"Фантастика 2024-30". Компиляция. Книги 1-25

Лера бы с удовольствием послушала, как звучит инструмент, но только не в таком качестве. Бульканье и хруст меньше не делались. Да и, вообще, не до музыки — пора было возвращаться в общежитие. Хотелось успеть хоть немного поспать.

— Дьер Ян, у меня завтра первой парой «Магический этикет», — намекнула Валерия Тоцкому, что пора бы отвезти её в студгородок. — Фрекен Бо… в смысле лерра Катаржина за прогулы неуды ставит и на педсовет вызывает.

Он вроде бы согласно покачал головой, но при этом не сдвинулся с места, продолжая гипнотизировать хрипящую шкатулку.

— Дьер Ян, а в уставе академии случайно нет какого-нибудь пункта восемь, подпункта шесть, или какого-нибудь четырнадцать дробь два, что ректор обязан способствовать здоровому режиму дня студентов?

— Есть.

Тоцкий так хищно усмехнулся, что Лера побоялась услышать от него что-нибудь в духе: «По расписанию уже отбой, так что прошу в спальную». Надо было сыграть на опережение.

— И, кстати, надеюсь, вы не забыли, что проиграли мне желание — сделать реферат. Он нужен мне к утру, — чуть-чуть же можно понаглеть? Не всё Тоцкому. — Заметьте, я ваше желание выполнила. Теперь ваша очередь.

Карточные долги, как известно, святое. А дартс — это же по азартности почти карточная игра.

— Реферат будет, — невозмутимо пообещал Тоцкий и, наконец-то, поднялся. — Мне нужно несколько минут собраться, и я отвезу вас в общежитие.

Лера ликовала. Она до последнего не верила, что прокатит. В том, что тебе делает реферат ректор, было что-то такое же упоительное, возмутительное и щекочущее нервы, как в запретной любви.

Тоцкий вышел из гостиной — надо же было ему, наконец-то, прикрыть обнажённый торс. А Лера осталась слушать булькающую шкатулку. Ничего интересного она, разумеется, услышать не надеялась. Звуки становились всё тише — надо полагать, артефакт-передатчик, повреждённый при падении Ольшанского, совсем на ладан дышит. Виолончель умолкла. Корнелии, по всей видимости, надоело музицировать. Какое-то время шкатулка вообще не выдавала ни единого звука, но вдруг, на пределе слышимости Лера различила женский голос. Ух ты! Кто это? Ещё одна посетительница?

Любопытство заставило буквально приложить шкатулку к уху.

— …принесла… пряжа… прошу… — с огромным трудом удавалось разобрать только отдельные слова, искажённые помехами. Общий смысл сказанного ускользал.

Но кое-что Леру насторожило. В тембре голоса улавливалось что-то знакомое. Она максимально напрягла слух. Очень хотелось услышать, что ответит Корнелия.

— …пра… …спа… …дево…

Эх, совершенно ничего не разобрать. Видимо, подслушивающий жучок окончательно теряет магические свойства. Но перед тем, как замолкнуть навсегда, он успел передать ещё одно слово, которое Лере удалось расслышать — Бланка. Корнелия назвала этим именем свою гостью. И сразу же стало понятно, почему тембр голоса посетительницы показался знакомым. Это Лерина одногруппница-отличница. Недоумению не было предела. И она туда же? Но с какого сбоку-припёку? Какая может быть связь между Корнелией и Бланкой? Бланка приходила к ней за советом как к ведунье? Или тут что-то другое?

Всю обратную дорогу до общежития Лера и Тоцкий обговаривали, как именно будут изображать счастливых жениха и невесту, и с чего начнут. Он предложил ей завтрашним же вечером отправиться в оперу или в загородный клуб, но у Леры была идея получше. На завтра Ольшанский назначил ей какую-то таинственную встречу с таинственным незнакомцем. Так почему бы и не отправиться туда вместе с Тоцким? Во-первых, можно будет официально обрадовать Ольшанского, что они отныне счастливые жених и невеста, а, во-вторых, Лере будет уютнее, если на встречу она поедет не одна. Мало ли что её там ждёт.

Тоцкий воспринял идею с энтузиазмом. На том и порешили.

Когда Валерия наконец-то оказалась в своей комнате в общежитии, была уже глубокая ночь. Спать оставалось часов пять. Радовало только то, что хоть не надо реферат строчить, а то бы и вовсе ложиться не пришлось.

