"Фантастика 2024-37". Компиляция. Книги 1-19

Воин вовремя отступил, наблюдая за неестественным явлением из отдаления. Животный ужас охватил Долину трех лучей. Он высасывал энергию отовсюду. Он убивал, доводя до безумия, рвал душу на части, уничтожая даже малейшую надежду на перерождение. Страх разъедал внутренний мир, убивая навечно и бесследно. Самая ужасная смерть. Полное уничтожение.

Когда воин смог совладать со своими чувствами, его взору предстала безжизненная пустыня. Не осталось ни тел, ни присутствия духа. Все исчезли как мираж. Только одинокая хрупкая фигура в серебреных лохмотьях все так же стояла на холме, сжимая окровавленный клинок. Багровые сосульки волос, покрытые запекшейся кровью, закрывали лицо, потерявшее всякую связь с миром живых. Лик ее не выражал эмоций, они не присущи мертвым. Не было света, и не было жизни в существе, что стояло перед магом. Была только смерть и жажда смерти. Разрушение в самом страшном своем воплощении. Тьма!

— Суардана…

Обветренные губы шевелились, но не издавали звуков, они уже не были на это способны. Тот, кого так неистово звала жрица, больше никогда не дозовется ее.

***

— Красавица! О сокрытая луна! Очнись же! К нам король направляется! — меня кто-то очень настойчиво тряс, но это не сильно помогло мне вырваться из страшных воспоминаний.

— Пеняй на себя, красавица, я пытался по-хорошему, — и меня сильно ущипнули за мягкое место, попутно забравшись под подъюбник. Такой фривольности мое бессознательное Величество не стерпело. Черт с ним, с наваждением, потом вспомню, чего это такое мне привиделось, а сейчас надо некоторым наглым клыки отросшие повыковыривать и ручки шаловливые оттяпать, или отдавить. Каблуком!

— Где король? Какой король? О, Ваше Величество, прошу, примите мои глубочайшие извинения за мое недостойное поведение! — и я, выскользнув из крепко держащих меня рук, поклонилась «королю».

Когда, наконец, начала соображать, поняла, что стою в реверансе перед Ласканом и ручку ему с перстнем целую. Ну, с фантомным перстнем, но дань уважения я отдала, вот только король местный позади стоит. Поправочка, сидит на мраморном полу и прикрывается ладонью, скрывая смех, что не очень хорошо получается. Хорошо еще, что мы в нише оказались, которая скрывает нас от любопытных глаз. Полагаю, это огонек постарался, но добиться внятного ответа от Алкая сейчас также нереально, как утащить колечко с драконьего когтя.

Улыбающегося оборотня я видела часто, ехидный оскал вообще сопровождал его двадцать четыре вата в сутки, но вот давящегося неуправляемой истерикой — никогда! Даже кровожадные планы ушли на второй план. Побрить его я всегда успею. Пусть побегает в осеннее полнолуние без своей тепленькой шерстки. Оборотень подо льдом, интересное блюдо.

А вот лже монарх не спешил осмеивать сей конфуз. Его пылающие розовым пламенем глаза сулили мне все муки нижнего мира. А нервишки то у пернатого шалят.

Не дожидаясь действий феникса, Его Величество наконец соизволило подняться.

— Я принимаю ваши извинения, и не в обиде за то, что вы только что доказали всю негодность моей охраны.

Высокий шатен лет сорока, со строгими серо-голубыми глазами, сейчас с веселым прищуром смотрел на меня. Мужественный, ничего не скажешь. Мужчина в самом расцвете сил. Не скажу, что он красив, скорее чудовищно обаятелен и властен, а это привлекает женщин. О-о-о-чень привлекает. Вот только сей субъект моего повышенного внимания может с легкостью отрубить нам головы за малейшее лишнее слово. Нам просто крупно повезло, что у короля с чувством юмора все в порядке, и что охрана немного зазевалась, а то быть нам нашинкованными тонкими слоями.

— Простите мою наглость, но каким образом я привела в негодность вашу личную охрану? — мне уже страшно, не хочу знать каким, но любопытство такая свинья, которая везде грязь найдет… э-э-э… то есть выход своему рылу.

— Вы неподражаемы, мадам. Так рвались засвидетельствовать мне свое почтение, что ошиблись объектом засвидетельствования, повернувшись… кхм… спиной ко мне и сшибли своим… кхм-кхм… почтением, опять же, меня, — Его Величество явно забавлялся, — и ведь не один воин не среагировал на такую страстную и, чего греха таить, приятную попытку убийства.

Я залилась краской так, что впору кровопускание делать, иначе само не сойдет. Всевышние, за какие такие проколы вы меня в подушечку для иголок превратили. Не люблю иглоукалывание, смилуйтесь!

— Как мило, — обратился как к нашкодившей девочке, — не думал, что жрицы любви, да еще и с севера, способны краснеть. Я был уверен, что никакая вещь на свете не смутит вас.

Опасный мужик. Осторожнее с ним надо.

— Любой ваш каприз будет выполнен, — я сделала книксен, — ни одно красное пятнышко больше не посмеет испортить мою профессиональную бледность.

— О, как неожиданно. Что ж, я рад, что удостоился вашего внимания, мадам. Пожалуй, мне пора. Торги. Надеюсь, вы участвуете?

— Нет, Ваше Величество. Я лишь представитель и владелец.

— Жаль, — неопределенно бросил монарх и направился к своему резному трону, где его ожидала ревнивая женушка, попутно прожигая во мне громадные дыры. Как же, как же, ее верный супруг вдруг ослабил пояс верности. И из-за кого? Из-за проститутки! Ох-ох-ох, только подлянок от королевы мне не хватало.

— У тебя проблемы, красавица, — шепнули мне на ухо.

— Заметила.

— Умница, Данка. Медаль тебе за осторожность! — презрительно прошипел вконец раздраженный Ласкан.

— Не ерничай, а то твое интимное свидание с советником продлится до утра. Сама знаю, что опростоволосилась.

Феникс сразу притих, но гневно зыркать на меня, думая, что не вижу, не перестал. Будто я слепая. Да у меня ожоги второй степени на спине от его нежных взглядов.

— Огонек, а скажи-ка мне, с чего это король почтил нас своим визитом?

— Кто-кто? — возмутился оборотень.

Темень! Прокололась!

— Пес в пальто! Какого корявого гоблина наше Величество с пьедестала соскочил?

— Вот этого, — и он, ничуть не скрываясь, ткнул в меня пальцем, — ты, наша корявенькая гоблинша, в обморок хлобыснулась, как только клинка коснулась. Благо оружие умнее тебя и само исчезло, а вот ты осталась на моих руках. Именно твое шикарное бессознательное тело согнало нашего монарха с тепленького места. Так что, красавица, ты сама повесила на себя очередную проблему в виде озабоченной монаршей особы.

— Сколько яда, сам не захлебнешься?

— А нечего приличным оборотням клички, как собакам, придумывать, Сушка.

Обиделся оборотень. Первый раз его так задели. Не ожидала, если честно.

— Фу, фу, фу! Ишь, разрычался тут. Сидеть песик, нечего шерстку дыбом ставить.

На меня недвусмысленно оскалились. А нечего из меня единственную виноватую делать. Будто я тут специально обмороки тренирую, чтобы мужчинам головы кружить. Возмущение было столь велико, что его только незрячий не заметит. Вот и песик заметил, замер и сдулся.