"Фантастика 2024-37". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— Ничё я не боюсь!
Игнорируя обиженное восклицание из-за спины, я сделал ещё шаг вперёд:
— Эти две эмоции в сумме он воспринимает как однозначный признак слабости. Страх и ненависть по отношению к нему может испытывать только враг, который слабее. Поэтому он не собирается отступать.
— А в тебе он что чует?
— То, что я спокоен. Не испытываю злобы, стресса или страха. От меня не пахнет ни адреналином, ни кортизолом, ни свежим потом. Я ему не враг. И не добыча. Я такой же как он. Одиночка, который просто пытается выжить. — Сделав ещё шаг, я медленно поставил банку на землю, выпрямился
В ответ на моё предположение, пёс не сразу, но всё-таки перестал скалить зубы. Рык стал тише и более утробный. Сделав осторожный шаг вперёд, он понаблюдал за нашей реакцией на такой поступок.
— Не шевелитесь. — Я снова начал говорить с дружелюбными интонациями. — Поверь мне, приятель, это гораздо вкуснее и питательней, чем протухший дохлый шмель. Давай, не стесняйся. Приятного аппетита.
— Отойди дальше, чёты там встал-то? Он же боится! — Голос Киры всё ещё звучал раздражённо. И от него пёс снова напрягся и задёргал верхней губой.
— Нет. Он не боится. — Я продолжал стоять на месте и говорить спокойно. — Он проверяет — действительно ли я такой, каким кажусь. Действительно ли я такой же, как он. Или просто размазня, которая пытается казаться чем-то большим, подняв шерсть на загривке.
Через пару секунд пёс перестал рычать и принюхался. И голод всё-таки победил остатки осторожности. Шагнув к банке, зверь схватил её зубами за край и, отбежав в сторонку, скрылся за жидкими кустами.
— Всё, это теперь наше. — Я кивнул на посиневшую руку, торчащую из-под земли. — Давайте посмотрим, кого это тут прикопали.
— Тебе чё делать нефига? Пойдём дальше, пока этот блохастый не вернулся. — Кира отпустила меч и подошла поближе.
— Я хочу понять, кто его тут прикопал. И зачем. Неужели тебе не любопытно? — Шагнув к бледной конечности, я взялся за рукав и потянул на себя. — Они же своих в лучшем случае в реку скидывают. А если его тут кто-то кокнул в лесу, то почему заморочился с похоронами... Ты бы вот стала его закапывать, если б прирезала тут при случайной встрече?
— Да нахер надо!
— Вот именно.
Едва присыпанный труп легко вылез из-под своей недомогилы после пары рывков. Мёртвые глаза, засыпанные бурыми крошками, глянули в небо с каком-то испуганным выражением, навсегда застывшим на бледном лице.
— Чё-то крови нет, вроде... Как он умер-то? От инфаркта?
— Задушили. — Я указал на синяк под воротником спортивной куртки. — Судя по цвету следа от удавки... Примерно сутки назад. Вчера утром.
— Смотри... — Денчик копнул рыхлую землю носком кроссовка. — Тут, походу, ещё один...
Из-под отброшенного в сторону комка почвы тоже показался кусок грязной одежды.
— Ну-ка... — Раскидав землю, мы вытащили на свет второго пацана. Тоже шмель. Тоже задушен. Но с двумя лентами на правом рукаве. И в целом — поздоровее первого.
— А может тут в лесу тоже какой-нибудь мститель в маске живёт, типа тебя? — Поделилась версией Кира, рассматривая дохлых гопников поближе. — Химкинский душитель... Может он тоже в одном клубе с тобой и Чёрным Жорой?
И заметив то, как побледнел озиравшийся Денчик, она ухмыльнулась и немедленно развила успех своей пугалки:
— Или вообще... Слендермен какой-нибудь... —
Плавно помахав руками в воздухе, словно конечностями мифического душителя, она улыбнулась ещё шире. — Жора-мутант... Из Рязани!— Ну конечно. Жора-мутант, который никогда не забывает похоронить свои жертвы. — Оглянувшись, я осмотрел участок земли вокруг дуба. — Псы, когда дрались, конечно, основательно тут наследили. Да и дождь сквозь крону всё-таки пробился... Но вчера здесь было минимум четверо человек...
— Опять следы видишь? — Девчонка тоже осмотрелась. — И где?
— Вон там у корней. Один рисунок подошвы. Там правее сохранился другой. И там, где я поставил банку, было ещё два. Разных. — Я присел у ног трупов и глянул на их обувь. — Ага... Это они там стояли.
— То есть тут их какая-то парочка замочила?
— Может и не парочка, может больше. Но они с ними, скорее всего, хорошо друг друга знали. Чтобы задушить человека, к нему нужно или незаметно подобраться сзади, или обездвижить. Или быть намного тяжелее. А все следы примерно одного размера и глубины. И у этих двоих больше никаких синяков. Ни на руках от верёвок или стяжек... — Я пощупал черепа мёртвых шмелей под девчачье «фу-у-у-у!». — Ни на голове, от ударов.
— Думаешь, свои мочканули? — Предположил Денчик, постоянно оглядываясь. То ли тоже искал следы, то ли всё ещё опасался нападения жуткого химкинского слендермена.
— Скорее всего.
— За косяк какой-то казнили, что ли? — Кира тоже заозиралась, желая поучаствовать в поиске следов.
— Нет. Виноватых шмели казнят публично. Ведь все должны видеть, что бывает за непослушание. Эти как раз ничего запрещённого не сделали. Скорее наоборот.
— В смысле?
Я припомнил беседу, подслушанную в кустах возле Отрады, и решил поискать доказательство своей версии. И, когда начал хлопать по карманам мёртвых пацанов, снова услышал возглас отвращения:
— Да чё ты их всё щупаешь-то?! Теперь пока руки не помоешь — ко мне не прикасайся!
Но все карманы уже были вывернуты наизнанку. Их тщательно обыскали после убийства и забрали всё, что представляло хоть какую-то ценность.
— А вон там вроде чё-то белеет... — Глазастый Денчик всё-таки разглядел очередной след раньше меня. — Вон у конца корней, где отпечатки.
Шагнув в указанную сторону я увидел в траве маленький засаленный блокнот, размокший от утренней росы.
— Чё там? — Любопытное лицо Киры высунулось из-за плеча, когда я поднял и открыл книжечку.
На титульной странице было аккуратно выведено слово «Жиган». С чёрточками по бокам и короной, нарисованной над кличкой.
— Список должников этого Жигана. — Я кивнул в сторону трупов, продолжая изучать перечень имён, кличек и цифры напротив них. — Опытный рэкетир этот двуленточный, походу. Был. Всех записывал, кто ему должен.
— А почему ты думаешь, что это его?
— Те, кто обыскивал, выкинули за ненадобностью. А однолеточный ещё не дорос, чтобы такие короны над кликухой рисовать. — Я перелистал несколько страниц. Кое-где пацан оставлял другие записи о своих бандитских «подвигах». Сколько и чего его команда нашла в очередном рейде. Наверное, запоминал, кто достоин поощрения, а кому следует прописать целебных тумаков, чтобы был порасторопней и понаглей.