Она потихоньку, чтобы не разбудить Тересу, зашла в санузел умыться перед сном. Сумасшедший вечер давал о себе знать — в глазах от усталости стояла какая-то пелена. Или это не пелена? Просто в санузле пар. Непонятно только, откуда бы ему взяться? В общежитских санузлах есть водопровод — академия же элитная, но вода из горячего крана течёт, как правило, чуть тёплая — не до пара. Да и в настоящий момент кран перекрыт. Пока Лера недоумевала, пелена стала ещё плотнее. Даже зеркало запотело. Она для чего-то подошла к нему и начала протирать краем полотенца.

Что-то заставило её обернуться. Она чуть не заорала от увиденного. Из клуба пара выступил крепкий парень. Высоченный — метра два. Взлохмаченный, с приветливой улыбкой на лице. И… абсолютно голый. Абсолютно!!! Карауууул! Может, всё-таки заорать?

— Не бойся, — он быстро стянул с крючка полотенце и обмотал вокруг бёдер. — Ты же Лера?

У неё хватило сил только кивнуть. Откуда он здесь взялся? Может, это парень Тересы? Может, она с ним встречается? Знала, что Леры не будет, вот и пригласила? Только это точно не кто-то из студентов. Валерия его первый раз видела. Да и как она могла бы не знать парня Тересы? Они ведь подруги — днём и ночью вместе.

— Никогда не бываешь уверен в точности, куда вынесет, — усмехнулся он, оглядываясь по сторонам. — Плюс-минус несколько десятков метров. Поэтому и ночью. Но вижу, что удачно.

— Ты кто? — к Лере наконец-то вернулся дар речи.

Правда, ненадолго. Ответ парня снова вызвал ступор.

Глава 40. Не просто брат

Лера смотрела на парня во все глаза и отказывалась верить его словам.

— П-повтори, — от изумления речевой аппарат не слушался.

— Я твой брат, сестрёнка, — его губы медленно растянулись в широченную улыбку.

Он и без улыбки был редким красавчиком, а уж улыбающийся так просто — молодой Аполлон. В голове не укладывалось. Вот этот широкоплечий жгучий брюнет — Лерин брат? Насколько она знала, Злата — единственный ребёнок в семье Ольшанских. Хотя сам Ольшанский упоминал что-то о своей бурной молодости. Поэтому, чисто теоретически, вполне мог оказаться многодетным отцом, сам не зная об этом. Вот только Лера ни единой черты Ольшанских в парне не замечала. Большие красивые карие глаза, длиннющие ресницы — девчонки бы обзавидовались, чёрные выразительные брови, прямой нос, чётко очерченный подбородок. Чувствовалось, что он ещё достаточно юн, но при этом казался мужественным. Наверняка, каждая вторая, кому он подмигнёт, падает жертвой его обаяния.

— Не похож? — догадался он о причине Лериного пристального внимания. — Я пошёл в мать.

Он тоже изучал её.

— А ты, видимо, в отца, — парень улыбнулся ещё шире. — Красивая. Наверно, от ухажёров отбоя нет? Я хотел бы, конечно, при первом знакомстве предстать перед тобой в костюме-тройке и бабочке, но ты же знаешь, вся одежда при перемещении сгорает, — он попытался сделать виноватый вид, но слишком сиял, чтобы Лера поверила, что он искренне раскаивается. — Можно было бы, конечно, воспользоваться официальным порталом — там бы дали приодеться, но мне хотелось пробраться сюда неофициально.

— Ты из земного мира?

Где-то на краю сознания Лера догадалась об этом сразу. Он ведь взялся будто из ниоткуда. Да ещё и полностью обнажённый.

Парень покачал головой.

— Я не здешний, но не с Земли. Из другого мира — Талейдония, если это тебе о чём-то говорит.

Ровным счётом ни о чём. Получается, Ольшанский успел и в земной мире ребёнка сделать и в талейдонском? Летал по мирам в качестве лётчика-залётчика? Своего мира, что ли, мало было? Ерунда какая-то. Лера совсем запуталась. У неё, вообще, закрадывались подозрения, что это перед ней галлюцинация от недосыпания. Красивая огромная взъерошенная говорящая галлюцинация. Уж больно было бы неправдоподобно здорово — вот так ни с того ни с сего заполучить брата.