"Фантастика 2024-37". Компиляция. Книги 1-19

— Она вроде бы на каникулы к тебе собирается в гости? На новый год.

— Ага... А ты откуда знаешь?

— Писала мне недавно. Спрашивала, что тебе подарить.

— Вот коза! Договорились же, без подарков! — Белла раздосадовано ударила кулачком по ноге.

— Ну хочет человек тебе приятное сделать. Зачем мешать?

— Мне тогда тоже нужно что-то готовить! А то буду как дура!

— А вот пусть тур по этим местам и станет ей подарком. — Я повёл рукой по пустырю, на котором снимали одну из сцен фильма «Брат». Лучшая подруга Беллы, оставшаяся без неё в Москве, тоже фанатела от этого культового образа Сергея Бодрова — невозмутимого мужественного парня, молчаливо решающего свои бандитские проблемы без лишних эмоций. — Сама же говоришь, что обзавидуется. А если ты её по тому же маршруту зимой сводишь — то это будет круче любого подарка.

— Хм... А точно! Так и сделаю!

— Ну всё, проблема решена.

— Спасибо, пап! — Девочка прижалась ко мне, обняв за руку. — А ты... А ты разве на новый год не приедешь? Может ты нас и сводишь опять вместе? Там же у тебя тоже будут выходные длинные, да?

Пожалуй, она была единственным человеком, которому я никогда в жизни не врал. Не всё рассказывал, конечно. Но никогда не обманывал. Вот и сейчас я сказал ей правду. Но не всю. Не мог же я рассказать, что уже полгода живу в долг, перебиваясь случайными заработками. И чтобы приехать к ней в гости на осенние каникулы, пришлось продать существенную часть своей коллекции... А участие в этом странном эксперименте — моя единственная надежда на то, что к весне я не останусь без крыши над головой. Сегодня перечислили аванс. Не обманули.

— У меня на носу очень важная работа, Бельчонок. Я... Я участвую в одном проекте... Образовательном... Нет... Скорее, научном. Там требуется непрерывное присутствие. Он длится два месяца и начинается первого декабря.

— Вот как... — Не нужно было быть опытным психологом, чтобы понять, что девчонка расстроилась. Она снова съёжилась и натянула капюшон обратно на свои каштановые кудряшки. — А что за эксперимент?

— Прости, не могу рассказать больше. Я уже подписал кучу всяких соглашений о неразглашении. Для объективности заставляют всё держать в секрете. Двойной слепой метод, сама знаешь. Я же рассказывал, как такие вещи тестируют.

— Понятно... — Серые глаза понуро смотрели на песчаный пустырь у нас под ногами.

— Но зато у меня будет длинный отпуск сразу после этого! — Ни в коем случае она не должна грустить из-за меня. Ни в коем случае! — Когда у тебя весенние каникулы? Я смогу тогда приехать надолго!

— Обычно с конца марта по начало апреля... Но это ладно... — Белла снова подняла взгляд и взяла меня за ладонь. — Пап... Ты... Ты главное выживи, хорошо?

— Что?

— Ты главное выживи! А то что я одна тут буду делать... — Серые глаза снова широко распахнулись. Тёплые ладошки с силой сжали мои пальцы и затрясли ладонь изо всех сил. — Давай! Открой глаза и всё сразу станет нормально! Ну же! Ну же, Шутник! Просыпайся! Живи давай, козлина такая!

— Что?!

Слипшиеся веки еле открывались. Глаза сильно защипало — и от сухости и от света, показавшегося слишком ярким. Откуда-то справа продолжал задувать прохладный влажный воздух. Силуэт девочки, сидевшей напротив меня, расплылся в какое-то розово-серое пятно, но её тёплые руки продолжали крепко сжимать и трясти мою кисть.

— Шутник? Ты меня слышишь? — Обрамлённое тёмными волосами лицо приблизилось и перед глазами замельтешили тонкие пальцы. — Алё, Пафнутий! Приём!

Почему-то теперь я находился в горизонтальном положении. Но мир вокруг меня всё ещё продолжал немного покачиваться и пахнуть влагой.

