десяти процентов. И они нужны корпорации для того, чтобы держать народ в страхе. Остальные — бедолаги из самых разных миров, которым посулили золотые горы и бросили на произвол судьбы. Теперь им ничего не остается, кроме того, как ежедневно спускаться в шахту или копаться в грязи на россыпях. При том, что согласно официальным данным на всех шахтах работают дроны.
— Но ведь машинный труд — это более выгодно, — не сумел скрыть удивления технофил-Дин. — Людям нужно хоть сколько-то платить.
— В этом-то и загвоздка, — хмыкнула Ленка. — Конечно, дронов использовать дешевле с точки зрения производительности труда, но в случае стопроцентной механизации, добыча кимберлитовой руды полностью находится под контролем Содружества, и все алмазы проходят сертификацию. А незаметно взломать программное обеспечение не получается пока и у здешних зубастых операторов.
— Так-так, — покачал головой Семен Савенков. — Стало быть, мы имеем дело еще и с контрабандой.
— А рынком сбыта нелегальных алмазов, я так полагаю, являются Кали и Сансара, — добавил Арсеньев. — Оттуда, видимо, синдром Усольцева и занесли.
— А я еще понять не мог, почему очаг поражения так странно локализован! — воскликнул Клод.
— «Де Бирс» и другие компании, занимавшиеся добычей алмазов еще до выхода за пределы солнечной системы, слишком дорожат репутацией, — пояснила Ленка. — Поэтому в Ньив-Амстердаме и Новоякутске добыча почти полностью легализована, и со змееносцами они уже давно не подписывали никаких контрактов. В то время, как «Кимберли инкорпорейтед» сотрудничала с Альянсом со времен первых разработок. А на россыпях и при добыче вручную действительно сложно осуществлять контроль. Нам со Славой удалось кое-что тут раскопать. Он как раз нашел человека, который обещал помочь раскрыть всю цепочку.
Ленка не выдержала, замолчала, чтобы снова не разрыдаться.
— Это сильно осложняет дело, — нахмурился Арсеньев. — Если Слава все-таки жив, и его вывезли на Рас-Альхаг, вырвать его из лап «Кобры» будет проблематично.
— Почему я не удивляюсь, что любая наша исследовательская миссия заканчивается спецоперацией, — вздохнул Семен Савенков.
— Спецоперацией она не заканчивается, а осложняется, — нахмурился Арсеньев. — Здесь четыре тысячи больных и невесть сколько инфицированных, и нам их в любом случае придется лечить.