"Фантастика 2024-21". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Она отвернулась.
– Там есть одежда, – махнула рукой неопределенно, но, покосившись, поняла, что Армон верно расценил ее жест. Или просто увидел, что кроме сундука в этой комнате ничего не было. Вытащил полотняные штаны, натянул их, завязал веревку на поясе. Сойлинка пыталась не пялиться на него, но не могла удержаться. Она видела мужчин, в их обществе носили лишь штаны или и вовсе набедренные повязки. Но все они были другими. Не такими, как этот. В человеческой форме у Армона не было ни шерсти, ни хвоста, только на концах ушей топорщились кисточки, да тонкая темная полоса сбегала от выстриженного затылка по хребту. У него
– Тебе они что дали? – Армон все еще рылся в сундуке, не глядя на девушку.
– Настойку, – тихо ответила она. – Чтобы было… легче.
– Чтобы разбудить желание. Возбуждающее тебе дали, – поморщился Армон. – Рубашки нет?
– Нет.
– Ладно. И так сойдет. – Он развернулся к ней, и Сойлинка снова вздрогнула. Какой же он большой… Сильный… Красивый…
Взгляд мужчины потемнел, зрачки расширились, а радужка напротив – стала стремительно желтеть. Он шагнул к ней. Сойлинка замерла. Еще шаг… Ей хотелось бросить покрывало, открыться перед ним, почувствовать…
– Так не пойдет, – голос Армона стал хриплым и злым. – Надо уйти отсюда. Ты до сих пор под действием… настойки. У тебя такой взгляд… и здесь все еще пахнет волчьей мятой. Оденься.
Он резко развернулся и вышел за дверь. Сойлинка посмотрела на хлопнувшую створку.
Армон ждал ее у озера, кидал в воду мелкие камушки. Окинул взглядом ее светлое платьице, наспех заплетенные волосы, босые ноги – и отвернулся.
– Рассказывай.
– Что рассказывать?
– Все. Зачем вам ребенок?
– Не нам. Первому… Но я не знаю.
Она присела на ствол поваленного дерева, обхватила себя руками. Заря оказалась прохладной, хотя она всегда мерзла, сказывалась птичья кровь. Армон внезапно оказался рядом, возвышаясь, словно скала, сверля ее гневным взглядом.
– Демоны бесхвостые, как ты согласилась на это? – зло бросил он. – Почему? Я думал… думал, ты другая! Ты же совсем дитя!
– Я не дитя.
Она пожала плечами. Смотреть на мужчину было почти больно. Отвернулась и сжала зубы, не позволяя себе плакать.
– Я уже взрослая. И обязана делать так, как мне велит Первый.
– Ложиться под незнакомца? – процедил Армон.
– Если так надо.
Она отвернулась, закусила губу. Внутри стало горячо от слез, но плакать она не станет. И объяснять – тоже. Она кожей чувствовала, как рихиор зол, и хотела сбежать подальше, но заставляла себя сидеть на месте.
Она точно проклятая, как о ней говорят.
– Почему ты?
– Не знаю. Мне не объяснили.
Вероятно, потому что других жалко. С кем еще можно так поступить? Только с крылатой. Ее что в огонь, что в воду, что под незнакомца – никто не заплачет. Дочь врага и сама враг, так ей говорили. И неважно, что она всю жизнь живет в Пристани, все видят ее крылья и ненавидят за них. Хотя Сойлинка не обращалась уже так долго…
Она уставилась на воду, надеясь, что Армон не увидит ее лицо. Почему-то отчаянно не хотелось, чтобы он увидел.
– Мне жаль, что так вышло. И жаль, что тебя заставили, – тихо сказала она. – Думаешь, я глупая? Поняла, что ты не по своей воле на это пошел… У тебя кто-то там остался? За Пустошью?
– Невеста, – Армон снова кинул в воду камень. Сойлинка прикусила губу. Невеста…
Их разговор прервало появление Ромта. Пятнистый подошел
вразвалочку, окинул Армона злым взглядом.– Какие у нас гости, – сквозь зубы процедил он. – Неприятные.
– И тебе доброе утро, – отозвался Армон.
Пятнистый обошел его по кругу, фыркнул.
– Кажется, за тобой должок, рихиор?
– Готов расплатиться, – радостно оскалился Армон.
***
Ромт ударил кулаком снизу, молниеносно и без предупреждения. Сильно. И если бы не реакция рихиора, Армон уже лежал бы без сознания или без признаков жизни. Но рука пятнистого лишь прошла мимо, рассекая воздух, а сам оборотень с размаха вогнал в пятнистый живот левую, развернулся, не давая противнику вздохнуть, и ударил снова, выпуская когти. Кровавые прорехи расчертили торс Ромта, он зарычал, скорее от ярости, чем боли. Регенерация уже сшивала борозды, и Армон ударил снова, частично меняя свое тело.
Вокруг уже собирались зрители, два зверя, выбивающие друг из друга дух, привлекли на берег озерца почти всех обитателей Пристани. Сойлинка отбежала в сторону, чтобы ее не сбили ненароком.
– Это все, на что ты способен, рихиор? – Ромт вытер кровь с лица, когда они на миг разошлись.
– Почему же, я только начал, – рыкнул Армон, снова сбивая противника с ног и вдавливая в землю его голову.
Пятнистый тоже пару раз зацепил, на плече и груди оборотня заживали порезы. В целом, эта драка сейчас была лишь на пользу Армону, он злился, да что там, он был просто в ярости! И возможность выпустить пар его лишь порадовала.
Попасться на волчью мяту, что может быть хуже?
Конечно, в империи эта травка давно запрещена, за ее распространение можно угодить в застенки и даже на виселицу. Но… проклятье! Это просто отвратительно, так попасться! Не его вина, что у оборотней нет иммунитета к этому запаху, но стоило вспомнить, как он вел себя… Как вылизывал женское тело, как целовал…
Он с наслаждение вогнал кулак в твердый бок, ломая ребра.
«Я не ребенок», – сказала Сойлинка.
Да уж. В этом он успел убедиться. Тело у нее вполне… взрослое. И соблазнительное даже без волчьей мяты.
Снова удар, когти вспарывают кожу и погружаются в мясо. Пальцы скользкие от крови, клыки зудят от желания вгрызться в чужую шею.
Единственное, что спасло девушку от неминуемой близости – это принципы рихиора. Он никогда не позволит себе выпустить рядом с женщиной зверя. Больше никогда. Если бы он не обернулся… Если бы остался в той форме… волчья мята сделала бы свое дело.
Удар, удар, удар!
Шерсть, кровь, рычанье!
Ярость, злоба, инстинкт…
Зверь…
Он зверь.
Армон сдержал руку, готовую нанести последний удар. Ромт смотрел золотыми тигриными глазами, в которых плескалась ненависть. Поднял голову. Жители Пристани молчали, смотрели с ужасом. Рихиор вновь опустил взгляд. Кровавое месиво, в которое он превратил Ромта, сейчас мало напоминало гордого и сильного предводителя.
Армон тяжело поднялся, смахивая с ладоней липкие капли крови и грязь. Развернулся и пошел прочь, не слишком понимая – куда.
Дошел до пустыря, где уже не было домов, и углубился в заросли высокой, выше него, травы, что колосилась упругими стеблями с пушистыми белыми венчиками на концах. Чуть слышное шуршание за спиной заставило Армона насторожиться, а потом резко обернуться и сжать ладонь на тонкой шее.