"Фантастика 2024-21". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Ильх заметался по комнате. Вёльда следила за ним из-под насупленных седых бровей, дым в ее плошке был удивительно похож на тот, что окутывал улицы Саленгварда. И он почти растаял.
– Но как его остановить? Как?
– Убить, – хрипло прошептал а-тэм. – Но это уже почти невозможно… он почти бессмертен… Ценой чужой души, дева. Мой риар говорит, что сильный всегда пожирает слабого – таков порядок вещей. Теперь осталась лишь одна надежда – на Совет Ста Хёггов. Властью самих фьордов они разделят тело с душой и разумом и навечно прикуют к землям Саленгварда…
Комнату затянуло
Ильх поднял голову, словно прислушиваясь.
– Я все еще слышу, как плачет Вёльхон. Не дай тебе Перворожденные узнать, как плачет хёгг, дева… Нет ничего ужаснее. А теперь – возвращайся. Ты ничем мне не поможешь.
– Стой! Как зовут твоего риара? И тебя…– Почему мне показалось это важным?
Мои-его губы растянулись в удивленной улыбке.
– Ты не знаешь? Все знают эти имена. Великий риар Саленгварда Харгор и а-тэм его – Ёрмун.
Глава 25
– Торферд, помоги мне! – закричала Нана. – Скорее! Он еще дышит. Шторм дышит! Дайте воды!
– Старый Одлис промазал! – просипел ее брат, осторожно придерживая здоровой рукой голову своего капитана. – Не попал в сердце!
– Вряд ли такой опытный лис мог промазать, – возразил Бирон-Стервятник, с тревогой глядя на бледное до синевы лицо Шторма. Не верилось, что ильх все еще дышит. Казалось, в его теле не осталось крови, вся она была в луже под ним. – Сдается, Одлис сделал это намеренно. Пощадил Шторма вопреки приказу своего риара.
– Но зачем?
– Может, ему не понравилась правда об ильхе, которому он служит. Агмунд послал своего а-тэма убить Брика и его мать, но сделал это тайно. Знал, что за такой поступок от него могут отвернуться свои же воины. Вот Одлис и задумался, стоит ли выполнять приказы такого риара.
– Вот только его удар вряд ли можно назвать пощадой, – тихо произнесла Нана, осматривая окровавленное тело Шторма. Да, ильх все еще дышал, лезвие не задело сердце, и все же…
– Рана все равно смертельна. И морская глубина здесь уже не поможет, – поняв мысли сестры, с отчаянием прогудел Торферд. – Шторм умирает. Если…
– Если… – эхом отозвалась Нана.
Ильхи – измученные, избитые, грязные – сбились кучей вокруг лежащего на земле капитана. Его дыхание становилось все тише. Рану прижали тряпками, но это не могло спасти Шторма. Каждый понимал, что выход лишь один.
– Если мы не дадим ему пепел, – закончил Бирон.
– Шторм запретил. Он принимал его слишком часто. Он и так слишком близок к тому, чтобы стать драугом. Даже щепоть может отобрать его душу.
– Без пепла он не протянет и получаса. Старый Одлис знал про порошок, может, он подарил Шторму время на исцеление.
– Но он не знал, что каждый, кто принимает много пепла, становится драугом, – хмуро сказала Нана. – Каждый, кто не сумеет вовремя остановиться. Шторм запретил давать ему порошок. Так и сказал: даже если я буду подыхать, не вздумай влить в мою глотку эту проклятую
дрянь, Нана!– И что же ты собираешься делать?
– Именно это, – вздохнула великанша. – Влить пепел в горло Шторма и молить Перворожденных, чтобы он не стал драугом. Иначе у Последнего Берега не будет ни малейшего шанса! Став бездушным чудовищем, Шторм сам нас всех перебьёт, а мы не сможем его остановить!
– Он и так нас всех перебьет, когда очнется и узнает, что мы нарушили его приказ, – уныло предрек Торферд, глядя, как сестра достает резную коробочку, смешивает порошок с водой и открывает бледные губы Шторма.
Мутная струйка стекла на его язык, грудь ильха резко приподнялась, шумный вдох вырвался из губ. Выдох задерживался. И все затаили дыхание, молясь про себя Перворожденным.
А потом Шторм закашлял и открыл глаза. Окружившая его толпа резко отпрянула, с испугом всматриваясь в глаза Ярла. Но они все еще были серо-зелеными, хотя и очень злыми.
– Не драуг вроде, – прошептал Торферд, и остальные подпрыгнули.
– Так драугом-то не сразу становятся, – таким же громким шепотом откликнулся старик Дюккаль. Кошка высунулась из бороды Вегарда и рывками втягивала запах пепла и крови. – Может и пара дней пройти, прежде чем человек устанет сопротивляться проклятию! Вот тогда-то глаза и потемнеют, а душа погибнет! Застрянет между зримым и незримым, не здесь и не там! Эй, Шторм, это все еще ты?
Шторм приподнялся на локте, обвел взглядом испуганные лица друзей, глянул на свою грудь, где рана уже стягивалась неровной коркой.
– Где Мира? И Брик? Сколько погибших?
Попытался встать, но Нана его удержала.
– Да постой ты! Нельзя же вот так сразу… Дай шкуре срастись… – Она виновато пошамкала губами. – И прости меня. Выхода не было.
– Не вини себя, Нана. – Шторм мягко коснулся ее руки. – Я понимаю. Сколько ты мне дала?
– Самую малость! – Взволнованная Нана даже не стала возражать, когда Шторм все-таки поднялся. – Всего несколько щепотей, чтобы рана заросла, а кровь остановилась! Этого мало для полного исцеления, и ты все еще слаб. Но теперь тебе поможет глубина и…
– Нет времени, – отмахнулся Шторм. Острый взгляд скользнул по людям, подмечая их потрепанный вид. Посмотрел на солнце, прищурился. – Сколько я тут валялся?
– Недолго.
– Значит, Мира все-таки повела Агмунда в Саленгвард. Кто ушел с ними?
– Эйтри с Ирганом, безмолвные сестры Эйса и Адела. И еще Брик.
Шторм мрачно кивнул.
– Мне нужен мой меч. Принесите.
Молодой светловолосый ильх с рыбкой на лице протянул клинок.
– Вот он. Я принес, повелитель.
Шторм не стал поправлять, лишь кивнул.
– Но ты не можешь идти за ними, – встревожилась Нана. – Ты еще слаб, Ярл! Рана едва затянулась, повернешься неловко – и снова откроется! А ты хочешь размахивать мечом против толпы воинов?
Шторм ответил коротким взглядом, и женщина осеклась. Помрачнела.
– Нана, Бирон, пройдите по берегу, найдите всех, кому еще можно помочь. Перевяжите их раны. Пепел… только в случае неизбежности. Сколько хёггкаров подожгли?
– Все, – сказал Бирон.