"Фантастика 2024-30". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Увы, но мечтам Биби не суждено было сбыться – в Кидуе не жили магини, да и вряд ли они согласились бы взять бесперспективную ученицу, а волшебники из людей не могли ничему научить лирру на данном этапе – ведь ей, по сути, необходимо было познавать почти самые азы волшебства, которые у людей и лирр различались. Конечно, будь Билинн опытной колдуньей, ей нашлось бы чему поучиться у человеческих магов, но теперь все те, к кому обращался Драонн, лишь разводили руками. Ему было очень горько оттого, что придётся разочаровать дочь, но поделать он ничего не мог.
И хотя Билинн, приехав, стоически перенесла это известие, он понимал, насколько она огорчена. Незрячая девушка не могла даже полюбоваться красотами Кидуи, увидеть своими глазами императорский дворец… Она всё своё время проводила дома, где по-прежнему была лишена радости общения с отцом, который много
***
Драонн общался с Аэринн так часто, как только мог. Раз в несколько дней он посылал короткие послания голубиной почтой, и не реже одного раза в неделю отправлял гонцов. Он мог бы делать это и за казённый счёт, но совесть не позволяла так злоупотреблять служебным положением, поэтому и курьерам, и за голубей он платил из собственного кармана. Такой стиль общения, конечно, не мог заменить полноценных встреч, но всё же это был максимум, который был возможен в данной ситуации.
Аэринн сообщала, что беременность протекает очень хорошо, что она не испытывает никакого дискомфорта, что за ней отлично ухаживают, и что целительница Орана предрекает благополучные роды здорового малыша. По её словам, Аэринн должна разрешиться от бремени в конце месяца жатвы или начале месяца дождей [48] .
Драонн заблаговременно испросил у императора позволения уехать на пару месяцев в Доромион, чтобы присутствовать при рождении ребёнка. Рион, разумеется, тут же согласился. Он даже заговорил о том, как было бы чудесно ему, государю, выехать наконец из столицы и увидеть, чем и как живёт его империя. Со всё большим воодушевлением он начал строить планы совместной поездки в Сеазию, едва ли не предлагая себя в качестве нарекателя [49] для новорождённого.
48
Месяц жатвы и месяц дождей – осенние месяцы календаря Кидуанской империи, соответствующие нашим сентябрю и октябрю.
49
Нарекатель (заступник перед Арионном) – тот, кто внесёт младенца на двенадцатый день после рождения в храм Арионна для благословления и наречения именем. По традиции не может быть кровным отцом или матерью.
Троица извечных миньонов поначалу хихикала, но когда они осознали, что поездка в холодную далёкую Сеазию всё больше превращается в реальность, то, спохватившись, стали отговаривать юного монарха. В конце концов Рион передумал к вящему облегчению своих друзей, узнав, что ехать придётся осенью, и что месяц жатвы, достаточно тёплый и ласковый в этих краях, куда менее приятен на берегах залива Алиенти.
Так или иначе, но Драонн уехал в самом начале осени, чтобы возможные дожди и другие неприятности не заставили бы его пропустить столь важное событие. Но дорога благоприятствовала принцу, так что он прибыл почти за две недели до рождения ребёнка. Вместе с ним домой вернулась и Билинн, окончательно уверившаяся в том, что её судьба – всю жизнь просидеть в четырёх стенах Доромионского замка.
Однако во второй день месяца дождей все разочарования и горести позабылись – в семье принцев Доромионских произошло пополнение. Как и предсказывала Аэринн, у неё родился крепкий и здоровый мальчик, наследник Доромионского и, вероятно, Кассолейского домов. Радости Драонна не было предела – он не мог налюбоваться на этот крошечный комочек, уютно устроившийся на руках у обессиленной, но счастливой Айри.
– Как ты хочешь назвать своего наследника, мой принц? – чуть позже поинтересовалась Аэринн.
Младенца к тому времени уже унесли, и они смогли немного побыть вдвоём. Естественно, Айри было не до любовных утех, так что она просто положила голову на грудь мужа, обвив его руками.
– Я думал об имени Гайрединн, – поглаживая волосы жены, проговорил Драонн.
– Гайрединн? – Аэринн была настолько изумлена, что, приподнявшись на локте, пристально поглядела на принца. – Но мне казалось, что…
– Тебе казалось, – мягко поцеловав любимую в лоб, произнёс Драонн. – Всё хорошо. Твой отец – великий илир, и любой почтёт за честь носить его имя. Тем более что мы назвали дочь в честь моей матери, а потому будет справедливо назвать сына в честь твоего отца.
