"Фантастика 2024-37". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Вопли пленников добавили нервозности толпе сельских гопников. Они начали озадаченно переглядываться. Над головами, одетыми в треухи и монтажки полетел тревожный ропот. И пацаны снова немного отступили.
А я продолжал медленно идти вперёд, перехватив автомат поудобней. Если я и погибну сегодня, то как легенда, а не загнанная в угол жертва... Раньше я о таком даже не мечтал.
Далёкий нарастающий гул. Грохот. Скрежет металла. Откуда-то справа. Знакомый натужный рёв разгоняющегося дизельного двигателя. Похоже, Рохан, наконец-то, пришёл на помощь Гондору.
Разбрасывая в стороны пыльные легковушки, припаркованные у дачных домиков, по дороге вдоль пустыря нёсся широкий многотонный тягач.
Между парой кабин угадывалась целая гроздь силуэтов, одетых в чёрные бушлаты. Сидящие «на броне» кадеты выставили свои стволы в сторону толпы гопников как только оказались на расстоянии прицельного выстрела.
Развернувшись к нам боком, тягач резко затормозил. И притороченную к его корме пушку немного протащило вперёд по инерции. Соскочивший с кузова десяток бойцов в чёрно-белых хитонах, отстегнул станины и быстро развернул за них орудие в сторону толпы.
А слева — со стороны реки — почти одновременно с этим разнеслось жужжание скользящих по воде моторок. Коротко глянув в ту сторону, я заметил три лодки, вдоль бортов которых сидели ряды щуплых бойцов в армейском камуфляже. Примерно по десятку на каждой лодке. У некоторых из-под надвинутых на глаза касок выбивались криво постриженные длинные волосы. И у каждого солдата в руках было огнестрельное оружие. Вольский гарнизон батальона «Амазония» прибыл к сражению в полном составе.
Увидев такие явления, толпа сельских гопников окончательно струхнула. Продолжив движение вперёд, я уже не замечал в их взглядах ненависти. Постепенно на её место приходил страх. Обречённость. Желание забиться под одеяло и позвать маму. Ведь прямо сейчас сбывались их худшие кошмары.
Чего совсем нельзя было сказать о тех, кто сидел в клетках. Пленников, наоборот, охватила настоящая фанатичная жажда мщения. Под яростные визги, писклявые грозные вопли и хор, скандирующий моё имя, кто-то начал совместными ударами ног выламывать деревянные решётки. Кто-то принялся раскачивать клетку из стороны в сторону вместе с телегой.
И в итоге, когда шаткие конструкции упали на бок и развалились, группы оборванных рабов похватали обломки досок и начали от души дубасить ими растерянных поработителей. И к ним быстро присоединились те, кто смог проломить решётки. Попрыгав на землю, пацаны и девчонки тоже вооружились обломками или ринулись на опешившую толпу с голыми руками, раздавая тумаки и царапая лица. Острые концы сломанных деревяшек ткнулись в голые шеи, торчащие из них гвозди воткнулись в плечи и руки.
Явно не ожидав такого напора со стороны собственного тыла, «ордынцы» инстинктивно попытались сопротивляться. Несколько рабов немедленно получила неловкую обратку в виде ударов кистенями, топорами или кольями. Кто-то заработал перелом ключицы, кто-то словил шестерню на цепи в висок. И одному отчаянному парню кол вонзился прямо в голое пузо, заставив того блевануть кровью прямо в лицо своему убийце. Топоры тюкали по плечам, головам и рукам, оставляя кровавые порезы.
Но тут до толпы дошагал я.
Перехватив автомат за дуло левой рукой, правой я вытащил из-за сапога любимый обоюдоострый нож. И врубился в ряды испуганных подростков.
Первый словил от меня удар прикладом по темечку — даже во всей этой сутолоке я услышал, как хрустнули кости его черепа.
Следующим движением я вонзил нож в почку пацана, который неаккуратно повернулся ко мне боком, пытаясь ткнуть своим колом одного из рабов. И, вынимая нож обратно, боднул его лбом в переносицу, когда он обернул ко мне свой взгляд, полный паники и боли. Уронив своё оружие, гопник осел на землю, схватившись руками за сломанный нос и пронзённый бок.
