"Фантастика 2024-30". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Покои были шикарны во всех отношениях. На столике стояли небольшие серебряные колокольчики, и стоило лишь тронуть их, как на пороге вырастали слуги, готовые исполнить любое пожелание. Самые экзотические фрукты в каких-то неразумных количествах были разложены на многочисленных вазах и блюдах по всем комнатам, но при этом среди них не было ни одного, хотя бы даже слегка тронутого гниением или червём. Не говоря уж о вине – сердце такого знатока как Каладиус таяло при взгляде на шеренги бутылок, стоящие на мраморных полках. Все вина были сплошь саррассанские, но великий маг ни на секунду не сомневался, что стоит ему лишь попросить биррийского или клеанского – они будут доставлены ему незамедлительно.
– Да уж… – не
– По мне тут чрезмерно жарко, – обмахивая лицо сложенным вдвое листом, пропыхтел Ликатиус.
– А по мне – в самый раз!
Действительно, на лысой голове волшебника не было заметно ни единой капельки пота. Ему нравилась такая температура – не опаляющий и одуряющий зной улиц, но сдержанная, словно обузданная жара этих комнат. Впрочем, в случае чего, стоило ему лишь коснуться колокольчика – и специальные слуги создали бы ему прохладу опахалами.
Даже пир здесь, в императорском дворце понравился Каладиусу больше тех, на которых он привык бывать. В Латионе во время пиров царил гомон, множество людей говорили одновременно, перекрикивали друг друга. Во дворце императора играла приятная музыка, а говорить мог лишь сам Кисиана или тот, кому он это дозволял. Закрыв глаза, можно было бы и вовсе забыть, что находишься в зале, полной людей.
Надо сказать, что с юности у Каладиуса остались не самые приятные впечатления от Саррассы. Она представлялась ему диким грязным местом, где царствуют жара и мухи. Конечно, там, у подножия Койфара так оно и было, но здесь, на самой вершине, во дворце императора, он словно находился в другом мире. Это была великолепная иллюстрация полюсов Сферы – чертоги Асса там, внизу, и царствие Арионна здесь.
Император Кисиана больше не повторил своей ошибки – словно извиняясь за свою первоначальную несдержанность, он теперь и вовсе не заводил разговора о мотивах, побудивших Каладиуса отправиться в столь дальнее путешествие. Волшебник, в свою очередь, пустил в ход всё своё обаяние, чтобы развеять тревоги саррассанского правителя относительно своего появления, и ему это, вроде бы, вполне удалось.
В Латионе привыкли считать саррассанцев этакими утончёнными дикарями, склонными к коварству и жестокости, и при этом не слишком-то образованными. Насколько Каладиус мог судить, это не вполне соответствовало действительности. Начать хотя бы с того, что редкий житель Латиона, если не считать торговцев, знал хотя бы десяток саррассанских слов, не говоря уж о возможности худо-бедно изъясняться на этом языке. Среди саррассанской знати, как мы уже говорили, подавляющее большинство достаточно хорошо владели обоими языками.
Да и сам император Кисиана был вполне начитанным человеком, общение с которым было как минимум не противно. При этом государь увлекался ещё и гончарным искусством, а также ткачеством, что казалось ещё удивительнее. Конечно, по меркам Латиона нравы в южной империи были куда более жёсткими, но всё же Каладиуса приятно удивили суждения императора о государственном управлении.
В общем, через несколько дней великий маг вполне уже освоился в Саррассе и получал истинное удовольствие от своего нахождения здесь. Более всего его, конечно, покорила императорская кухня, но и всё прочее тоже весьма радовало. Пожалуй, он вполне смог бы прожить тут целые десятилетия – по крайней мере до тех пор, покуда не помрёт главный дворцовый повар.
