"Фантастика 2024-30". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Хотелось уехать поскорее, чтобы, по возможности, не встречаться ни с Брумом, ни с кем-то ещё из семейства Хэддасов. Линд, разумеется, не воспринял всерьёз угроз приятеля, и нисколько не опасался за свои жизнь и здоровье, но ему не хотелось новых сцен. Родня Динди, очевидно, смотрела на вещи иначе, нежели они с отцом, и было ясно, что эти мировоззренческие противоречия никуда не денутся.
***
Уехать получилось совсем не так скоро, как надеялся Линд. Сборы для переезда были нешуточными. Мама бесконечно суетилась, опасаясь, что непременно будет забыто что-нибудь важное, отец ждал рекомендательного письма, которое ему вроде бы обещал написать
Ехать Линду предстояло в саму Кидую. С некоторым смущением отец сообщил, что их дом в Руббаре продан уже много лет назад, так что в родном городе юного Ворлада никто не ждал. «Да и ни к чему тебе менять одно захолустье на другое» — добавил он.
За все эти дни Линд старался поменьше выходить из комнаты и общался только с родителями да слугами. Похоже, Хэддасы сделали всё, чтобы не выносить сор из избы, и прислуга была не в курсе причин скорого отъезда молодого барчука. Линд делал вывод об этом исходя из того, что слуги общались с ним с прежними уважением и предупредительностью, безо всякой скрытой неприязни. Странную дурочку-Динди здесь любили, и даже последний конюх, пожалуй, готов был вступиться за неё в случае чего.
Линд знал, что Бруматт начал поправляться, и уже выходил погулять, как всегда, беря с собой сестру. Но он даже не пытался наладить контакт. Отец уже объявил, что Линд поедет один, а это значило, что, скорее всего, они с Брумом больше уже никогда не увидятся. Ну а коли так — какая разница, как и когда они расстанутся?..
Он не знал, как отреагировал на случившееся сеньор Хэддас. Отец сказал, что поговорил с ним и всё уладил, но в подробности вдаваться не стал. Впрочем, на первый взгляд ничего не изменилось — семейство Ворладов не выставили вон из имения, сам барон, вроде бы, по-прежнему почитался дворнёй как «главный хозяин». Кажется, отец был прав — сеньор Хэддас был слишком зависим уже от своих постояльцев, чтобы проявлять норов.
Наконец долгожданный день наступил. Барон Ворлад явился к сыну и объявил, что заручился рекомендательным письмом от центуриона второго ранга Деррса. Линд не посмел спросить, почему рекомендации написаны не легатом, а лишь центурионом, но отец наверняка прочёл этот немой вопрос на его лице, потому что разразился презрительно-гневной тирадой о глупости иных начальников.
— Можешь не беспокоиться, сын, — с абсолютной уверенностью в голосе произнёс он. — Это письмо откроет перед тобой многие важные двери. Центурион Деррс — старый вояка, и у него много влиятельных друзей в столице. Он указал несколько адресов — пройдись по ним в той очерёдности, в какой они записаны. Уверен, что дальше первого ты и не продвинешься, ну разве только по собственному желанию!
Что ж, если это говорил отец, Линд не видел причин сомневаться. Главное — теперь он мог наконец уехать. Нетерпение сжигало его, перевешивая лёгкий страх и грусть расставания. Барон сообщил, что он сможет отправиться завтра поутру.
Свою последнюю ночь в имении Линд почти не спал. Он ворочался, пытаясь найти удобное положение, а главное — опустошить свои мысли, но это было бесполезно. Он мечтал, почти грезил наяву, представляя своё славное будущее. Все его внутренности словно вибрировали от нетерпения и радостного предвкушения, и никогда ещё ночь не казалась ему столь долгой.