И я конечно же узнал это зеленоглазое лицо. Второй глаз у неё уже открывался, но теперь его обрамлял шикарный фиолетовый фингал.

— Привет, Кира. — Я сам не узнал свой голос, еле звучащий из пересохшего горла. — Юнга всё-таки согласился нас отвезти? Мы в Мытищах? Или в Питере?

— Ещё бы он не согласился! Я б его на ленточки для бескозырки порезала! — Знакомая хищная улыбка постепенно приобретала чёткие очертания. — Только мы не совсем в Мытищах... Но и не в Питере, конечно!

— Кира, не наседай на него так... — Незнакомый девичий голос прозвучал откуда-то слева. — Ему ещё нужно отдыхать.

— В морге отдохнёт! И так третий день уже валяется как мумия... Ты лучше посмотри где мы, Шутник! — Девчонка показала вправо на широкое затонированное окно, слегка приоткрытое. Проморгавшись, я увидел за ним волны и далёкий зелёный берег, застроенный какими-то коттеджами.

— На берегу?

— На корабле!!! У крюков тут типа плавучая штаб-квартира! Прикинь!

Значит, это и правда качка, а то я уже думал, что меня до сих пор штормит. Тогда попробую пошевелить чем-нибудь кроме головы и языка...

— Кира, я же говорила, что они не любят, когда их так называют. — Деликатный голос снова донёсся слева. — Предпочитают просто гроверы.

— Да мне пофиг, чё они там предпочитают! Их так все вокруг называют, пусть смирятся уже! Тоже мне фифы...

Повернувшись туда, откуда шёл незнакомый голос, я увидел коротко стриженую девушку, одетую в синюю медицинскую форму. Должно быть, та самая рязанская «гирла», о которой говорил Джой. Бывшая студентка-медик, которая, наверное, за последние полгода прошла там или тут лучшую практику для хирурга — военное время. Как и почти все вокруг сейчас — худенькая, но щёки не впалые и не бледные, нормально питается. Не похожа на пленницу. Хотя осы тоже не были особо похожи на рабынь...

Заметив мой взгляд, она смущённо поправила очки с треснувшим стёклышком и достала фонарик из прикроватной тумбочки:

— Здравствуйте... — Запнувшись, она сейчас, похоже, лихорадочно соображала, как ко мне обращаться.

— Просто Шутник. — Я покосился на Киру, которая продолжала ухмыляться. — И для некоторых — Пафнутий.

Медичка улыбнулась и, кажется, немного расслабилась:

— Хорошо... Пафнутий. Меня зовут Вера. Посмотрите вперёд.

Она посветила мне фонариком в глаза и, взяв за руку, посчитала пульс, беззвучно шевеля тонкими губами.

— Нормально... У вас всё очень хорошо заживает. Я бы даже сказала, необычно хорошо... Фибробласты потрясающе быстро растут и делятся... Рана глубокая, но крупные сосуды не задеты. Всё что вам сейчас нужно — отдых и хорошее питание. Постарайтесь не напрягать левую руку. И хотя бы раз в пару дней менять повязку.

— Фибробласты?

— Э-э-эм... Это клетки соединительной ткани. Из них состоят, например, шрамы... — Она указала мне на лицо, и я только что понял, что лежу тут без маски. — После таких ранений не многие сейчас выживают без помощи... А у вас вон, на лице тоже заросло всё. Хотя вижу, что даже не шил никто.

— Это я сам заклеил. Буквально. Клеем и пластырем. — В памяти пронеслись картинки из грязного зеркала в кладбищенском домике, глядя в которое я собирал своё разодранное лицо по кускам. — И как долго мне тут на вашем корабле... Чалиться?

— Ну... Обычно я бы рекомендовала ещё минимум неделю... Но в вашем случае даже не знаю. Наверное, меньше. Я бы понаблюдала за вами пару дней.

— Да ладно! Он уже завтра прыгать будет, вот увидишь! — Кира встала со стула и взяла со стола поднос с едой. — Смотри, чё тут есть! Омлет с помидорами! Не порошковый! Ты вообще давно видел настоящие яйца и помидоры, а?!