– Мне очень приятно это слышать, – улыбнулась Аэринн. – Но если ты делаешь это только
ради меня, то не стоит…– Я делаю это также и для себя, – улыбнувшись, возразил Драонн и вновь нежно коснулся её волос губами.
Глава 26. Ворониус
Драонн тянул с возвращением столько, сколько это было возможно. Пользуясь тем, что император не назначил конкретного срока возвращения, принц решил пробыть дома как можно дольше. Главное – успеть в Кидую до тех пор, пока снега не сделают дорогу непроходимой. Таким образом он пробыл дома целый восхитительный месяц, купаясь в любви жены и детей.
Это действительно была удивительная пора – все печали были позабыты на время. Аэринн не вспоминала о том, что её муж вскоре уедет на неопределённый срок; Биби, кажется, и думать забыла о своих рухнувших надеждах, а Драонн попытался забыть все свои переживания разом. Они просто радовались тому, что они вместе, и отдавались этой радости так неистово, словно пытались запастись ею впрок. Словно предчувствовали какую-то большую подступающую беду.
В конце концов Драонн решил отправиться назад морем. Конечно, все разумные сроки навигации давно прошли, однако всегда можно найти самоубийцу, любящего деньги больше жизни. Зато это позволяло побыть с семьёй ещё несколько лишних дней.
Так и вышло. Драонн отправился в обратный путь в начале постремия [50] , когда с неба уже то и дело падал снег. Западный океан был довольно бурным в это время года, но заплатив какие-то немыслимые деньги, принц отыскал в Шедоне отчаянного смельчака, готового рискнуть. У него была небольшая шхуна, которая должна была справиться с этим маршрутом, совершенно несложным в другое время года.
Надо сказать, что несмотря на качку, принц не сожалел о принятом решении. Даже несмотря на противный ветер он добрался до Кидуи в шесть дней, что было бы совершенно невозможно в это время года, вздумай он путешествовать посуху.
50
Постремий – последний месяц осени календаря Кидуи, соответствует нашему ноябрю. Название является адаптированным переводом наименования данного месяца в империи Содрейн. Там это название происходило от слова «последний». Как язык империи Содрейн являлся мёртвым языком во времена Кидуанской империи, хотя на нём говорила значительная часть учёных и духовенства, так и в нашем мире таковым языком является латынь. Поэтому для адаптации названия было использовано латинское слово «postremus» – «последний».
Столица приняла принца Доромионского весьма радушно. Император закатил знатный банкет – почти настоящий королевский праздник – в честь рождения Гайрединна Доромионского, наследника двух великих домов Сеазии. Были приглашены все мало-мальски значимые при дворе лица, и большинство из них выражало вполне искреннюю симпатию, когда рассыпались в поздравлениях и здравницах Драонну.
Отдельно нужно отметить, что его величество озаботился тем, чтобы пригласить всех окрестных знатных лирр. Приглашения были разосланы также и в Лиррию, и в Ревию, но оттуда желающих посетить торжество было слишком мало. То ли виной тому были зимние дороги, хотя и более ухоженные, нежели дороги Сеазии, но всё-таки не слишком-то уютные. То ли провинциальные лирры понимали, что зовут их больше для проформы, поскольку сроки были установлены весьма жёсткие – праздник состоялся через неделю после возвращения Драонна. Но вполне вероятно, что принцы из этих провинций всё ещё помнили пресловутую свадьбу Драонна, на которую они оказались приглашены в добровольно-принудительном порядке, а потому и сейчас могли опасаться чего-то подобного.
В любом случае их опасения были напрасны. Это торжество показало, какой большой путь проделали два великих народа навстречу друг другу всего за какой-то год. Те представители лиррийского народа, что ответили-таки на приглашение, вовсе не чувствовали себя изгоями на этом празднестве. Глядя на происходящее, Драонн не мог отделаться от чувства, что всё это – не более чем сон. Таким невероятным казалось то, что вражде между лиррами и людьми положен конец.
***
Настала весна 2877 года – последняя весна прежнего мира. Словно чувствуя свою значимость, она сильно припозднилась, так что даже в Кидуе снег окончательно сошёл лишь в месяце импирии. Почки на деревьях распускались позже обычного, будто опасались, что холода могут вернуться.