Но всё же Каладиус не забывал и о главной цели своего визита. Ему не терпелось получить доступ к архивам чернокнижников, и знаний этих он алкал даже больше, чем великолепных кушаний. Он уже успел познакомиться с магистром Ордена чернокнижников Саувалом. В отличие от выпускников Академии, чернокнижники, даже достигшие
высокого ранга, не коверкали свои имена, прибавляя какие-то окончания или иные части. Это всегда был достаточно закрытый орден, члены которого не всегда спешили афишировать свою принадлежность к нему, в отличие от тщеславных северных магов.Магистр Саувал был заинтригован знакомством с легендарным магом, но, несмотря на это, всегда держался немного настороженно, словно предугадывал, для чего Каладиус появился в Саррассе. Впрочем, возможно, это была просто черта его характера. Так или иначе, он старался максимально выведать у великого мага всю возможную информацию о его умениях работать с возмущением, при этом сам, прикрываясь ложной скромностью, рассказывал мало и неохотно.
Сам Каладиус до поры не показывал свой характер – он разыгрывал из себя этого старичка-добрячка, делая вид, будто совсем не замечает игры Саувала. Он с великим удовольствием рассказывал всё, что от него ждали, понимая, что не слишком-то рискует, ведь эти знания без его умений были практически бесполезны. Сложно сказать – купился ли на это многомудрый магистр, но, во всяком случае, он вполне охотно принимал великого мага в башне Кантакалла.
И вот наконец Каладиус решил, что время пришло. Это было на шестой день его пребывания в Шатре. На этот вечер Саувал пригласил его к себе, чтобы устроить небольшой ужин на двоих, так что лучшего времени придумать было бы сложно. Поболтав какое-то время о ничего не значащих пустяках и обсудив несколько сугубо научных вопросов, великий маг начал наступление.
– Знания вашего Ордена столь обширны, милый друг, что, признаться, меня немного терзает зависть, – с шутливой улыбкой заговорил он после каких-то очередных скупых пояснений Саувала. – Вы – словно мифический дракон, укрывший своим бронированным телом гору золота, чтобы никто не мог взять даже одной монетки.
– Что поделать, мессир, – в тон Каладиусу ответил магистр. – Многие из этих знаний слишком опасны, чтобы делать их всеобщим достоянием. Если они попадут в руки слабым духом магам, то могут принести много зла. Вы же знаете.
– Но не все же маги таковы, – возразил Каладиус, понимая, что речь идёт о некромантах. – Вы же понимаете, что меня нельзя назвать слабым духом.
– Это правда, мессир, – видя, какой оборот принимает разговор, магистр заметно занервничал. – Но, к сожалению, существует многовековая традиция, нарушить которую не властен даже я. Вы прекрасно знаете об этом, мессир.
– Забавно, потому что я сам – многовековое нарушение традиции, – усмехнулся маг. – Меня называют аномалией, а что есть аномалия, как не нарушение нормы? Я – не такой как все, мессир, и правила написаны не для меня.
– Вы так полагаете, мессир?
– Посудите сами, друг мой, если даже боги сделали для меня исключение, то почему бы так же не поступить и людям?
– Думаю, для каждого из нас боги в чём-то делают исключение, мессир. А если все – исключительные, то значит, что не исключителен никто.
– Полагаю, достаточно с нас упражнений в софистике, – холодно усмехнулся Каладиус. – Давайте поговорим прямо, мессир. Мне очень нужны сведения, которые, как я думаю, хранятся где-то в анналах вашего Ордена. Эти сведения нужны не только мне – возможно, благодаря им я смогу принести пользу человечеству. Если вы утверждаете, что я не могу воспользоваться вашими источниками, не будучи членом Ордена, тогда примите меня к себе! Согласитесь, что таких адептов у вас ещё не бывало!
– Это также невозможно, мессир, я сожалею, – покачал головой Саувал. – По нашим канонам стать членом Ордена может лишь саррассанский подданный. И за всю историю Ордена исключений не бывало, – поспешно добавил он, видя, что Каладиус вновь собирается напирать на свою исключительность. – А я не хочу быть тем, кто нарушит это незыблемое правило.