Ранним утром, легко позавтракав, юноша вышел во двор, где его ждала небольшая двуколка. Рядом стоял Дырочка — его личный лакей, который должен был сопровождать молодого господина. Много лет назад Линд принялся звать его так за то, что тот каждый вечер,
снимая с мальчика одежду, причитал о новых прорехах: «Вот у вас здесь дырочка, и тут дырочка…», и прозвище это так прижилось, что даже барон и баронесса нет-нет, да и называли так старого слугу.Следом за отцом и сыном Ворладами из дома вышла и заплаканная матушка, и за нею высыпала вся дворня. Вышел и сеньор Хэддас, но он держался холодно и сдержанно, даже не подойдя к Линду. Ни Брум, ни Динди не пришли. Впрочем, оно было и к лучшему. Этот эпизод его жизни оставался в прошлом.
Прощание с отцом было деловым и важным. Барон Ворлад степенно напутствовал сына, давая какие-то советы, и чаще обращаясь даже не к нему самому, а к Дырочке. Ещё раз оглядел притороченные вьюки, хотя их было всего два, и прикреплены они были на совесть. В сотый раз спросил — не забыл ли Линд рекомендательное письмо, не оставил ли кошелёк. Он говорил нарочито сухо, но всё же было ясно, что и он переживал. В конце концов это переживание вылилось в то, что он вынул из кармана ещё пригоршню серебра и сунул в руки сыну.
— Служи с честью, мой мальчик, — проговорил он. — Ты — Ворлад, и никогда не забывай об этом. Напиши нам, когда устроишься. Не забывай стариков.
— Никогда, отец! — под нижними веками Линда зажгло, но он сдержался.
— Иди сюда, сын! — не в силах больше сдерживаться, барон крепко прижал юношу к груди.
Затем настала очередь матери, и тут уж Линд, как ни старался, не сумел сдержать слёз. Баронесса переживала расставание так трогательно, что все служанки, толпившиеся позади, дружно засморкались и принялись всхлипывать. Матери ни к чему было демонстрировать мужество — она старалась обласкать сына в последний раз так, словно хотела, чтобы он запас эти нежности впрок.
— Ну всё, довольно! — наконец не выдержал барон, украдкой смахнув слезинку. — Садись и поезжай, Линд, и пусть Арионн сопутствует тебе повсюду, где бы ты ни был! Лишь об одном прошу тебя — не измарай имени своих предков! Пусть будет всё, что угодно — голод, болезнь, нищета, даже смерть — но только не позор! Знай, что этого не перенесёт моё сердце!
— Ты будешь гордиться мною, отец! — всё ещё плача, пообещал Линд и, ещё раз обняв отца на прощание, вскочил в двуколку, где уже сидел проливающий слёзы Дырочка.
Кучер тронул лошадь не спеша, давая возможность расстающимся лишние мгновения посмотреть друг на друга. Линд, обернувшись, махал рукой отцу и матери, а те махали ему в ответ. Даже сеньор Хэддас словно нехотя поднял руку в последнем приветствии. А ещё Линд успел увидеть Брума, прячущегося в глубине дверей. Он не смог разглядеть выражения лица бывшего друга, но понимал, что это, наверное, и к лучшему.
Вскоре лошадь побежала быстрее, и через некоторое время усадьба скрылась за холмами.
Глава 6. Неожиданная помощь
Тавера Линд толком и не разглядел. Они прибыли в порт, и вскоре уже отчалили вверх по течению Труона. Впрочем, юноша во все глаза разглядывал город, рядом с которым он прожил столько лет, по сути, ничего о нём не зная. Он всё гадал — так ли будет выглядеть Кидуа, и насколько величественнее она мелкого провинциального городка.
Грусть расставания довольно скоро рассеялась под воздействием того радостного возбуждения, которое неизменно охватывает любого молодого человека, впервые вырвавшегося из-под родительской опеки. Сознание того, что он теперь — сам себе господин, пьянило Линда. Карман жёг кошель, набитый монетами — ему хотелось тратить их направо и налево, ведь он ощущал себя настоящим богачом. Впрочем, им предстояло много дней подниматься небольшими переходами до самого Прианона по воде, останавливаясь лишь на ночлег.