Отступив на
шаг, я как следует размахнулся автоматом и опустил его сверху на шапку ближайшего противника. Содрогнувшись, он обернулся, подняв руки в неловкой попытке защититься. И тут же получил удар ножом в глаз.Не успев выдернуть нож обратно, я заработал удар кистенём по правой руке и выронил рукоять финки. Выпустив из левой руки ствол автомата, я развернулся к обидчику и вонзил ему свободную ладонь в горло, ухватив кадык. И, подтянув его к себе, я впечатал ему колено в пах, завершив дело ударом локтя в затылок, который оказался прямо передо мной, как только пацан согнулся от боли.
Отскочив назад, я оценил обстановку. Рабы и будущий корм продолжали напирать на хозяев без оглядки на потери — ответное сопротивление то и дело пробивало какую-нибудь несчастную голову или протыкало тонкое измождённое тело. Но когда кадеты открыли огонь, а дивизионная пушка грохнула по каннибалам прямой наводкой, гопники окончательно поддались панике.
Те, кто не успел словить пули из кадетских «укоротов» и те, кого не раскидало по сторонам разрывом 85-мм снаряда, явно начали что-то подозревать, когда их забрызгало ошмётками павших товарищей. Попадав на колени, те ряды «ордынцев», что были ближе всего к тягачу, слёзно запросили пощады.
А ту сотню, которая всё ещё сопротивлялась отчаянному напору пленников, быстро привел в чувство десант амазонок. Успев высадиться с лодок и повскакивав на перевёрнутые телеги, боевитые девчонки пару раз пальнули над головами бунтующих рабов в центр скопления противника.
Десятки степняков осыпались на землю. А остальные, мгновенно сообразив расклад, тоже рухнули на колени, крича что-то о пощаде.
И если альянс кадетов, «копейцев» и амазонок был вполне готов к тому, чтобы предоставить пощаду и брать пленных, то те, кого орда обрекала на съедение, совсем не желали останавливаться. Доски и острые щепки продолжали протыкать пацанские шеи и разбивать головы под гневные вопли корма, получившего свободу.
Набрав в лёгкие воздуха, я завопил во всю силу собственного голоса:
— СТОЯ-А-А-АТЬ!!!
Сработало. Бывшие рабы замерли и уставились на меня. А уцелевшая сотня «ордынцев» съёжилась и обхватила голову руками в инстинктивном защитном порыве.
— Стопэ, блядь... Всё... Хватит. Наубивались по самые гланды. В себя придите уже, детишки...
— На колени! Руки за голову!!! Бросай оружие!!! — Среди кадетов, амазонок и «копейцев», обступивших сдавшуюся толпу, я начал замечать знакомые лица. Егор. Михаил. Юрок. Белый. Шотган. Пух. Дельта-пятнадцать. Ульяна. Бета-два. Гамма-три. Болт. Морж. Лейт. Атос. Пегий. Лань. Почти полный сбор. И куча новичков вместе с ними. Те трое, которые всё пялились на меня в столовой кадетской твердыни, тоже тут. До сих пор держатся вместе. Повезло им. Начинают карьеру сразу с крупной победы. Но ничего. На вашу долю ещё хватит жестокой детской войнушки...
Помогая подняться раненым, бывшие рабы тоже с любопытством уставились на сводную армию Альянса. Кажется, кто-то кого-то тоже узнал. Пошли перешёптывания и указующие жесты. Должно быть, народная молва уже распространяла истории не только о моих подвигах. Но тут почти все освобождённые рабы уставились в одну сторону — куда-то мне за спину.
Обернувшись, я увидел, что пока снайперша и её напарница привязывают яхту к небольшому деревцу, с берега ко мне спешат Альфа-один и Алина.
— Вот тебе и первая задачка по управлению вверенным недогосударством. — Подобрав свой нож, я отёр с него грязь и кровь и указал им на командира амазонок. — Попробуй решить, что прямо сейчас делать с сотней пленных. Или их тут больше... Подсказка: геноцид популярности тебе не прибавит. Но особо дерзких казнить придётся.