"Фантастика 2024-31". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
— Белка, плюнь ему в харю! — зашипел я в отчаянье.
— Слышь ты, хрен на жердочке, еще хоть слово вякнешь, накрою тебя одеялом, как гребаного попугая, — зло рыкнул на меня Жгут. — Вот сука, все настроение испортил… А ты че вылупилась! Давай уже жопой трясти начинай! А то я твоему Рихтовщику сейчас реально башку оторву и язык его поганый с корнем из пасти вырву!
Белка закивала и стала дергаться в такт музыки, трясущимися руками расстегивая молнию спортивной кофты.
— Отлично, крошка, продолжай! Ю-ху!! — стал пританцовывать, сидя на диване, Жгут.
Раскинув длинные
— Мля! Вид этого висящего хмыря просто бесит! — пояснил он остолбеневший от неожиданности девушке. — Продолжаем. Энергичней бедрами. Вот так! Да ты просто красотка! Ю-ху!! Давай сюда свою кофту! Да, детка, да! Покажи папочке, что там у тебя под штанишками!..
Я был вынужден смотреть за стараниями Белки угодить развалившемуся на диване уроду. И в какой-то момент ее танца — а это уже был танец, а не скованные страхом движения — вдруг поймал себя на мысли, что страстные движения полуобнаженной спутницы начинают меня не на шутку заводить.
Вот в подставленные ладони Жгута упал небрежно отброшенный лифчик, и я невольно сглотнул от вида двух аппетитных грудок, призывно заколыхавшихся из стороны в сторону, в такт движением распаленного танцем тела.
— Хорош пялиться, — ушатом ледяной воды остудил голову голос Шпоры. — Девка там вовсю старается, отвлекая урода. А ты вместо того, чтоб воспользоваться моментом и попытаться вырваться из капкана, тоже пускаешь слюни на ее прелести. Эх, мужики, все вы одинаковые…
— Я пробовал, не получается, — едва слышно шепнул под нос.
— Значит, хреново пробовал, — отрезала наставница.
— Чуть кисти себе не оторвал!
— Не тупи, Рихтовщик. Эта западня использует против тебя собственный вес. Но у тебя же есть замечательный Дар, способный на раз решить такую проблему.
— Шпора, ты гений… Пухом!
Дар активировался мгновенно, и я почувствовал неописуемое облегчение. Давящая на руки тяжесть исчезла. Ухватив пальцами куски проволоки, на которых висел, крепко за них схватился и ощутил, как расходятся кольца наручников на запястьях.
Выправляя плечи, совершил в воздухе кувырок, едва не задев рельсу подброшенными вверх ногами. Выручила хорошо прокаченная гибкость. Отводимые в последний момент от балки ноги, практически оказались за ушами, зато обошлось. Кувырок я проделал абсолютно бесшумно и буквально за пару секунд.
Подтянувшись, легко воспарил до уровня рельса и, наконец, смог увидеть свои путы. Все оказалось гораздо проще, чем я себе навоображал. Никакие это оказались не наручники, а те же куски проволоки, закрученные на концах в петли. Под моим весом петли затягивались, и создавался эффект стальных кандалов.
Для окончательного освобождения потребовалось всего лишь расширить петли до размера ладони.
Я мягко спланировал на пол и едва устоял на ногах, пережидая острейшую волну боли, накрывшую руки, после окончания действия Дара и возвращения веса. В раны и ушибы на запястьях и растяжки на плечах, будто разом всадили по десятку раскаленных ножей. К счастью, первая ослепительная вспышка боли продлилась считанные секунды, дальше против нее сработала регенерация, боль заметно притупилась
и стала вполне терпимой.— Давай, детка! Долой трусы! Покажи мне свою…
Защекотавший горло шипастый диск Шпоры мгновенно убавил зрителю пыл.
— Шоу закончилось, — прорычал я из-за спины Жгута. — Пришло время потолковать об оплате за просмотренное представление… Белка, слезай со стола, одевайся и выруби уже эту дурацкую музыку.
— Да ты, я смотрю, полон сюрпризов, Рихтовщик, — стараясь не шевелить головой, прошипел Жгут и безропотно передал девушке ее одежду.
Белка отбежала в угол одеваться, а Жгут попытался повернуться на диване в мою сторону. За что тут же заработал царапину. Из-под острых лопастей Шпоры брызнула кровь.
— Без башки решил остаться? Сиди смирно, урод!
— Не боишься, что я могу обидеться на такое негостеприимное отношение?
— Угрожаешь, сука! — я снова чуть надавил Шпорой и к стекающим за ворот жгутовой майки каплям крови добавился свежий ручеек.
— Стопе, Рихтовщик! Не газуй! Шуток не понимаешь?
— Так че с оплатой? Жду предложений?
— Ну ты… Ладно, ладно, твоя взяла. Могу предложить тринадцать споранов — это все, что у меня сейчас с собой. Согласен?
— А ты не у меня, у девушки спрашивай, она для тебя, урода, на столе оголялась.
— Рихтовщик, ну чего ты?.. — вернулась к столу уже одетая Белка. — Так говоришь, будто я сама, по своей воле…
— А мне показалось, что в конце ты, прям, во вкус вошла.
— Да пошел ты!
— Сама туда же иди!
— Але, стопе! — возмутился Жгут. — Рихтовщик, башку мне не отрежь ненароком!
— Заткнись, мразь! — рявкнул я в ответ. И вдруг почувствовал приставленное к затылку ледяное дуло ствола.
— Спокойно, мужик, не делай резких движений, — раздался из-за спины спокойный голос, в котором с содроганием узнал напарника Жгута.
— Мля! Груз, тебя только за смертью посылать! — оживился Жгут. — Вели этому придурку свою дисковую пилу от моей шеи убрать!
— И не подумаю, — неожиданно возразил Груз. — Я вернулся, еще когда ты беднягу на рельс подвешивал. Выпотрошил топтуна и решил незаметно понаблюдать за твоим развлечением. Посмотреть, чем дело кончиться. И не прогадал. Ловко, он тебя сделал… Эх, Жгут, Жгут, не будь ты моим напарником, сам бы пристрели за твои поганые выкрутасы. Ведешь себя, как мур дешевый…
— Мля! Груз, давай эти гребаные предъявы ты выскажешь мне без посторонних ушей! Какой-никакой, но я твой напарник. Говори, че задумал, и прекращай балаган. А то у меня от этой хрени крутящейся уже шея затекла.
— Так упади на лезвие, не мучайся, — хмыкнул Груз.
— Очень смешно, — огрызнулся Жгут.
— В общем так, за тот беспредел, что ты тут устроил, кроме уже обещанных тринадцати споранов отдашь свою долю с подстреленного топтуна.
— Да ты с дуба рухнул, земеля! — аж побагровел от злости Жгут. — Мы эту тварь целый день пасли. И всю добычу, предлагаешь, чуханам слить за какой-то паршивый стриптиз?!
— Че ж так пялился, раз стриптиз был паршивый! — возмутилась Белка.
В мой затылок по прежнему упирался винтовочный ствол, и я счел за благо промолчать.