"Фантастика 2024-30". Компиляция. Книги 1-25

Однако попытка нарушить этот закон могла обойтись торговцам гораздо хуже. Патрули получили право без предупреждения входить в лавки и осуществлять проверки. Что именно искали — было неясно, ведь даже сами по себе запасы зерна преступлением вроде бы не являлись. И всё же любого купчишку, которого подозревали в «контрабанде», проверяли с пристрастием, и если что-то всё же находилось — его могла ждать большая беда. В крайнем случае незадачливого торговца могли вообще бросить в тюрьму, а все его запасы — изъять.

Благодаря протекции Линда, лавку его тестя пока обходили стороной большие проверки, но юный лейтенант понимал, сколь мала его значимость, и что в случае чего он ничем не поможет алчному родственничку. Тот же, кажется, до сих пор этого не понимал, приводя Линда в отчаяние.

В конце концов они даже поругались. Линд объявил, что пальцем не пошевелит, если тестя уличат в подпольной торговле. Начался страшный скандал. Кимми, которая и без того сейчас была на грани истерики, раскричалась так, что её слышал, наверное, весь квартал. В конце концов Линд просто ушёл, громко хлопнув дверью, и решив в ближайшие дни не появляться здесь. Вообще невзгоды, обрушившиеся на город и на семейство Кимми, внезапно открыли ему другую сторону будущей невесты, которую та вполне успешно скрывала до сих пор. И теперь юноша всё чаще задумывался — а нужна ли ему эта свадьба?..

Дни изобилия, как мы уже говорили прежде, остались в прошлом с начала осады. Однако же, огромная часть горожан целиком или же в весьма значительной степени зависела от этих подачек, не имея никакого иного источника дохода. Теперь императором были объявлены так называемые «военные работы». Тысячи людей мобилизовывались для самых различных нужд — уборки улиц, заготовки дров, обслуживания военных. За эти работы из императорских житниц полагалось вознаграждение. И хотя оно было ниже, чем прежде горожане могли получить даром в очередной День изобилия, в конце концов люди смирились, потому что ничто так не лечит от лени и гордыни, как голод.

И Линду даже иной раз казалось, что эта осада может стать благословением для распутного города. Может быть, лишь такое тяжкое испытание и способно очистить его от скверны праздности и порока, вернуть ему былое величие. Конечно, если варвары прежде не разграбят и не сожгут его…

И всё же, нужно отметить, подавляющее большинство горожан не прониклись этой идеей вынужденного катарсиса. Уныние, а скорее даже отчаяние царили в городе. Нехватка еды, воды, страшные слухи о множестве диверсантов, орудующих ночами на городских улицах, а также неясные, если не сказать плачевные перспективы — всё это превращало в Кидую в одно из самых безнадёжных мест в мире. Во всех храмах города — неважно, арионнитских или ассианских — денно и нощно шли молебны. Люди в отчаянии взывали к богам, моля о пощаде, но те были глухи к их мольбам.

Наконец-то его величество принялся набирать ополчение, что позволило в значительной мере заменить городскую стражу на стенах города, где их присутствие всё равно не давало каких-то особенных преимуществ. Наконец-то люди Линда могли хоть немного отоспаться после бессонных недель, а также вернуться к своим привычным обязанностям.

И всё же у Линда хватало поводов для беспокойства и кроме орд варваров за стенами города. Дырочка был очень плох. Он, конечно, крепился как мог, но было видно, что старик окончательно сдал. Он едва ходил, шаркая ногами, тяжело дыша и то и дело хватаясь за грудь. Похоже, у него были серьёзные проблемы с сердцем, которые грозили вскорости свести бедолагу в могилу…

Увы, но тут Линд тоже был бессилен. Он делал что мог — убеждал старого слугу, что скоро явится армия и освободит город, приносил ему продукты из собственного пайка, и даже старался, если была возможность, остаться на ночь дома. И всё же становилось ясно, что вряд ли Дырочка переживёт эту осаду…

Возвращаясь с дежурства домой, Линд едва ли не валился с ног от усталости. Несмотря на то, что число смен на стенах для городской стражи заметно сократилось, его люди всё равно продолжали находиться там, пусть и в меньшем количестве. Это убавило хлопот для рядовых гвардейцев, но не для их лейтенанта. Линд по-прежнему ежедневно был вынужден наведываться туда кроме своих прочих забот.

Тем не менее, сейчас он шёл домой. В руках его был свёрток с хлебом, морковью, яблоками и солониной, а также бутыль с водой примерно на галлон [203] . Всё это предназначалось Дырочке, который, правда, в последние дни едва прикасался к пище.

Линд уже предвкушал часов шесть хорошего сна. Он уставал так, что спал, будто мёртвый. Он засыпал, едва почувствовав щекой подушку, и Дырочке долго приходилось тормошить его за плечо, чтобы юноша всё же мог проснуться. Вот и теперь его главной мечтой было поскорее добраться до кровати.

203

Галлон — имперская мера объёмов жидкостей, равная примерно 4,5 литрам.

Заметив идущего ему навстречу человека, юноша едва не выронил из рук продукты.

— Логанд?.. — не веря собственным глазам, воскликнул он.

— Привет, лейтенант, — как-то криво усмехнулся тот в ответ. — Добровольцы не требуются?

— Ты откуда?.. — ошарашенно спросил Линд.

И действительно — учитывая, что Кидуа вот уже больше месяца была в кольце северян, Логанд, похоже, мог свалиться только с неба.

— Что там у тебя? Давай помогу, — словно испытывая какую-то неловкость, Логанд вёл себя несколько натянуто. Он действительно подошёл и чуть ли не силой вытащил бутыль с водой из рук оторопевшего Линда. — Ничего, если я опять у тебя поживу?

— Д-да, пошли… — юноша понял, что приятель пока ничего не скажет ему, по крайней мере здесь, посреди улицы, и потому, перехватив поудобнее свёрток с едой, направился к дверям дома. Сон, естественно, как рукой сняло.

Дырочка, завидев Логанда, закудахтал, словно старая наседка, и даже словно позабыл о своих хворях. Он тут же принялся накрывать на стол, глядя на гостя умильным взглядом. Однако он обратил внимание, что оба друга как-то настороженно помалкивали, словно не зная, как подступиться к беседе, а потому он тоже молчал и тут же удалился, как только всё было готово.

Надо сказать, что сейчас Логанд выглядел совсем не так, как некоторое время назад в Кинае. Он сбрил свою бороду, аккуратно остриг волосы до привычной длины, и, в общем-то, если бы не явная, почти болезненная худоба, выглядел бы почти так же, как в тот день, когда он покинул Кидую.

— Ты давно в городе? — Линд приглашающе указал другу на стол с блюдами, но сам взял лишь небольшой ломоть хлеба и стал есть его, отщипывая кусочки.

— Несколько часов, — Логанд, напротив, с удовольствием набросился на еду, так что Линд даже забеспокоился — не съест ли он всё, оставив Дырочку без ужина.

— Как?.. — поперхнулся юноша. — Но…

— Я прошёл через кинайский проход, — пояснил Логанд. — Дождался шпиона, объяснил ему всё, и он взял меня с собой. К счастью, у нас нашлись общие знакомые.

Линд знал о кинайском проходе, как называли тот самый потайной ход. Знал он и о том, что через него кидуанские лазутчики иногда проникали в оккупированный Кинай, чтобы разведать обстановку. Однако местоположение входа и выхода ему было неизвестно.

— Но зачем ты вернулся?.. Я имею в виду — здесь такое творится…